Они рано или поздно сами же подорвут свои же устои, и неизвестно, какую цену мы заплатим за этот взрыв
Пятнадцать дней государство на глазах страны всей мощью своей сокрушало и разрушало в прямом смысле садоводческий поселок "Речник" в Москве. С одной стороны — экскаваторы, милиция, дубинки, удушающий газ. С другой — баррикады из частных машин, угрозы самосожжения, бутылки с "коктейлем Молотова", призывы идти к американскому посольству и рвать российские паспорта, слезные письма президенту Медведеву и обращение ко всем гражданам России: "Люди! Мужчины и женщины! Ветераны! Те, кому дорога совесть и кто понимает, что мы — это только начало... Наш поселок похож на осажденную крепость, а скорее, на зону. На въезде колючая проволока... Каждая ночь превращается в кошмар, страх ожидания нового штурма непонятных людей в черном... Рушатся не наши дома — рушится вера людей в справедливость, во власть, расшатывается покой общества... Мы взываем к вам, люди, молим вас о помощи... Помните — завтра беспредел может коснуться и вас".
"Непонятные люди в черном" ворвались на территорию садоводческого поселка "Речник" почему-то ночью и начали выбрасывать жителей из домов, крушить дома экскаваторным ковшом. Завязалась драка. Появились первые пострадавшие. Жители вызвали "скорую помощь". Милиция не пускала ее на территорию поселка в течение двух часов. Затем врачам удалось все же пробиться — они увезли в больницу двух женщин 32 и 60 лет и одного мужчину 50 лет с сотрясением головного мозга.
"Ко мне милиция постучалась около трех часов ночи, — рассказала Людмила Гайдук. — Вытащили из дома моего мужа, избили и утащили в автобус".
"Два десятка сопротивлявшихся садоводов швырнули в автобус и пустили туда газ "Черемуха", — добавил председатель совета ветеранов (в поселке живут 84 ветерана войны и труда) Юрий Кладов. — Люди корчились в судорогах, рвали на себе одежду, умоляли дать воздуха. Это ужас какой-то!"
Ангелина Абрамова пыталась объяснить, что в предъявленном ей исполнительном листе указана вовсе не ее фамилия и номер не ее дома — но экскаватору не докажешь. Он вмиг превратил жилище в руины. Ангелину увезли в больницу с сердечным приступом.
Отставной военный Александр Навротский забаррикадировался в доме, вооружившись бутылками с зажигательной смесью и канистрой с бензином.
В довершение общей фантасмагорической картины 90-летний солдат Великой Отечественной войны Филипп Цыглаков, остающийся без последнего крова на земле, радовался знакомству с приехавшими немецкими журналистами: "Земляки! Я у вас месяц в плену был!"
История поселка "Речник" давняя, история войны за него — типичная.
В 1955 году мощнейшее предприятие под названием "Канал имени Москвы" выделило своим работникам землю для садоводства и огородничества в Татаровской пойме. Тогда территория не входила в пределы столицы, сейчас — район Крылатское, здесь знаменитый Гребной канал.
Строительство домов не разрешали. (Да поначалу во всей стране СССР не разрешали, боялись разгула частнособственнических инстинктов.) Потом, в 1960 году, разрешили. Организованно и централизованно завезли специальные типовые домики из Архангельска. Так и возник вполне жилой поселок. Правда, документов на владение жилплощадью не было и нет ни у кого. Но сюда подвели газ, электричество, государство исправно взимало плату за коммунальные услуги — и на том основании население чувствовало себя в своем праве. Сейчас выяснилось, что постановление Моссовета о сносе поселка вышло еще накануне Олимпиады-80. Неказистый, он портил общий вид Гребного канала. Но тогда до него руки (бульдозеры) не дошли. Адвокаты обнаружили то постановление — оно состоит из двух частей. В первой части — "ликвидировать". Во второй — "предоставить равноценные участки".
"Не знаю ничего про вторую часть, — говорит председатель Мосгордумы (бывшего Моссовета) Владимир Платонов. — У меня только первая...".
