Взялась писать об этом предмете только потому, что раззадорили, вернее, не так: оставили совершенно равнодушной и отчасти недоумевающей.
В передаче Александра Архангельского «Тем временем» на канале Культура шло обсуждение «горячей» темы – «Любовь. Философия. История». Четыре гостя передачи – двое мужчин и две женщины без особенных эмоций говорили каждый о своем, философы – о философии, историки – об истории.
Один представитель мира искусства сказал о том, что любовь нужна – для передачи генов, другая – что в современном мире деньги и чины будут попритягательней любви (словно процитировала Гоголя, который полтора века назад в «Театральном разъезде» заметил: «не более ли теперь имеют электричества чин, денежный капитал, выгодная женитьба, чем любовь?»)
Все говорили вроде бы умные, правильные вещи – и, вместе с тем, все было не то, ибо ужасно хотелось разобраться, что же это такое ВООБЩЕ и что привнесло в это понятие наше время. Тема настолько обширная и сложная, что боюсь из нее не выпутаться, к тому же, «философский» и «исторический» подход уведут нас далеко. Прошу простить меня за схематизм и поверхностность рассуждений, это некоторые тезисы, которые, конечно, нуждаются в обдумывании и прояснении.
Большой обзор исторических ступеней любви и изменения роли женщины в любовных делах дал в снах Веры Павловны Николай Чернышевский. Насколько помню, в Древнем мире женщина у него - раба мужчины, в Средневековье – объект рыцарского поклонения, в мире капитала - предмет торга.
Современность в его романе представляла сама Вера Павловна в ее отношениях с двумя мужчинами, из которых путем свободного выбора и взаимного влечения ею был выбран один. Потрясающая, беспрецедентная смелость для России тех времен, когда женщина права выбора не имела и когда разрушение семьи считалось большим грехом.
Двадцатый век, и особенно век двадцать первый, привнесли в вопросы семьи и брака очень большие изменения. Но прежде чем коснуться этой стороны, вернемся к самому понятию любовь.
Гости Архангельского старательно обходили физиологическую природу любви, заостряя внимание то на философском феномене «встречи и возвышения», то на средневековых «вассальных отношениях» рыцарей с избранными ими дамами сердца.
Но, если обратиться к началу начал, то Библейский Бог, создав мужчину и женщину, велел им «плодиться и размножаться». Так что основой союза двоих первоначально и на долгие века стало деторождение. Первосемья, Адам и Ева, стала прообразом последующих библейских пар. Они хорошо известны – Авраам и Сарра, Исаак и Ревекка, Иаков и Рахиль.
Не восточный гарем - в семье двое, причем женщина отнюдь не на рабском положении, но возможны эксцессы – в виде египтянки Агари у праотца Авраама, родившей ему сына Измаила, или двух жен Иакова, Рахили и Лии.
639px-The_Fall_of_Man-1616-Hendrik_Goltzius.jpg
Генрих Гольциус. Адам и Ева
О некоторых персонажах Библии известно, что были они весьма невоздержанны по части женского пола. Одним из таких древнейших «Дон Жуанов» был царь Соломон. Ему приписывается 700 жен и триста наложниц. (Европейский Дон Жуан похваляется, что у него за плечами 1003 соблазненные им женщины, то есть на три больше, чем у израильского царя).
При таком любвеобилии и такой череде женщин у Соломона была одна необычная, отличная от всех прочих любовь.
Его прославленную им в веках возлюбленную звали Суламифь, и была она простой девушкой с виноградника, загорелой и рыжеволосой. Ей посвящена поэтичнейшая «Песнь песней» царя Соломона, ставшая гимном любви на все времена.
Любовь Соломона и Суламифи – одновременно плотская и духовная. Эти слова, обращенные им – к ней, а ею к нему, что это? рассказ о красоте и желаниях тела или поэма о том, что пронзило душу?
Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя. Прекрасны ланиты твои под подвесками, шея твоя в ожерельях; золотые подвески мы сделаем тебе с серебряными блестками.
