С кандидатом на объявленную вакансию младшего научного сотрудника я знаком около пяти лет. Он был моим аспирантом и, защитившись, продолжал работать под моим началом.
Еще в бытность совсем молодым человеком он заметно отличался от своих сверстников. Через полтора года после окончания университета он появился в нашем институте и сразу попросился ко мне в аспирантуру. Обычно такой просьбе предшествуют более или менее длительное знакомство в рамках специализированного семинара, хотя бы одна решенная задача, которую можно было бы считать заделом к диссертации, и два-три реферата по теме. Из беглого же разговора следовало, что недавний выпускник не имеет ни малейшего представления о предмете, которым собрался заняться, а пришел, так как несколько раз видел меня на университетской кафедре, где писал диплом, и на него произвела впечатление моя, как он выразился, «огненная шевелюра». Я еще не сталкивался с такой откровенной, назовем ее, смелостью, и первым моим побуждением было ее умерить. Я достал учебник калифорнийского профессора Интрилигатора «Математические методы оптимизации», раскрыл практически наугад, и предложил в течение двух недель решить все задачи в конце некоторой главы, которых было 40 или 50. По моим представлениям, поручение было из разряда невыполнимых, к тому же книгу еще предстояло найти в магазинах. С его стороны я не заметил никакого замешательства и, помню, даже усовестился, что выступил в роли сказочного царя, коварно обрекающего Иванушку-дурачка на неминуемую погибель. Я полагал, что после теста на профнепригодность наши пути надолго разойдутся, но в условленный день он пришел с полностью сделанным заданием. Вдобавок он еще так обобщил одну задачку, что ее можно было доработать до журнальной заметки. Мое желание осадить смельчака и отказать ему в аспирантуре нисколько не убавилось, но я не стал нарушать правила игры, которые сам же сформулировал. Так он получил мою рекомендацию и согласие быть научным руководителем.
В начале учебного года я посоветовал ему писать аннотации для реферативного журнала, чем занимался сам. Это помогло бы ему осмотреться, немного образоваться, набить руку на научных текстах и дало бы небольшой заработок. Молодой человек сказал, что поступил в аспирантуру не для этого, а чтобы писать диссертацию. Возразить было абсолютно нечего, но я все же спросил, как он собирается обойтись без базовых знаний. Он ответил, что для начала доведет до кондиции свою удачно решенную задачку, и надолго исчез. Меня это не обеспокоило, так как большинство аспирантов в первый год занято исключительно сдачей кандидатских экзаменов. Тем временем я реферировал иностранные статьи, отбирая наиболее интересные для своего подопечного. В конце учебного года он объявился и сообщил, что все экзамены сдал, а главный специальный журнал страны уже принял к публикации его полноформатную статью. Он надеялся обрадовать меня хорошими новостями и тем, что нисколько не обременял меня чтениями и обсуждениями. Конечно, он не знал, что мне ни разу не удалось напечататься в этом журнале, но он был обязан подумать хотя бы об этике отношений со своим куратором, благодарности за поставленную задачу, соавторстве, и других нюансах. Когда я провел с ним разъяснительную беседу, он огорчился, но заметил, что задачу поставил Аллигатор, как он в шутку назвал уважаемого американского ученого. Я почувствовал себя совершенно ненужным и попросил дирекцию института освободить меня от научного руководства. Ознакомившись с делом, дирекция вместо удовлетворения просьбы объявила мне в приказе благодарность за педагогические достижения.
Чтобы пресечь дальнейшую самодеятельность, я перед летними каникулами предупредил, что тема его келейной работы для диссертации не годится. Я дал ему две прореферированные мною небольшие статьи на одну и ту же тему и попросил объяснить расхождения в их выводах. В сентябре он изложил какие-то невразумительные соображения, которые в силу их сырости никакому обсуждению не подлежали. Еще через месяц он принес около 50 рукописных страниц с одними выкладками, что впятеро превосходило объем данных ему статей вместе взятых. Я указал на абсурдную диспропорцию, не стал спешить с разбором его каракуль и, немного выждав, попросил привести текст к удобочитаемому виду и напечатать его на машинке. Я думал, что молодой человек усвоил прошлогодний урок и терпеливо ждет моих замечаний, но оказалось, что все это время он кропал свои теоремки. В конце зимы он принес два машинописных текста, один страниц на 60, другой на 80. Прежде, чем затевать совместную работу для журнала, я решил получить квалифицированные отзывы. Тогда материал уже не нуждался бы в моей проверке; достаточно было бы целенаправленно доработать выявленные спорные места и тем самым облегчить прохождение статей через редакцию. Я распорядился о подготовке двух препринтов, для которых требовались внутренние и внешние рецензии. Мой протеже отправился за внешними отзывами в смежный институт и кроме положительных рецензий получил приглашение защитить у них диссертацию на основе этих двух работ. Я еще не прочитал ни один из препринтов и высказался в духе, что надо бы еще год-другой поработать над темой, но из того института в нашу дирекцию уже поступило официальное письмо, окончательно выведшее ситуацию из-под моего контроля.
