Интервью с Борисом Палантом Борис Палант: Мы уже сами — американцы, и сами должны помогать себе!

— Инициативная группа давала объявления в русскоязычную прессу, но, видимо, информативная подготовка все же была недостаточна, поскольку на первом собрании Ассоциации присутствовало всего 47 адвокатов. Кто-то не получил оповещения, кто-то, я знаю, получил, но не пришел — возможно, из-за того, что была пятница, зажигают свечи и рано заканчивают работу. Мы разослали более 200 писем, некоторые из них возвращались. К сожалению, многие адвокаты, действительно, оказались не оповещены, и мы будем продолжать попытки привлечь к работе нашей Ассоциации как можно больше русскоязычных адвокатов. Чем больше в ней адвокатов, тем мы сильнее!

— Около двух тысяч. Если Ассоциация объединит хотя бы половину, это будет хорошее представительство.

— Да, конечно. Должен отметить, что инициатором создания Ассоциации был чикагский адвокат Гарри Лайт, из Калифорнии прилетел Борис Горбис, тоже входивший в инициативную группу. Приехали представители из Вашингтона (Дмитрий Дубограев) и Нью-Джерси.

— Вы, насколько я могу судить, очень занятый адвокат. Ваша должность президента займет уйму времени. Почему вы согласились ее занять?

— Безусловно, работа в Ассоциации займет у меня массу времени и, безусловно, это не только большая честь, но и большая ответственность. Я никогда в своей жизни не занимал никаких общественных постов, это — первый мой пост. Предстоит проделать колоссальную работу. Прежде всего, необходимо установить свой статус не только в русскоязычной общине, но и в американском обществе. Войдя в инициативную группу, я уже на что-то подписался и отступать не хочу. Да, это займет уйму времени, но я хочу сделать честную попытку что-то сделать для этой Ассоциации.

— Когда создается профессиональная ассоциация, главной ее целью является улучшение статуса — как социального, так и профессионального — ее членов. Но, как это почти всегда бывает, любая ассоциация не существует в вакууме, она соприкасается с различными общественными организациями, населением, вообще — с обществом. Мы говорим сейчас об этнической организации, правильно? И я хочу верить в то, что община получит какие-то блага от нашей деятельности. Мало того, это будут не случайные, но планируемые блага! Мы намерены провести ряд программ в пользу общины.

— Дело в том, что бесплатные юридические услуги существуют в двух случаях: в уголовных делах и в бракоразводных процессах. В остальных случаях... Вообще, любой адвокат обязан оказывать какое-то количество бесплатных услуг — это входит в этику поведения американских адвокатов.

— Это, я бы сказал, большая натяжка. То, что я сейчас скажу, прозвучит резко, но это так: многие русские газеты живут за счет жуликов, о которых мы с вами говорим! Люди, которые выдают себя за адвокатов, не пишут: “адвокат”, а пишут хитрее: “иммиграционный центр”. Или какое-то другое название, или картинка американского флага или гринкарты и тому подобное. Есть решение американских судов, в которых четко сказано: даже заполнение простой иммиграционной формы составляет юридическую практику. И занятие этой практикой без соответствующей лицензии является преступлением! Но на это, к сожалению, правоохранительные органы закрывают глаза — потому что изловить всех нарушителей закона просто невозможно. Такие “адвокаты” есть среди всех этнических групп: и у китайцев, и у индусов, и так далее. За свои услуги они берут, как правило, больше, чем настоящие адвокаты. Почему? Потому, что они обещают то, что настоящий адвокат обещать не может! Как я могу обещать человеку грин-карту, если она ему не положена? Я имею в виду теоретически. Я могу выслушать человека, взять небольшие деньги за консультацию — и все. Но я не могу ему сказать: дайте мне пять тысяч, и все будет в порядке! Поэтому борьба с такими жуликами будет частью нашей программы.

— Не только бросают тень, но и отбирают кусок хлеба. Хотя в итоге этот кусок возвращается к нам, потому что люди никаких гринкарт не получают, возвращаются к нам, но уже, как говорится, в неоперабельном состоянии, когда ничего уже нельзя сделать. Борьба с псевдоадвокатами будет вестись, в основном, через правоохранительные органы, ФБР и прокуратуру. Мы должны заставить их бороться с этими жуликами всерьез. В Техасе, например, с ними поступают гораздо круче, а в Нью-Йорке борьба идет ни шатко ни валко.

