Мостик

Няня, у неё была няня, по крайней мере именно так Ирина, мама девятилетней Анечки, называла Светлану Тимофеевну, женщину, которой шёл шестой десяток, согласившуюся присматривать за её дочкой в те дни, когда в доме из взрослых никто не оставался.

Из взрослых - это значит: ни папа, Александр, ни Ирина. Так вышло, что хрупкой на вид, но имеющей не по возрасту твёрдый характер светловолосой девочке довелось жить в очень необычной семье, хотя и семьёй-то её в полном смысле этого слова назвать сложно. Мужчина и женщина, которым хорошо за сорок, обитающие в одном жилище и имеющие ребёнка, ещё не являются семьёй, если у каждого из них на самом деле своя личная жизнь, а не общая.

То ли они официально развелись, то ли нет, Анечка не знала, потому что не понимала ещё силы бумажек с печатями, но из обрывков разговоров взрослых, дошедших до сознания ребёнка, у неё создавалось впечатление, что с их семейным очагом, что-то не так. Не так, как например, у нескольких её подружек, в гости к которым девочка заходила регулярно. Каждая из них имела папу и маму. Родители девочек, естественно, не могли не ходить на работу, это Анечке было ясно, но, по рассказам подруг, они по вечерам возвращались домой и ужинали вместе с детьми, конечно, кроме тех случаев, когда, кто-то из взрослых уезжал в командировку, что случалось не часто. А вот Ирина и Александр, занимающиеся различными бизнесами, дома могли не появляться неделями, а потому воспитанием дочери занимались по очереди и каждый по-своему, не всегда вкладывая одинаковый смысл в понятия добра и зла.

 Из-за этого Анечка никак не могла понять, к кому же стоит прислушиваться

больше, а сердцем она тянулась и к маме, очень волевой женщине, и к сильному, но доброму папе.

 Что до подружек, то они имелись у неё и в городе, и в посёлке. Ведь кроме дома за пределами мегаполиса, семья, всё же будем называть папу, маму и дочку именно так, владела ещё и квартирой в областном центре. Впрочем, Анечка относилась к дружбе серьёзнее многих взрослых, сразу прекращая общение с ровесницами, замеченными в том, что они делились с другими детьми или со взрослыми доверенными им секретами. Поэтому число подруг её, настоящих подруг, не могло быть большим...

 За мороженым тем жарким летом Анечка обычно ходила в маленький уютный магазинчик, расположенный достаточно далеко от дома, в отличие от двух других, имеющихся в посёлке. Именно там вафельный стаканчик на глазах девочки медленно наполнялся аппетитными шоколадно-лимонными струйками, стекающими из блестящего, металлического краника неведомого ей аппарата после того, как продавщица, улыбчивая, сероглазая пятидесятилетняя тётя Варя, указательным пальцем полной своей руки нажимала на загадочную зелёную кнопочку.

В близлежащих же магазинах такого волшебно-сладостного аппарата не было, хотя мороженое не на развес, а в бумажных упаковках продавалось и там, но прохладный, ароматный десерт в вафельном стаканчике по вкусу выгодно отличался от мороженого, продающегоя в стандартных, хотя и разноцветно-ярких упаковках. И вот, от души насладившись шоколадно-лимонным десертом и в нарушение правил гигиены облизав указательный и средний пальцы, на которых каким-то образом оказались несколько капелек мороженого, Анечка внезапно заметила маленькую серо-белую кошку, забившуюся под заднее колесо, припаркованного у забора грузовика и опасливо взирающую на окружающий мир. Девочка осторожно подошла к машине и испуганное существо, сидящее под чёрной резиной покрышки, сжалось, не пытаясь, однако, сбежать. 

 "Алиса, - почему-то сразу решила для себя Анечка, - эту кошку зовут Алиса".

 Стоит заметить, что не такое уж и миниатюрное, но изрядно потрёпанное жизнью существо, съёжившись, конечно, казалось меньшим, чем являлось на самом деле. Левый глаз Алисы заплыл, а крупная ранка на правой лапке свидетельствовала о том, что вероятно домашняя питомица (впрочем, была ли она когда-нибудь домашней?) попала в какую-то в передрягу. Когда девочка принесла кошку к порогу дома, то мама, открыв дверь и взглянув на существо, которое её дочь держала на руках, на несколько мгновений остолбенела. Но потом она внимательно посмотрела на Аню и не могла не прочесть в её глазах мольбу о разрешении оставить кошку в доме. Без лишних слов Ирина, тяжело вздохнув, просто спросила:

 - А ты будешь за ней ухаживать?