О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные.
О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! и ложе у нас — зелень; кровли домов наших — кедры, потолки наши — кипарисы.
Любовь в Библии не знает, как в христианстве, противопоставления и разъединения плоти и духа. Герои Библии – люди чувственные, земные, телесные, но это люди – потому их любовь соединение не только тел, но и душ.
Мы не знаем, были ли у Соломона и Суламифи дети, то есть здесь Библия нам рисует союз, не имеющий целью обретение потомства и, соответственно сегодняшним формулировкам, «передачу генов». К этому аспекту мы еще вернемся, когда коснемся современности.
А сейчас скажу, что подобных Соломону мужчин, да и женщин, не ограничивающихся «парным союзом», моногамной семьей, за историю человечество было пруд пруди. Поговаривают, что мужчины в принципе полигамны, чему я не верю, ибо в жизни встречаются как те, так и другие.
Итак, в жизни библейского царя Соломона была Суламифь, и эту цепочку мы можем продолжить - легендарный повеса Дон Жуан (Дон Гуан) у Пушкина погибает с восклицанием «О Дона Анна!», а у самого поэта, чей дон–жуанский список включал, если не ошибаюсь, 37 имен, была какая-то утаенная от всех любовь – то ли Екатерина Андреевна Карамзина, то ли Мария Раевская, но была, была – та, о которой он мог вспомнить в свой смертный час.
Почему-то мне кажется, что это Катерина Карамзина, жена историка, которую поэт знал в дни своей лицейской юности, а потом попросил позвать, когда умирал от смертельной раны... Она перекрестила его...
Rembrandt_van_Reyn_Evreyskaya_nevesta.jpg
Рембрандт ван Рейн. Еврейская невеста
Поэтов, увлеченных женщинами, было великое множество. Тот же Маяковский. Дмитрий Быков в книге о нем употребляет даже словечко «промискуитет», обычно используемое для обозначания беспорядочных половых связей в первобытных обществах.
Конечно же, для Маяковского это слово не подходит, в своих любовных связях был он очень прицелен и аккуратен, все его девушки и женщины были из порядочного общества, симпатичные, культурные, все, как кажется, были даже отчасти похожи между собой.
Но вот незадача – «была меж них одна», имею в виду Лилю Юрьевну Брик, мужнюю жену, от колдовской привязанности к которой Маяковский так и не смог оторваться... В итоге все свое собрание сочинений поэт посвятил ей одной, Лиле Брик, – и то, что было написано ДО их знакомства, и то, что после... *
А Иосиф Бродский... тот еще ходок! Как тяжело, как непереносимо тяжело читать стихи бедной итальянской девушки, его студентки, Аннелизы Аллевы, посвященные ему – уже ушедшему из мира.
Пока я тебя любила, сколько раз у меня было искушение
Столкнуть тебя с крутой лестницы или в темный канал...
Постепенно кошмары сменились нежными снами.
Из болезненного ожога ты стал мазью,
Вот я и пою, чтоб спасти тебя от забвения.
(«Кто входит в эту дверь» 1997, пер. Льва Лосева)
Не могла не привести эти строки, может быть, кто-то, кто не знает об этой женской судьбе, заинтересуется и прочтет... Но вообще-то я не о ней, не об Аннелизе, и даже не о Марии, жене поэта. Я о той, которую Иосиф узнал и полюбил в молодости – и так и не смог забыть. В сущности все свои лирические стихи в конце жизни поэт посвятил одному адресату, одной женщине... и это была не жена.
С женщинами, любительницами мужчин, разобраться сложнее, потом скажу почему. Мы здесь говорим не о девицах определенного сорта, торгующих собой. Речь идет о женщинах, увлеченных мужчинами и их колекционирующих, эдаких Дон Жуанах в юбке. Образец из древности – Клеопатра.