В 1998 году территорию объявили Москворецким парком, природоохранной зоной. В 2006 году Росприроднадзор (инициатор — тогдашний главный борец за природу, заместитель начальника ведомства Олег Митволь, ныне префект Северного округа Москвы) потребовал поселок снести. Суд удовлетворил иск администрации, осенью 2009 года его решение вступило в законную силу. В январе 2010-го начали сносить.
Вот и вся история. На стороне московских властей — решение суда. На стороне жителей — их платежи государству за коммунальные услуги, статья 234 Гражданского кодекса "Приобретательная давность", которая гласит: "Лицо — гражданин или юридическое лицо, — не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество". А коли так, то никто не может быть лишен имущества иначе как по решению суда. Только суда не о сносе незаконных строений, а суда уже о лишении имущества... Еще на стороне "речников", по их мнению, — так называемая "дачная амнистия", федеральный закон 2006 года об упрощенном оформлении недвижимого имущества на садовых и дачных участках. Но чиновники утверждают, что к "Речнику" дачная амнистия неприменима, тут отдельный и особый случай.
К закону жители поселка апеллируют меньше всего, знают, в чьих он руках. Полная неопределенность в решениях исторически не случайна. Если нет ничего определенного, значит, наша жизнь автоматически отдается на усмотрение чиновника. И подвластного ему суда.
Опять же, о главном не говорят. Допустим, люди смирятся с уничтожением домов. Но на земле останутся. Ведь выделение земли в 1955 году не ставится под сомнение? Значит, будут сады и огороды с будками для инвентаря? Или на самом деле под предлогом сноса незаконных строений у людей отбирают доставшуюся им бесплатно, а по нынешним временам "золотую" землю?
Несмотря на первые победы экскаваторов, "Речник" станет большой головной болью правительства Москвы, России, Мосгордумы, Госдумы и администрации президента. Наверно, многие в верхах проклинают московского мэра Лужкова: зачем разворошил осиное гнездо?
Дело в том, что по соседству с "Речником", на той же природоохранной территории, за высоким глухим забором, находится поселок с названием "Остров фантазий". Он состоит из двухэтажных и четырехэтажных коттеджей, квартиры в которых вполне официально продавались за бешеные деньги — до 15 тысяч долларов за 1 квадратный метр. Возник он неведомым образом в 2000-2002 годах, то есть намного позже постановления о Москворецком парке, следовательно — уже в природоохранной зоне, объявленной неприкосновенной. И нагло строился на глазах мэрии и префектуры, с громкой рекламой:
"В живописной парковой зоне огромного мегаполиса, вдали от крупных магистралей и современных небоскребов, в окружении лесопарковой зоны и полей для гольфа расположился уникальный сказочный оазис, созданный по проектам лучших дизайнеров и архитекторов. Жилой комплекс не имеет аналогов. Он распростерся на 27 гектарах природного ландшафта, на территории которого находится одно из самых экологически чистых озер с большим изобилием рыбы и водоплавающих птиц".
И все это — вопреки постановлениям мэрии и Мосгордумы?
Ничего подобного!
"Мы купили недвижимость абсолютно законно, она надлежащим образом оформлена и задекларирована", — хором заявили два обитателя коттеджного поселка.
Зовут их Умар Джабраилов (миллиардер, бывший сенатор, член Совета Федерации РФ) и Виктор Христенко (министр промышленности и торговли РФ). Христенко проживает, разумеется, не один, а с женой — министром здравоохранения и социального развития РФ Татьяной Голиковой. Поговаривают, что большинство остальных обитателей — представители силовых структур.
"Если поселок построен, значит, кто-то дал возможность этому произойти. Если бы кому-то не "подсластили руку", наверное, не построили бы, — в отдельном интервью сказал Умар Джабраилов. — Если мы увидим, что оказались втянуты в чью-то интригу или в чьи-то противоправные вещи, то мы будем требовать возмещения, компенсации ущерба".
При этом отметил, что говорит от имени всех жителей поселка.
Как с ними быть? Московский мэр Лужков обещает проверить законность существования "Острова фантазий", словно только что о нем узнал. Сказано, чтобы сохранить лицо. Выхода у мэра нет. Оставлять как есть — нельзя. А сносить — там такое откроется с документами, что не рад будешь. К тому же добросовестные приобретатели квартир, как минимум, потребуют компенсировать ущерб в десятки миллионов долларов. Тогда получат новый импульс жители "Речника". Им ведь не только не платят, а еще заставляют самих оплатить снос.