 Дочка, ничего не ответив вслух, лишь кивнула, чувствуя (пока ещё чувствуя) невидимую связь с мамой, связь, которая позволяет им обеим понимать друг друга с полуслова, а иногда даже без слов.

 Ирина опять вздохнула и проронила:  - Хорошо. Пусть она живёт у нас.

 Анечка привязалась к кошке как к верной подруге, всегда уважительно называя её полным именем, то есть именно Алиса, а не Лиса, Алис или Али. Может, девочке верных подруг-таки не хватало среди людей?  В один из дней, через три недели после того, как кошка поселилась в доме, Ирина отправилась в длительную командировку, папа был занят делами в городе, куда уехал ранним утром, а няня ещё не пришла. Незадолго до отъезда мамы Анечка после консультаций с жившими по соседству подружками поняла, что у Алисы будут котята.

Однако в предкомандировочной суете вечно спешащей куда-то Ирины, робкая фраза о возможности котячьего пополнения, обронённая дочкой, затерялась, а попросту говоря, не была услышана, хотя и прозвучала. И вот, оставшись в доме одна, Анечка проснулась от кажущегося призывным, необычайно громкого мяуканья её любимицы. Девочка, не выстраивая в голове логической цепочки между беременностью Алисы и тревожными звуками, доносящимися из прихожей, в которой обосновалась кошка, чутьём своим поняла, что происходит. В помятой после сна пижамке, Аня вскочила с кровати и быстро сунув ноги в мягкие тапочки, захватив с тумбочки мобилку, торопливо зашагала в прихожую, набирая при этом номер телефона одиннадцатилетней Насти, живущей по-соседству. Именно Настя рассказала ей, как кошки рожают. Соседка ответила на телефонный звонок сонным голосом, но когда услышала о том, что Ане требуется помощь, решительно произнесла:  - Сейчас буду.

 И действительно через несколько минут девочки склонились над кошкой. Алиса, под наблюдением подруг, приобщившихся к тайне рождения живых существ, справилась сама и довольно быстро. На свет появились трое очаровательных котят.

 - Тащи коробку, - скомандовала Настя.

 - Какую?

 - Любую, чтобы они поместились, - бросила соседка, показывая рукой на маленьких, беззащитных созданий, приникших к своей маме.

 Аня побежала на второй этаж, вспомнив, что в маленькой кладовке, там расположенной, среди разных вещей, казавшихся ей хламом, она видела какие-то коробки. Ей удалось найти, неизвестно зачем сохранившуюся, хотя и немного надорванную, ярко-зелёную картонную упаковку от кроссовок, в которой, правда, лежали две маленькие, стеклянные баночки с неведомыми мазями. Девочка выложила их на пол и уже спускаясь по лестнице вниз, она услышала уверенный голос подруги:

 - И чистую тряпочку какую-то захвати, чтобы положить её на дно коробки.

 Аня заскочила в ванную и сняла с крючка старое маленькое махровое полотенечко. Оценивающе взглянув на принесённые вещи, Настя одобрительно кивнула и аккуратно расправив полотенце, устлала им дно, а затем положила туда котят.

 Светлана Тимофеевна пришла к Анечке, когда испытание ветеринарных способностей её и Насти закончилось. Котята мирно прижимались к своей маме в импровизированном картонном жилище. Василиса, Масик и Басик - так стала называть Анечка маленькие создания, потому что двое из них оказались мальчиками, а одна девочкой. Котята с того дня стали почти смыслом её жизни, оторвав от компьютерных игр и взрослых видео, которые иногда позволяла себе смотреть девочка, пытаясь, таким образом, открывать тайны взрослой жизни.

 Няня Анечки крайне удивилась сноровке подружек, заботливо помогавших Алисе и её пушистым детёнышам.

 Масик и Басик родились очень похожими друг на дружку, оба чёрненькие, с небольшими, причудливо вытянутыми ярко-белыми пятнышками на голове. А Василиса имела благородный чисто серый окрас. По размерам же все трое казались одинаковыми.

 В стеклянной копилке, выполненной в виде коричневого медвежонка с аккуратной прорезью на голове, решительно разбитой Анечкой, оказалось достаточное количество денег и для котячьего корма, и для брызгалок, маркирующих специальным ароматизатором отхожее место, то есть коробку с песком, и ещё для многого другого, что посоветовала купить для котят более опытная Настя. В общем, теперь Анечка не имела времени на скуку до приезда мамы. Интерес к маленьким созданиям иногда сменялся растерянностью, а иногда удивлением, или даже разочарованием, которое, впрочем, быстро таяло в искренней любви девочки к несмышленым еще и потому нерасторопным котятам. Ведь не имея ранее никаких домашних животных, многие вещи, касающиеся общения с ними, ребёнок открывал для себя впервые.