Похожий типаж – царица Тамара из лермонтовской баллады. Ночь с такой «демоницей» стоит жизни. Мотив «одного из многих» в подобных женских биографиях отсутствует. Или мы просто не осведомлены об избраннике. Был ли он у Клеопатры? Кого мы предпочтем поставить на его место - старика Цезаря? Молодого Антония? Или какого-нибудь слугу-эфиопа?
Кстати, тот же «множественный» выбор в случае императрицы Екатерины Второй. Фаворитов было так много, один был лучше, краше, умнее, мужественнее другого... Кто-то скажет, Григорий Орлов, кто-то Григорий Потемкин, а кто-то назовет последнего возлюбленного престарелой госудырыни, бывшего на 38 лет ее моложе, Платона Зубова...
Но бог с ними с государынями, возьмем поэтесс. Вот наша Цветаева. В ее жизни, если взять ее дневник даже времен революции, мужчин было предостаточно. Но с Цветаевой мне как-то легче разобраться.
Gustav_Dore_Solomon_i_Sulamif.jpg
Гюстав Доре. Соломон и Суламифь
Очень хорошо понимаю, что всю жизнь она ощущала себя женой одного человека, отца ее детей, того, кто в юности, в Коктебеле, отыскал для нее камень сердолик, ею загаданный. Уверена, что Сергей Яковлевич Эфрон был для Марины той самой «доной Анной», чье имя она произносила перед гибелью.
Обещала пояснить, почему писать о женской любви сложнее. И вот поясняю. Если совсем просто, то до последнего времени женщина в любовной паре всегда была «слабой» стороной, всегда, как пелось в песне, «возила саночки». Поэтому так сложно было девушке или женщине сделать шаг навстречу любви. В светском обществе подобное поведение (если следом не шло замужество) грозило потерей чести, гибелью...
Вспомним, в «Евгении Онегине» Пушкин говорит о Татьяне, полюбившей Онегина: «погибнешь, милая...». Сама Татьяна, решившись на безрассудный шаг - письмо к Онегину с признанием в любви - осознает, что это путь к гибели: «Погибну, - Таня говорит, - но гибель от него любезна».
Автор не дает Татьяне погибнуть – Онегин оказывается человеком чести, - но других примеров – и в жизни, и в литературе - было неизмеримо больше. И вот – любили двое, а тянуть на себе «последствия» доставалось одной, женщине. Сколько их, этих несчастных женщин, у классиков – Гретхен у Гете, Фрида у Булгакова, Русалка у Пушкина...
Сколько женских слез, искалеченных судеб, погубленных детей, детей-сирот потонуло в вечности. Не идут из головы слова из пьесы Александра Островского: «Сколько слез за этими заборами, невидимых, неслышимых!»
Даже у российских императриц были "женские проблемы" в связи с их многочисленными романами. Конечно, будучи императрицей, гораздо легче спрятать концы в воду. Считается, что, например, у Елизаветы Петровны были тайные дети от связи с Алексеем Разумовским и Петром Шуваловым. Кстати, по легенде, княжна Тараканова была дочерью Елизаветы Петровны. Были тайные дети и у Екатерины Второй. Их отцами называют Понятовского, Орлова, Потемкина. Да и Павел I, возможно, не сын Петра III. В своих записках Екатерина называет его отцом Салтыкова. Но что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Ребенок вне брака, даже у женщин дворянского сословия, был тяжелым клеймом, уничтожал репутацию, а иногда и жизнь.
Но пришел ХХ, а за ним ХХI век – и ситуация прямо-таки кардинально изменилась. Появились средства, дающие женщине реальную возможность избежать беременности. С другой стороны, наука семимильными шагами идет в сторону организации «непорочного зачатия» человеческого эмбриона. Дитя сегодня может быть зачато без непосредственного контакта родителей. Это ли не революция!
Мне совершенно непонятно, почему об этом не говорили на передаче у Архангельского.
Наше время перечеркнуло все представления об однополой любви. Оказалось, что совсем она не извращение, а следствие биологической предрасположенности. Однополые пары связаны, как правило, взаимным чувством, но у них нет потомства.