— Секции будут, конечно. Прежде всего, это секция адвокатов, являющихся членами адвокатских коллегий штатов. И они будут полными членами нашей Ассоциации. Ассоциативными членами станут члены коллегий зарубежных стран: России, Израиля и так далее. Мы планируем создать секцию для студентов юридических школ, а будут ли секции по нашим специальностям, — я пока не знаю. Мы ведь очень разные, большинство из нас не входят в какие-то фирмы с сотнями адвокатов. Как правило, наши адвокаты объединены по два-три человека плюс несколько помощников. Но есть среди нас адвокаты, — в основном, молодые ребята, — которые по окончании юридических школ начали работать на очень престижные юридические фирмы. Меня, кстати, приятно удивило их присутствие на нашем собрании, хотя их интерес в сотрудничестве с нами — минимальный. Тем не менее, и очень крупные юридические фирмы заинтересованы в русских клиентах. Это же не обязательно владелец маленькой прачечной на углу. Это может быть владелец многомиллиардной компании из Москвы или из Питера. Вполне возможно, что у меня есть выход на такие мегаструктуры, но я один просто не потяну их дела — у меня нет ни соответствующего опыта, ни знаний. И тут такая ассоциация может понадобиться: может произойти моментальный обмен информации и так далее.

— Было бы ошибкой считать, что мы как Ассоциация обязаны поддерживать кандидата от русскоязычной общины только за то, что он говорит по-русски. Мы должны знать, что это за кандидат. Кроме того, среди нас есть республиканцы, демократы, буддисты, евреи, я не знаю, кто еще. Но вот, что я хочу отметить: каждая община имеет ассоциации, аналогичные нашей: и корейская, и китайская, и так далее. Мы — последние! И это удивительно, поскольку русскоязычных адвокатов полно, а мы только сейчас как бы просыпаемся.

Еще о некоторых задачах, которые мы намерены решать. Мы будем пытаться влиять на законодательные процессы. Ведь большинство из нас оказались в Соединенных Штатах благодаря поправке Джексона-Вэника. Но кто-то когда-то эту поправку пробил, правильно? Кто-то же пролоббировал этот закон, позволивший сотням тысяч евреев выехать из Советского Союза! Вполне возможно, что возникнет необходимость в новой поправке, новом законе. Кто этим будет заниматься? Почему мы всегда должны рассчитывать на американцев? Мы ведь уже сами американцы, и сами должны помогать себе! Поэтому мы, безусловно, будем внимательно следить за всеми законодательными процессами, особенно за теми, которые касаются нашей общины. Вообще, это очень распространено, когда закон касается какой-то отдельной страны. Закон Джексона-Вэника касался Советского Союза, есть законы, касающиеся только Кубы, только Никарагуа. Был принят закон о советских ученых-ядерщиках. Двум тысячам из них предоставлялись гринкарты, чтобы они не ехали в Иран или Ирак, а работали в Соединенных Штатах. Вполне возможно, что наступит момент, когда что-то будет нужно белоруссам, казахам, еще кому-то. И мы можем просто-напросто прийти им на помощь. Ассоциация намерена поддерживать также тесный контакт с исполнительной властью. Очень часто нужно восстановить справедливость. Скажем, какой-то человек стал жертвой преступления, но прокурор не спешит арестовывать преступника, потому что у этого преступника есть связи с полицией — он бывший полицейский. Может быть, это преступление само по себе и не шокирует общественное сознание в широком смысле, но оно может шокировать сознание нашей общины, общинное сознание. И если лишь один адвокат представляет жертву преступления, то его одинокий голос не заставит прокурора начать судебное преследование преступника. Но когда звонит какое-то исполнительное лицо от ассоциации и говорит: вы знаете, за нами стоит 1000 человек, нас знает мэр, знает прокурор города... то, вероятно, уже через несколько секунд прокурор начнет это уголовное дело. В нашей общине никто не должен быть бесхозным, потому что бесхозность одного означает, что завтра таковым можешь стать ты. Поэтому мы и должны существовать для того, чтобы восстановить справедливость. Не потому, что она уже порушена, а в случае, если она будет порушена.

Важен еще и такой момент. Ассоциация — это, на мой взгляд, большая база данных, существующая не в компьютере, а в головах ее членов. Поясню, о чем речь. Кто-то десять раз представал перед судьей Х, я собираюсь идти к нему в первый раз. Но каждый судья имеет свои привычки, правила и тому подобное. И мне говорят: надо с ним вести себя так-то и так-то, он любит то и не любит другое. Это — бесценный обмен информацией, использование коллективного опыта сотен людей.

— Родом я из Харькова, закончил факультет военных переводчиков Харьковского университета по специальности английский и французский язык. В 1976 году эмигрировал в Соединенные Штаты, поступил в аспирантуру Нью-Йорского университета в Буффало, получил степень магистра. Специализировался в области нейро- и психолингвистики. Работал некоторое время переводчиком, после чего поступил и окончил юридическую школу в упомянутом университете в Буффало. С 1984 года, то есть без малого четверть века, имею собственную адвокатскую практику. Специализируюсь по иммиграционному и международному праву, занимаюсь сделками, связанными с куплей-продажей недвижимости, различными контрактами. Мой партнер Валерий Мильгром — патентный адвокат, каковых не так уж много.

— Да, со стороны обоих родителей.