«Слава Богу, чужой». Елена Калашникова. Голоса Других. — М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2023. — 280 с.
Книга филолога Елены Калашниковой представляет собой мощный культурный срез главных лиц уходящей и, во многом, - ушедшей эпохи, которых автор называет - «Другими» (именно так, с заглавной буквы). Но действительно ли они таковы?
На мой взгляд, в понятие «Другой» отлично вписываются лишь некоторые собеседники автора. Так, вне всяких сомнений, другие это - Соломон Апт, Эрик Булатов, Наталья Горбаневская, Виктор Голышев, Илья Кормильцев, Эдуард Лимонов, Алексей Хвостенко. А вот остальные ее собеседники - Нина Демурова, Борис Дубин, Елена Костюкович, Инна Лиснянская, Аркадий Мильчин, Мариэтта Чудакова, Леонид Шварцман - не входят в список «других»*. Конечно, все перечисленные имена - имена интеллектуалов, подвижников. Их всех отличает определенная инаковость, обособленность от основной массы людей. Но кто же такой - «Другой» в понимании автора?
Название книги «Голоса Других», как пишет автор в предисловии, подсказала переводчик Елена Костюкович, одна из героинь книги. Однажды я спросил Елену Александровну о смысле этого названия в интервью, на что она мне ответила: «В данном случае «другие» - это культурные деятели, работающие на своих языках, по отношению к переводчикам, которые переводят их работы на свой язык. Голоса «других» озвучиваются «своим» голосом».
Конечно, например, Леонид Шварцман никакой не переводчик, а художник-мульпликатор или Эрик Булатов - художник-концептуалист. Или, скажем, Мариэтта Чудакова - тоже не переводчица, а литературовед, историк литературы, исследователь жизни и творчества Булгакова, Замятина, Зощенко. Все они, как сказано в предисловии к книге, влияли на автора и их выбор во многом продиктован личным опытом автора.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что понятие другого или чужого предполагает некоторую инаковость, выпадение из общего ряда. Иногда для этого требуется некая революционность взглядов и даже бунт (Илья Кормильцев, Эдуард Лимонов, диссидентство Натальи Горбаневской) или позиция не-нахождения в тесных рамках социума, продиктованная и навязанная обществом, делающим таких личностей по сути - «несовременниками». К числу таких «несовременников» я бы отнес Соломона Апта, Алексея Хвостенко, Виктора Голышева. У каждого из них, равно как и у остальных героев книги Калашниковой, творчество выдержано испытанием времени. Все герои - по-настоящему достойные, значимые имена в литературе.
Всего в книге 14 собеседников. При этом, бесед может быть и одна, и даже несколько. Наличие нескольких бесед помогает читателю лучше понять масштаб личности, у которой Е. Калашникова берет интервью, ведь часто собеседники наиболее раскрываются при длительном контакте. И некоторые интервьюеры даже делают целые книги бесед с одним единственным деятелем культуры. Примеров тому масса. Это и Эккерман с его «Разговорами с Гете» или более современные - «Диалоги с Иосифом Бродским» Соломона Волкова.
Многих из героев «Голосов» уже нет с нами.... Сегодня остались с нами лишь Виктор Голышев, Эрик Булатов, Елена Костюкович. Беседы с теми, кто ушел, делают книгу документальным полотном ушедшей эпохи.
Автором книги проделана огромная исследовательская работа. Она тщательно подходит к каждому разговору, заранее готовясь и задавая вопросы, которые касаются как профессиональной деятельности своих собеседников, так и подробностей их частной жизни (родители, детство и т.д.). Вопросы интервьюер задает професссионально, всегда корректно, не перебивая, давая возможность наиболее полно высказаться, скрупулезно подходя к подготовке к беседе и к индивидуальному подходу к собеседнику, не выпячивая в разговорах свое личное «Я». В результате у героев этой книги появляется пространство для общения и каждый собеседник раскрывается с неожиданной стороны. Так, например, из разговора с Леонидом Шварцманом мы узнаем много нового из жизни мульптикатора: что его настоящее имя - Израиль, какие книги он любит и т.д. Поэт, издатель, основной текстовик песен группы «Наутилус-Помпилиус», музыкальный критик - Илья Кормильцев, говорит в беседе о том, что среди прочих музыкантов он выделяет исполнителя Дельфина, а вот группу «Би-2» он, например, не жалует. Также Кормильцев называет в русле беседы о современной литературе имя поэта и переводчика Дениса Борисова, с которым он тогда работал в творческом тандеме. Борисов очень хорошо переводил стихи многих поэтов, вплотную работая с детищем И. Кормильцева - «Ультра.Культурой». К сожалению, Дениса Борисова уже нет с нами. Он умер довольно рано, оставив нам свои блестящие тексты.
В беседе с поэтом и переводчиком Инны Лиснянской последняя говорит в том числе о ее тщательном подходе к написанию стихотворений. Она даже литературную строчку придумывает на ходу, в разговоре с автором, считая ее наиболее удачной. Получается легкая интрига и игра с читателем, не говоря уже о том, что самой Лиснянской, по всей видимости, была интересна эта беседа, что она говорила о многих сокровенных для нее вещах абсолютно открыто и напрямую.
Переводческая практика волновала Елену Калашникову еще до того, как сами переводчики появились в поле зрения многих читателей, способных оценить качество перевода, - и профессия вышла, что называется, «из тени».
Сам автор рецензируемой книги является переводчиком, филологом, культурологом, она закончила Литературный институт (семинар Т. Бек, С. Чупринина).
Ее первая книга называется - «По-русски с любовью. Беседы с переводчиками». Она вышла в «Новом литературном обозрении» в 2008 году.
В ней содержится 87 бесед с различными переводчиками, каждого из которых интервьюер расспрашивает о профессии, о переводимых авторах, о переводческой технике и практике и прочем. После выхода книги прошла целая жизнь и окружающая действительность сильно изменилась. Мне видится, что «По-русски с любовью. Беседы с переводчиками» - лучшая на сегодня книга автора, но и «Голоса Других» (третья по счету книга бесед) достойна всяческого внимания как продолжение славной литературной традиции автора в ее деле служения слову и любви к переводчикам и переводной литературе в целом.
---------
* Редакция указала автору рецензии на произвольность его деления на тех, кто входит и не входит в число «других», но не сочла возможным изъять это место (прим. ред.)
Добавить комментарий