Тупик? Вовсе нет, если иметь в виду достижения в области генетики, расшифровки и создания генома... Понятие любви, таким образом, вбирает в себя новый аспект, о котором также можно и должно говорить...
Правда, одно слово, связанное с нашим временем, на передаче о любви все же было произнесено. Полиамория. Это когда в любовную связь вступают сразу несколько партнеров, причем по взаимному согласию.
Слышала, как об этом новом явлении говорила психолог. Спокойно, без осуждения, люди-де этим занимаются нормальные, порядочные, ревности никакой нет... И опять – какое поле для споров и обсуждения!
Мне такие отношения трудно представить. Все же, несмотря на новые возможности, человек не машина. У него есть подвижная нервная система, ему свойственны человеческие чувства и среди них такие, как чувство достоинства, гордости, ревности, брезгливости, уязвленного самолюбия, да даже избранности... называю первые приходящие в голову. Как совместить с этим «полиаморию», - ума не приложу...
Вспоминаю извечный сюжет выбора из двоих («Кто, реши, любим тобою, - оба деве говорят» - опять же Пушкин) или из множества (выбор, который делает принцесса из народных или литературных сказок - Карло Гоцци в "Принцессе Турандот" или в пушкинской "Сказке о Мертвой царевне и семи богатырях"). То же и для мужчин – даже у владельцев гарема всегда есть «любимая жена».
Я уже не говорю об извечном нашем поиске «предназначенного» или «предназначенной» именно тебе. Те самые «половинки», ищущие друг друга, о которых так удивительно написал «древний грек» Платон в своем «Пире».
Ушло в прошлое? Не верится. И даже, если на время ушло, обязательно вернется.
На мой взгляд, как ни крути, человеческая природа мало меняется – и слава Богу! Не дай нам Господь превратиться на пути эволюции в роботов или снова стать пещерными питекантропами! А коли так, то любовь останется с нами.
Человеческая любовь. Любовь двоих. Несмотря на новые возможности генетики, на открытия в области генома человека и выращивание человеческого зародыша в пробирке! Вы всегда выявите в толпе двух влюбленных. У них будет особый взгляд, устремленный друг на друга. И им будет глубоко наплевать на нас с вами...
Понимаю, что завершить надо стихами. Без стихов в этой теме никак не обойдешься.
На ум приходят строчки из грузинской и армянской поэзии, которыми я занималась в молодости, работая над диссертацией. Вот три строфы из Шота Руставели (12 век) в переводе Заболоцкого:
Каким должен быть влюбленный:
Должен истинно влюбленный быть прекраснее светила,
Для него приличны мудрость, красноречие и сила.
Он богат, великодушен, он всегда исполнен пыла,
Те не в счет, кого природа этих доблестей лишила.
У влюбленного миджнура (безумец, с груз.) свой единственный закон,
Позабыв свои страданья, о любимой грезит он.
Пламенеет он в разлуке, беспредельно исступлен,
Подчиняется смиренно той, в которую влюблен.
Плач миджнура о любимой украшенье – не вина,
На земле его страданья почитают издавна,
И в душе его, и в сердце вечно царствует одна,
Но толпе любовь миджнура открываться не должна.
А вот средневековый армянский поэт Наапет Кучак (16 век) в переводе Веры Звягинцевой восклицает от лица влюбленной девушки:
Милый мой, мне принесший зло,
Свет мой ясный, скорей в седло!
Мчись быстрей, чтоб мое проклятье
Поразить тебя не могло.
С Днем Святого Валентина, дорогие читатели ЧАЙКИ!
-----------
* Если говорить о так называемых «любовных треугольниках», то нужно разбирать каждый случай в отдельности. В случае Лили Брик, Осипа Брика и Маяковского тогда, когда они поселились вместе в одной квартире, Лиля и Осип фактически уже не были мужем и женой. О ситуации в семье Виардо, к которой присоединился Тургенев, читайте мою статью: Полина Виардо: возможность дискуссии.
