Али проиграл мне туфли. Предлагал конвертировать их в столы и поляны, но я не согласился. Обувь была приобретена с проявлениями крайней степени недовольства, совсем не от чистой души. Надо было вспомнить, что бывает с подарками по принуждению. Но он нашёл чешские, и меня придушила ностальгическая жадность. Это икнулось.
Али – мой брат с отцовской стороны. Кангауры чернявые, он, пожалуй, единственный голубоглазый блондин в фамилии, но почему-то именно ему досталась кличка «Басмач». Однако сейчас – не об этом.
Его село – Ке́нже – из каких-то высоких соображений несколько раз оказывалось в границах Нальчика, несколько раз изгонялось из его состава. Итог совокупных начальственных усилий – здесь ходят городские маршрутки и резко сократилось поголовье коров. Настолько, что жители решили никого не нанимать и пасти коров самостоятельно, по графику. Подходит очередь Али. В принципе их двое, только старший – Хас, Хасанбий – носит прозвище «Император». Понятно, что он, априори, не чабан. Басмач звонит мне – завтра очередь, ты как? Хорошо, попью водки на природе.
Выхожу утром. Перед этим, одевшись, обнаруживаю, что хронометр «made in China» отбивается с точностью плюс-минус полчаса, и сейчас самое начало шестого. Остановиться и отказаться от буколического времяпровождения – вот что сделал бы мудрый человек, ибо таковой обязательно суеверен. Но это – мудрый.
С Али маршрут обговорили, где-то по пути он меня подхватит. Из-за китайского контрафакта упомянутое «где-то» оказалось далеко. Допёрся я до окраины, здесь всё и началось.
В полшестого утра люди спят, дефилируют одни язвенники и йоги. Мне же попалась пара сильно выпивших, готовых на подвиги граждан. Конспективно разговор выглядел следующим образом: пить будешь? Нет. Как это не будешь? Мы тут душой, а ты вон как. Сейчас я его «кочергой»! Нет, лучше я ему печень пошевелю. Апперкотом. Недавние спортсмены, один борец, другой боксёр. Хорошо, впали в диспут – кем именно я буду наказуем. В азарте про меня забыли. Пошёл дальше. Дошагал до объездной. Промзона. Всякие цеха, базы, комбинаты. Везде прикармливают барбосов. Две самые мощные стаи как раз проводили демаркацию. Лай и визг я услышал за километр. Остановись, дурак. Нет!
Через пять минут, отринув междоусобные конфликты, псы выстроились «свиньёй» и атаковали меня. Хорошо, что люди намного быстрей собак. Когда бежишь по пустынной дороге и вылетающие из-под каждых ворот новые и новые друзья человека безнадёжно отстают – становится понятным, почему именно потомки Адама стали царями природы. Ввиду неоспоримого физического превосходства над всеми остальными тварями божьими. Уверен: схватись я с этой кодлой – выяснилось бы, что мы и кусаемся больнее.
Но подоспел Али. «Нива» передвигается медленнее, зато она из железа. Собаки закономерно плюнули на нас. Отстали. Скоро мы выгнали стадо в пойму реки. Несмотря на уверенность брата в отсутствии интереса животных к другой стороне Шалу́шки – так называется наш местный Гвдалквивир – они ломанулись туда, как черепахи в известном анекдоте. Шалушка – не только река, там есть и одноимённое село со своим сообществом крупного рогатого скота. Кто-нибудь сортировал перемешавшихся коров, принадлежащих к одной породе? Известный тип «сейчас я тебя бодну», главное – экстерьер очень устойчивый: они небольшие, жилистые, часто лохматенькие, взгляд у них пристальный, острый и из-под чёлочки.
Бог миловал, мы вытеснили бурёнок обратно, и сами собрались на свой берег. Место недавней переправы осталось внизу по течению. Я скинул испохабленные галькой и песком туфли и только в этот момент заметил, что это недавно выигранные «Батя». Али было лень разуваться, он возжелал, чтобы его перенесли на закорках, однако я, как мусульманин, был против ношения кабанов.
Тогда он потребовал дорожку из камней на перекате. Трёх валунов было достаточно, но из-под последнего, держа в пасти рыбёшку, вылезла змея. Вдумчиво рассматривая меня, она какое-то время размышляла, не стоит ли поменять добычу на более крупную, потом вздохнула, свернулась кольцом и укатилась по мелководью. Али глубокомысленно отметил, что день какой-то странный, но, на самом деле, для меня этот день только начинался.