Коттеджи "Острова фантазий", конечно, дворцы по сравнению с домами жителей "Речника". Но на том берегу Москвы-реки, напротив, в той же природоохранной зоне, высятся и настоящие дворцы — как из сказок.
Олег Митволь, будучи в ранге заместителя главы Росприроднадзора добился решения о сносе поселка "Речник", но с обитателями дворцов ничего не смог сделать. Суд они выиграли.
"Изначально некие ООО (общества с ограниченной ответственностью — С.Б.) заключили договор на ремонт будок спасателей, — рассказал Митволь. — Эти будки находятся как раз на берегу реки. И потом каким-то странным образом вокруг будок выросло четыре очень внушительных дворца. Не коттеджа, а именно дворца. Без единого документа на строительство и землю. Видимо, за этими ООО стоят очень серьезные люди. И у них очень серьезные адвокаты".
О "Речнике" говорили и "Речник" показывали мировые каналы ТВ. И даже российские федеральные. Наконец, вмешался президент Медведев, поручил Генпрокуратуре и контрольному управлению кремлевской администрации проверить соблюдение прав граждан, владеющих земельными участками.
Наступление бульдозеров и "непонятных людей в черном" на жителей поселка приостановилось. Зато оно продолжается на других участках и других фронтах.
К тому, что милиционеры на митингах и других акциях протеста запрещают фото- и видеосъемки, отнимают и ломают аппаратуру, сажают в кутузки фотокорреспондентов и операторов, в российском журналистском сообществе давно привыкли. Повозмущаются, напишут несколько статей и писем в высокие инстанции, не дождутся ответа — и смиряются.
Случай с фотокорреспондентом Российского информационного агентства "Новости" Андреем Стениным стал исключением.
Стенин снимал несанкционированный митинг у здания администрации президента на Старой площади. (Кстати, 12 декабря, в День Конституции, гарантирующей народу право на свободу собраний, шествий и демонстраций.) Его задержали вместе с несколькими участниками. На том бы инцидент исчерпался, если бы не злобное отношение милиции к журналистам и полное ее невежество, вызванное, в свою очередь, наплевательством на законы. Действительно, зачем знать то, что ничем не грозит и вообще — не имеет значения?
На Андрея Стенина составили протокол и отправили в мировой суд. И мы получили развитие фарса, переходящее в ужас. Представленные фотографии мировой судья не признал доказательством выполнения редакционного задания. (Как тут не вспомнить одного из заключенных мордовской политзоны 60-х годов, в приговоре которого была фраза: "За фотографирование надуманных фактов".) Здесь же наоборот: мировой судья признал журналиста Стенина виновным не в фотографировании, а "виновным в фактах" — в участии в несанкционированном мероприятии, и приговорил к штрафу.
Журналистское сообщество всколыхнулось. Союз журналистов, руководители всех средств массовой информации сразу же направили письма протеста президенту и руководителю МВД, проводят собрания, пресс-конференции. Суд — не милиция. Судья (юрист с высшим образованием) — не патрульный. Судебный приговор — не разовая кутузка, а закон и прецедент. Как правило, любое происшествие на белом свете — "несанкционировано". Авария, катастрофа, драка. Что же, теперь (по прецеденту) журналистов можно за фотографирование драки объявлять участниками драки? За фотографирование на месте аварии — террористами? По сути, запрещается выполнение профессиональных обязанностей. Оговоренных, кстати, законом и защищенных законом.
У некоторых даже возник недоуменный вопрос: может, судье, юристу с высшим образованием, неведомы законы? Мало ли кто нынче получает вузовские дипломы, мало ли кто становится судьей — место такое, что за него идет борьба группировок и кланов на всех уровнях. Ведь решение-то придется отменять — абсурд зашкаливает. (Его и отменили 4 февраля.)
Однако, похоже, дело не в абсурде и не в юридической подготовке мирового судьи.
