До чего противен ранний телефонный звонок уху пенсионера, просыпающегося где-то после десяти. А тут всего лишь девять, но приходится открыть глаза.
Аппетитно сопроводив открытие глаз новым, только вчера услышанным ругательством, я прошипел в экран мобилки:
- Слушаю.
- Позовите Остапа Ивановича Николаева, - потребовал незнакомый женский голос.
Подобная наглость меня разозлила: ни тебе «здравствуйте», ни тебе «пожалуйста». И вместо того, чтобы ответить «вы ошиблись номером», я вдруг выдал:
- Не могу, нет его – вашего Остапа Ивановича.
- Как это «нет его»? А где он?
- В Киев улетел, - снова, к своему удивлению, выдал я, – и вообще звоните ему сами.
- Звоню, а он в зоне недосягаемости. Значит, так: в Киев за Остапом Ивановичем летите вы. Следующий рейс в двенадцать часов. Через двадцать минут у вашего подъезда будет машина, она отвезет вас в аэропорт. Деньги получите в машине, билет в компьютере на паспортном контроле.
По металлическим ноткам ее голоса я почувствовал, что сопротивление бесполезно. А также понял, что, если я не найду этого Остапа, будь он неладен, ничего хорошего меня не ждет.
В два часа дня я уже стоял у киевского Главпочтамта. Поскольку моя задача реально невыполнима, а, значит, перспективы хуже некуда, я решил напоследок получить удовольствие: пройтись по Андреевскому спуску.
Троллейбус №18, поднял меня к памятнику княгине Ольге. Я перешел на Десятинную улицу и через пять минут оказался в верхней точке маршрута, откуда стал медленно спускаться к Контрактовой площади. Почти у самого подножья приютилось маленькое кафе, где подают невероятно вкусный горячий шоколад. В этом кафе всегда собирается молодежь, здесь шумно и уютно и, конечно же, здесь трудно найти свободное место.
Мне повезло: в дальнем углу только что освободился столик на двоих, и я тотчас же поспешил к нему. Почти одновременно со мной к столику также успел подскочить мужчина примерно сорока лет.
- Вы везучий, - зацепил он меня, - только почему у вас такое грустное лицо?
Поскольку все равно мы больше никогда не увидимся, я рассказал ему свою историю.
- И теперь в огромном Киеве мне нужно найти человека, которого я никогда не видел. А если бы и видел, то …
- И все-таки вы везучий, - подтвердил свой предыдущий тезис мой сосед по столику, - ибо Остап Иванович Николаев – это я.
- Тогда немедленно звоните этой даме.
- Черт возьми, мой телефон полностью разряжен. Можно воспользоваться вашим?
Когда Остап Иванович возвращал телефон, я не преминул поддеть его тем же вопросом:
- А у вас почему такое грустное лицо?
- Оказывается, у меня через два часа в De Paris Apartments состоится невероятно важная встреча с японцами. Я их обхаживаю почти полгода, контракт с ними позарез необходим. Но мой переводчик остался в Днепре, хорошо, что документы всегда со мной.
- И все-таки вы везучий: я могу быть вашим переводчиком.
- То есть?
- Все очень просто: до выхода на пенсию я руководил агентством переводов.
Перед Остапом Ивановичем предстала нелегкая задача: либо довериться мне – совершенно чужому человеку, а, значит, поставить под угрозу весь бизнес со своими коммерческими тайнами, либо вообще выйти из игры.
- Ну что ж, теперь у меня есть переводчик. Поехали в De Paris Apartments.
Переговоры шли тяжело. Через два часа аргументы с обеих сторон были исчерпаны, договориться не удалось. Осталось выпить традиционный кофе и вежливо разойтись.
Я нажал кнопку вызова персонала, и в номер вошла молодая, красивая, невероятно притягательная дама. В тот же момент сработали природные инстинкты, и четыре пары мужских глаз приступили к тщательному сканированию поверхности пятого объекта.
Первой результаты сканирования озвучила японская сторона:
- А пур фиселах ви а цимес мит компот (на идиш «Пара ножек, как высшая сладость с компотом»).
Предприимчивая команда Остапа вежливо поинтересовалась:
- Вифл кост ди цукерте фиселах? (на идиш «Сколько стоят эти сахарные ножки?»).
- Шалом, хаверим! Их лозн ир цу киш мейн файн фиселах фар фрей (на идиш «Здравствуйте, друзья! Я разрешаю бесплатно поцеловать мои красивые ножки»)Ю – иронично ответил пятый объект на прозвучавшие комментарии.
- Мит а фрейд (на идиш «С радостью») одновременно воскликнули первые четыре объекта.
Раздался всеобщий хохот - и через пару секунд контракт был подписан.
Добавить комментарий