В течение ближайшего получаса сразу две коровы доказали принадлежность к вышеупомянутой, пропади она, породе. Затем к нам подошёл сторож арендного сада. За ним плелась толстая, флегматичная и престарелая собака, которая в приступе сенильной деменции хапанула меня за ногу. Сторож заявил, что Травиата за всю свою долгую жизнь ни на кого не тявкнула. Скорее всего, не врал. Смущён был настолько, что даже наличие литра водки и хорошей закуски его не остановило, и он ретировался, крайне путано обосновав свой воистину невероятный манёвр.
Затем я неожиданно столкнулся с хомяком, следовавшим на юго-запад по каким-то своим делам. Я для него также оказался сюрпризом и, не успев сообразить, что к чему, он со страху кинулся на меня. Поверьте, с психологической точки зрения нервный хомяк страшнее стаи волкодавов – они, в отличие от него, не ставят человека в ситуацию выбора между честью и жизнью. Я выбрал позор.
Через полминуты, покинув зону риска и желая перевести дух, сел на колючки. Не знаю, как они называются, эти зелёные крохотные кустики с несоразмерно длинными жёлтыми игольчатыми шипами. Потом мы гонялись за фрагментами стада, в этот день – согласно наблюдениям Али – безусловно взбесившегося. Не боюсь повториться: если кто-то думает, что корова – это такая туповатая штука, которая безвольно передвигается по пастбищу или стоит в тени, вяло мусоля траву, – он ошибается. Это очень активный, стремительный, коварный и агрессивный зверь.
В противоборстве с одной из бестий совершил открытие – открыл пятачок зыбучей почвы на дне оврага. В этом месте кенженцы пасут своё стадо последние сто лет. Ни одной животине, тем более ни одному человеку не удалось найти это пятнышко диаметром чуть более длины моей ступни. Посчастливилось лишь мне – двумя ногами сразу, позже оказалось – впритирку, с допуском менее сантиметра.
Я пошёл на речку полоскать носки, брюки и многопретерпевшие к этому моменту туфли. Как выяснилось, незадолго до этого экологический хам из гаражей посёлка «Звёздный» вылил в Шалушку ведро отработанного масла. Последнее точно в срок оказалось в точке гигиенических мероприятий.
Али, озабоченный происходящим, решил, что надо произвести дезактивацию разбушевавшегося фатума и вскрыл ёмкость с дезактиватором. Склянка была старого образца, без дозатора. Она попала мне в руки не более, чем на полминуты – пока брат раскладывал закуску и доставал пластиковые стаканчики. Нет, птичка в них не накакала. Эта дрянь умудрилась наср…ть прямо в бутылку. Какова вероятность, что жидкий помёт дрозда скомпонуется в правильный сфероид и попадёт в горлышко «На берёзовых бруньках» с верхушки большой дикой яблони?
Сначала я пытался эту вероятность подсчитать, потом вспомнил чаек Архангельска и успокоился тем, что бывает и хуже. Запуганный Али в это время всучил мне оставшуюся пол-литру, обстучал землю вокруг меня на предмет наличия змей и другой вредоносной фауны - и ушёл за утянувшимся в распадок стадом. «Вот водка, вот закуска, откусил – тщательно пережевал, – сказал он, с тревогой заглядывая мне в лицо. – Будь здесь, сиди, пей, вверх не смотри, не чихай, не кашляй, не смейся, в туалет далеко не отходи».
Следуя его советам, пережил остававшиеся три-четыре часа без особых потерь. Только слепень – казалось, что эти крокодилы вымерли с распадом СССР – хотел меня цапнуть. Отбиваясь от него, сбил с носа и сломал очки. Пока я искал их в траве, он таки жиганул. Больше ничего не произошло, и вечером мы двинули к Кенже.
Али шёл в голове стада, контролируя передовых коров, я подгонял отстающих. Дистанция между нами выросла до полукилометра. Этого оказалось достаточно, чтоб ливень с мелким, но неприятно обточенным градом, накрыл охвостье стада и меня. Превозмогая и вопреки, я добрался до асфальта, там стоял Мага, мы поехали к Хасу, где был готов шашлык, и нас ждали. Этот день, наконец, закончился – даже без моей инвалидности. То, что следующим утром я обнаружил на голове трёх огромных клещей, раздувшихся до размеров шпанки... К чёрту – это мелочи. Что я хотел сказать…
Да! Если кто-то проиграл и предлагает вам откупиться застольем – соглашайтесь. Иначе – будет, как у меня: «Батя», мои выспоренные туфли, угробились. Хамит решил их высушить у костра - и сжёг. Глазливый этот Али.
Добавить комментарий