Land art переводят обычно как "земляное искусство", хотя правильнее было бы сказать: искусство на местности или в ландшафте. Возникло оно в последней трети XX века и характерно тем, что особым образом мыслящие энтузиасты, иные из которых не имели прежде даже отношения к искусству, начинают громоздить на пленере всевозможные конструкции из подручных природных материалов — земли, камней, песка и т.п. Для своих инсталляций они, как правило, выбирают безлюдные территории, чаще — на берегу озера, моря или океана, не особенно заботясь о том, что шторм, прибой или дождь уничтожит результаты их многодневного труда. Другой особенностью этих творений являются их размеры. Зачастую они огромны настолько, что их замысел можно уяснить, лишь поднявшись в воздух.
Не правда ли, тут же возникают ассоциации с рисунками на перуанском плато Наска или с Crop Circles (изображениями, чудесным образом возникающими на полях и приписываемыми "проискам" инопланетян). Думается, оттуда ветер и дует. Именно эти таинственные знаки подогрели внезапно вспыхнувшее увлечение гигантизмом некоторых из землян.
Но если неведомые творцы узоров на полях — необычайно сложных, поразительно четких, геометрически и математически выверенных — достигают желаемого эффекта лишь пригибая в разных направлениях, скажем, стебли злаков, то ленд-артовцы отдают предпочтение объемным формам, песку и камням.
Обобщать тут пожалуй не стоит, поскольку стили и методы самовыражения у всех разные, а порой даже несопоставимые. Поэтому лучше рассказать о наиболее типичных представителях данного направления в отдельности. Оговорюсь, однако, сразу: как человек, получивший классическое художественное образование, я не могу восторгаться ленд-артом, для меня лично это попросту не искусство. Но оно не может не удивлять, не останавливать на себе внимание. Это что-то вроде шоковой терапии.
Здесь главное найти смысл для бессмыслицы, причем желательно не простой, а философский, и тогда даже бесформенная груда камней или земли посреди выставочного зала может вызвать у зрителя восторг. Так, российский представитель ленд-арта Александр Голиздрин привез из Швейцарии 16 кг гальки, высыпал ее у железнодорожного полотна под Саратовом и назвал свое "творение" "Похищением Европы". В остроумии ему явно не откажешь. По крайней мере, в данной акции даже больше смысла, чем в знаменитом "Черном квадрате" Малевича, получившем статус не просто искусства — шедевра.
Роберт Смитсон
"Классиком" ленд-арта представители этого направления объявили Роберта Смитсона — творца-философа, подводившего под свои творения диалектику природы и бытия. Например, такую: "Я за искусство, трактующее прямое воздействие стихий в том виде, в котором они существуют день за днем вне какой-либо репрезентации... Я говорю о диалектике природы, которая проявляется во взаимодействии физически антагонистичных природных сил в их изначальном естестве — и в безмятежном спокойствии, и в яростном шторме".
А почитатели Смитсона объясняют его концепцию примерно так: "Его творчество существует в силовом поле между тем, что он называет site (место) и nonsite (неместо). Он начинал с поисков места, как бы пограничного с "ничто". Если вы, читатель, не уловили тут смысла, не отчаивайтесь, не вы первый.
Главным, "знаковым" творением Смитсона считают его Spiral Jetty — "Спиральный мол" или "Винтовую дамбу". В стремлении понять эту спираль были написаны тома искусствоведческих исследований. На Большом Солёном озере в Юте Смитсон выложил из камней, земли и соли насыпь в виде спирали, уходящей в озеро и закрученной против часовой стрелки. Длина спирали около 500 метров при ширине 5 метров. Природа довершила его начинание, раскрасив дамбу-мол в голубые и розовые тона (голубизну придали соли меди, осевшие на камнях, а розовый добавили микроорганизмы). Получилось со-творчество человека и природы.
Если большинство творений ленд-арта имеет жизнь от нескольких часов до месяца, то гигантский насыпной завиток Смитсона оказался на редкость живучим. Прошло уже 39 лет, а он все там же. Правда уровень воды в озере поднялся и скрыл его от глаз людских. Спираль лишь смутно просматривается с воздуха. По ней уже не пройдешь, как прежде, к центру, чтобы очутиться перед смитсонским "нигде". Кроме того, в районе озера планируется разработка месторождений нефти Rozel Point, и трубопроводы намереваются проложить по виткам Spiral Jetty.
Творческий, равно как и жизненный путь самого бедняги Смитсона оказался намного короче его главного творения. Ему было 35, когда во время съемок с воздуха своей очередной и последней работы — "Желтый скат", в Техасе, он разбился при крушении самолета.
Осенью прошлого года в Музее современного американского искусства Уитни, в Нью-Йорке, была организована ретроспективная выставка Роберта Смитсона (в основном фотографии и рисунки с его работ, а также видеозаписи творческого процесса). В поддержку выставке и в память о его "Дрейфующем острове", вокруг Манхэттена на протяжении недели медленно плавал сколоченный из досок островок-баржа, заполненный землей и камнями, с деревьями и кустами (не сам плавал, а с помощью катера)...
Джим Деневан
Это художник и повар в одном лице. В конце 90-х он был поваром в Милане, увлекался кулинарией, даже выпустил свою книгу о вкусной и здоровой пище. А потом вернулся в Штаты, купил старенький автобус и пустился в странствие по Америке, собирая вокруг себя народ на фермах и ранчо и угощая их дарами земли — в своей кулинарной интерпретации. Ленд-артом Джим увлекся случайно, заметив однажды, что его машина оставляет на песчаной отмели симпатичные следы. Поскольку, благодаря своей широкой натуре, он уже успел обрасти друзьями, ему не составило труда заразить их любовью к свободному творчеству на пленере, к созданию узоров на песке — just for fan — которые исчезали с первым дождем или приливом. Единственными инструментами Джима были палка, грабли и лопата.
Читайте полную версию статьи в бумажном варианте журнала. Информация о подписке в разделе Подписка
Добавить комментарий