Со временем пришлось принять тот факт, что милые и пушистые создания на рекламных картинках - это одно, а совсем другое - реальные маленькие существа, которые никак не могли понять, несмотря на использование специальной брызгалки, что в качестве туалета не надо использовать желтый ворсистый ковер в комнате. Однажды, обнаружив именно на ковре то, чему следовало бы оказаться совсем в другом месте, а именно: в песке аккуратного деревянного ящичка, принесенного в качестве подарка той же соседкой Настей, Анечка с возмущением схватила Басика своей маленькой ладошкой и потыкала его мордочкой в позорное пятно на желтом ворсе, а затем вынесла нашкодившее существо на улицу и выбросила за угол дома. За братиком на удивление быстро выбежал Масик, и из котят дома осталась только Василиса, которая пропустила сцену изгнания Басика, находясь на втором этаже, пока маленькая хозяйка кричала на котенка. 

 Конечно, попытавшись избавиться от пятна на ковре, а затем убравшись в комнате, Анечка успокоилась и чувство жалости к котятам пересилило возмущение невоспитанностью маленьких созданий. Подошло время обеда и девочка, насыпав в одну тарелочку сухой корм, а в другую налив молочка из бутылки купленной за день до того няней, тоже приобщившейся к заботе о котятах, поставила еду на крыльцо перед домом. Василиса вышла в дверь за ней, но, не обнаружив братьев и растерянно покрутив головой, к еде не притронулась, хотя и сухого корма, и молока вполне хватило бы на троих. 

 Девочка зашла за угол дома и крикнула:

- Мася, Бася, идите кушать.

 В ответ послышался шелест кустов и только после того, как Анечка еще раз произнесла имена маленьких братьев, голова Масика выглянула из-за дальнего угла дома. Котенок опасливо посмотрел на хозяйку. Но, по-видимому почувствовав, что злость ее прошла, он показался целиком, а за ним, понурив голову, вышел и Басик. Через минуту трое котят склонились над мисочками и таким образом инцидент с ковром был исчерпан.

 В один из поздних вечеров папа девочки вернулся из очередной командировки раньше ее мамы. Он вошел в дом ближе к полуночи, осторожно открыв дверь своим ключом, чтобы не разбудить дочку. Светлана Тимофеевна позвонила ему за пару часов до того и сообщила, что Анечка спит и она оставит ее в доме одну, закрыв дом, потому что будет спешить на станцию, чтобы не опоздать на электричку. Но девочка не спала. После того, как няня ушла, у ребёнка начался сильный кашель. Кашель дочки услышал и Александр, когда проходил мимо комнаты своего ребёнка. Выяснилось, что у Анечки высокая температура, а потому папа, не мешкая, на видавшем виды своём "Жигулёнке" отвёз дочку в город, в детскую больницу. Там быстро выяснилось, что у девочки воспаление лёгких. Ей что-то вспрыснули, что-то дали выпить, чем-то дали подышать. Через некоторое время кашель стал слабее и Анечка уснула на больничной кровати. 

 Врач успокоил Александра, который, всё же, решил остаться в холле лечебного заведения до утра, чтобы дождаться, пока дочка проснётся. Любил он её очень, чувствуя, где-то на подсознательном уровне, что должен дать ей больше, чем мог. Нет. Не денег. С ними в семье особых проблем не возникало. Внимания, простого человеческого внимания Анечке не хватало и, так или иначе, но отец девочки, всё понимая, вместе с тем боялся сам себе в этом признаться. 

 Не знал Александр, что именно в эту ночь перед рассветом домой вернётся Анина мама. О котятах ничего он тоже не знал. А вот уставшая Ирина, поставив свою старенькую, но надёжную "Шкоду" в гараж, вошла в дом, бросила ключи на тумбочку в прихожей и, имея тонкое обоняние, сразу ощутила, что в доме целый «кошатник». Не любила она животных с детства. Кто знает, почему. Не снимая лёгкую свою ветровку и не разуваясь, она прошла на кухню, которая в некотором смысле заменяла зал, благодаря своим размерам и массивному, круглому дубовому столу, стоявшему по центру, как раз под свисающим с потолка абажуром. Под этим столом хозяйка дома увидела кошку и трёх мирно дремавших рядом с ней котят. Затем решительно распахнув дверь в комнату дочери, она бросила взгляд на смятую постель, а возле кровати ребёнка заметила дорожную сумку мужа. Будучи женщиной практичной, Ирина быстро поняла, что приключилось неладное, а потому сразу набрала телефон Александра. Он ответил после первого же гудка.