Об этом невольно проговорилась пресс-секретарь Московского городского суда Анна Усачева: "Вопрос законности этого постановления предстоит определять Тверскому районному суду Москвы... Мы призываем СМИ не оказывать давление... Судья дала оценку всем обстоятельствам в своем постановлении, чего и требуют от нее нормы процессуального права... Да, ее решение вызвало широкий общественный резонанс, но это позиция".
Позиция.
Значит, нынче судят не по закону, а по позиции. Как в 20-е годы: "Руководствуясь революционной целесообразностью..." — была такая формулировка в приговорах.
Это значит, что журналиста Стенина осудили не по ошибке, не по безграмотности, а осознанно и за дело. За честное исполнение журналистских обязанностей, расценив его как преступление.
Такова позиция государственных чиновников, автоматически становящаяся государственной позицией.
Но они понимают, что "фотографирование надуманных фактов" неизбежно продолжится, и делают все, чтобы отменить, запретить сами "факты". Чтобы лист не шелохнулся без их разрешения. Чтобы даже на самоубийство, на самосожжение гражданин получал санкцию в мэрии или в губернской управе. Не шучу — какие уж тут шутки. Депутаты Московской областной думы внесли в Госдуму законопроект об изменениях в федеральном законе "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях". Они предлагают запретить одиночные пикеты, которые сейчас разрешено проводить без предварительного согласования с властями. Так и пишут: "Бывают ситуации, когда пикетчики-одиночники совершают акты самосожжения... При этом орган исполнительной власти субъекта, как правило, даже не знает о подготовке подобных акций, так как по действующему законодательству не обязательно уведомлять о проведении публичного мероприятия, если в нем участвует один человек".
Инициатива областных заступников народа скорее всего будет отвергнута. Законодательно запрещать несогласованное самосожжение — чересчур даже для интеллектуального багажа наших депутатов.
А законопроект, внесенный правительством РФ, имеет очень большие шансы превратиться в закон — Госдума правительству не отказывает. Кабинет министров просит депутатов ужесточить наказания за "вмешательство в деятельность транспорта". Законопроект уже прозвали антипикалевским — по названию города Пикалево, жители которого перекрыли федеральную автотрассу и вынудили правительство и хозяев предприятий возобновить производство на закрытом комбинате. Правительство предлагает за перекрытие автомобильных и железных дорог привлекать виновных не к административной ответственности, как сейчас установлено, а к уголовной. Поднять штраф с нынешних 2,5 тысяч рублей до 100-400 тысяч, а также предусмотреть лишение свободы на срок от 2 до 4 лет. Если же акция повлекла смерть человека — от 3 до 8 лет. В случае гибели двух и более человек — колония на 6-10 лет.
Пример Пикалева становится заразительным — рабочие многих регионов угрожают перекрыть федеральные трассы. Мол, это единственный действенный способ повлиять на власть. Потому власть и пытается пресечь такие акции на корню. Недовольство копится, растет вместе с ростом безработицы. Особенно в так называемых моногородах, где жизнь держится на одном-двух предприятиях. "В нашем регионе официальная безработица — 10 процентов от занятого населения, — говорит чиновник администрации Кемеровской области Сергей Наседкин. — И 15 моногородов. Если не принимать никаких мер, будет 15 массовых акций, как в Пикалево".
Сейчас в России 332 поселка городского типа и 467 городов с одним-двумя градообразующими предприятиями. В них проживают 25 миллионов человек — четверть городского населения России. Тамошние предприятия — все без исключения старого советского типа. Допотопное оборудование изношено, продукция нерентабельна. Их так и оставили в советской эпохе. Жизнь вокруг менялась, заставляла искать новые пути в поисках прибыли, а те заводы и комбинаты жили, как прежде. За 10 богатых лет ничего не было сделано для модернизации. Кризис ставит крест на прежнем существовании, и денег в казне, чтобы поддерживать убыточное производство и гасить недовольство рабочих, уже нет.
Теперь депутаты, правительство и судьи пытаются законодательно запретить пикеты, перекрытие дорог и даже фотографирование пикетов и перекрытий.
"Бесконечно укрепляя основы политического режима, власть сама себе роет могилу. Рано или поздно она станет тем нерадивым минером, который случайно подорвет устои, — считает известный политолог Лилия Шевцова. — И еще неизвестно, какую цену мы заплатим за этот взрыв".
Добавить комментарий