 - Где дочка? - властным голосом спросила она мужа или, точнее, как бы мужа:

 - Аня в больнице. Воспаление лёгких, но доктор сказал, что всё будет хорошо. Ребёнок спит сейчас.

 Опустив взгляд на золотые наручные свои часы, подаренные ей Александром давно, ещё перед свадьбой, Ирина без лишних слов бросила в трубку:

 - Вы с Аней в районной больнице?

 - Да.

 - В восемь утра буду. 

 Нажав клавишу отбоя телефона, Ирина вернулась на кухню и внимательно посмотрела на спящее кошачье семейство, спокойно решив для себя: " их всех надо утопить".

 В семь часов она позвонила соседу и, договорившись о сумме денег, которую тот возьмёт за то, чтобы вычеркнуть пушистые создания из жизни, сварила себе крепкий кофе и, оставив ключ от дома и деньги в условленном с Андреем месте (так звали мужчину, согласившегося расправиться с котятами и кошкой), села за руль "Шкоды", собравшись ехать в больнцу к дочке.

 Анечка же в это время ещё спала на больничной кровати. Ей снился странный сон, будто бы мама её стоит на одном берегу речки, а она на другом. При этом почему-то возле самой родной для Анечки женщины, прямо на земле, прижимаясь друг к другу, сидят Алиса, Мася, Бася и Василиса. Затем мама медленно сделала несколько шагов к деревянному мостику, перекинутому через речку, и кошачье семейство засеменило за ней. И Анечка направилась маме навстречу с другой стороны берега. Но вдруг мостик исчез, словно растворился в тумане, застывшем над водой. Исчез мостик как раз перед тем, как Ирина с одной стороны речки, а её дочка с другой, хотели ступить на него. "Куда же он делся?",- удивилась девочка и в тот же момент проснулась. 

 Открыв глаза, Анечка увидела, теперь уже наяву и папу, и маму, стоящих рядом с её кроватью.

 - А где же котята? - тихо спросила девочка спросонья, ещё не совсем отделяя видение от реальности.

 - Котята? - удивился папа.

 - Ну да, Алиса, Мася, Бася и Василиса.

 - А, это, наверное, те существа, которые выскочили из дома, когда я сегодня утром открыла дверь? Думаю, что они убежали. Убежали навсегда, - уверенно, тоном не терпящим возражения, ответила Ирина дочке.

 - Убежали? - не веря тому, что услышала, удивлённо переспросила Анечка.

 - Ну да, - несколько раздражённо подтвердила мама, подойдя к девочке и положив ладонь на её лоб. - Вроде не горячий, - констатировала она. 

 - Не горячий, - зачем-то тихо повторила Анечка, поняв по непререкаемым, хотя и фальшивым ноткам в голосе мамы, что больше задавать ей вопросы о судьбе маленьких питомцев смысла нет. 

 Анечка пробыла в больнице ещё три дня. Александр за это время снова уехал в очередную командировку. Когда дочку выписали, мама приехала за ней вечером. Вырваться из суеты дня раньше у неё не получилось. Она посадила девочку на заднее сидение машины и, закрыв дверь, завела автомобиль, а затем включила магнитолу. Из динамиков, вмонтированных в дверцы "Шкоды", донеслись слова давней песни, которую Ирина слышала ещё в детстве:

" ... Почему же мы ценим, почему же мы ценим, только то, что теряем..." 

 И под грустные аккорды колёса машины мягко зашуршали по асфальту. 

 Неужели в те мгновения Ирина не чувствовала, что расправой над котячьим семейством она могла разорвать тонкую нить взаимопонимания, протянутую между ней и дочкой и потерять саму возможность и излучать, и принимать флюиды доверия и любви, искрящиеся иногда между ними?

 Анечка, съёжившись, равнодушно смотрела на мелькающие за окном деревья. Разговаривать в те мгновения ей ни о чём не хотелось, да и мама ни о чём не спрашивала, наверное, не полностью вынырнув ещё мыслями из рутины дня.

 Автомобиль, выехав на трассу немного увеличил скорость и Ирина, крепко держа руль, внимательно вглядвалась в стелющееся перед машиной полотно давно не ремонтируемой дороги, чтобы колёса не попали вдруг в неожиданную выбоину. По-видимому, так аккуратно вёл бы автомобиль любой опытный водитель, будучи на её месте. Но всё же разминуться с выбоиной на жизненной дороге иногда оказывается сложнее, чем с ямой на трассе.