Из-за моих требований представлять рукописи в напечатанном виде мой аспирант наловчился шустро стукать на компьютере. За две недели он ухитрился оформить диссертацию, а на автореферат у него вообще ушло только два дня. Полноценной статьи в ведущем журнале и двух больших препринтов хватало для защиты, и мне как научному руководителю оставалось только выполнить ряд формальностей. Для получения отзыва ведущей организации мы отправились в один институт, где нас отрядили к известному патриарху академической школы. Он не одобрил мудреные формулы, сказал, что писать надо по рабоче-крестьянски, но отзыв подписал. Когда я поделился своим воодушевлением от общения с прославленным ученым, оказалось, что мой аспирант больше впечатлился именем его сотрудника Худайкулиева Овлякулы и сказанным тем кому-то по телефону «кушка́на-кушкáна, бирлы́к-бирлы́к».
В июне он защитил диссертацию, а в ноябре уже получил диплом кандидата наук. За два года он успел не только защититься, но и пройти утверждение ВАКа, чего в практике нашего института еще не случалось. Я получил поощрительную премию, а его взяли старшим инженером и обещали перевести на научную должность, как только появится вакансия. После защиты вникать в его работу уже не имело смысла, но когда его определили в мой сектор, мне ничего другого делать не оставалось. После Нового года я начал в ней разбираться и адресовался к своему подчиненному с рядом вопросов. Оказалось, что, оставшись на несколько месяцев без руководства в ожидании утверждения ВАКа, он успел усовершенствовать изложение. Он дал мне рукопись, сказав «вам будет полезно прочитать мою последнюю статью», которую он уже несколько месяцев как сдал все в тот же главный журнал. Мне пришлось предупредить редакцию, что, отклоняя мои статьи и публикуя моего подчиненного, журнал провоцирует вопрос, кто кем должен руководить. Институтскому же начальству я сообщил, что мой сотрудник «получает результаты не по ранжиру и тем самым нарушает всякую субординацию». Поскольку к тому времени он каким-то образом выиграл конкурс молодых ученых, мой сигнал услышан не был.
Разобравшись, наконец, в сочинениях моего бывшего аспиранта, должен признать их определенные достоинства. Отсутствует явная бессмыслица, есть небезынтересные наблюдения, иногда встречаются обоснованные аргументы, довольно понятно сформулированы подчас разумные выводы. Не со всеми тезисами можно согласиться безоговорочно, но, во всяком случае, опровержения сами собой не напрашиваются. Однако его труды не столько открывают новые направления, сколько закрывают их, так как содержат слишком много окончательных решений и слишком мало неясностей. Несколько бедно выглядит и работа с литературой: складывается впечатление, что автор цитирует только те источники, которые изучал сам, пренебрегая традицией предварять обширными обзорами даже самые скромные изыскания. Названия статей также оставляют желать лучшего: из-за излишней точности они обращают внимание только интересующихся данной темой исследователей, тогда как менее внятные заголовки привлекли бы более широкую аудиторию. То же относится и к аннотациям: вместо того, чтобы заинтриговывать своей расплывчатостью, они слишком хорошо раскрывают содержание статей, не побуждая к их вдумчивому чтению.
Справедливости ради надо также отметить, что мой бывший аспирант может быть и очень полезным. Например, когда моя жена защищала кандидатскую диссертацию по биологии, ей потребовался отзыв на автореферат. Мой подчиненный охотно откликнулся на мою просьбу и все быстро написал. На в общем-то простенькую концепцию он сумел навести ошеломляющее наукообразие, придумав разнообразные термины вроде «матрица мутаций», «спрямляемая эволюционная стратегия» или «дерево генетических тупиков». Пораженный ученый совет больше часа обсуждал его словечки, полагая их частью диссертации. Из-за возникшей горячей дискуссии весьма прохладные выступления оппонентов и почти отрицательный отзыв ведущей организации остались без внимания и диссертация жены получила единогласное одобрение. Жена же сказала, что после такого отзыва ее работа выросла не только в глазах института, но и ее собственных.
Надеюсь, мне удалось всесторонне охарактеризовать претендента на недавно полученную моим сектором ставку младшего научного сотрудника. Безусловно, мой бывший аспирант соответствует всем формальным требованиям для замещения этой должности. К несчастью, его профиль слишком широк для подразделения, тематика которого строго регламентирована и ограничена жесткими рамками. Какая ирония! Аспирант, досрочно защитивший диссертацию, за несколько лет опубликовавший ряд больших статей и выигравший конкурс молодых ученых, не может продолжить у нас работу! Утешаться можно лишь тем, что при его темпах он, скорее всего, быстро получит докторскую степень и пойдет на повышение, так что сектор не успеет воспользоваться его способностями. Вместо него я прошу принять к нам другого моего бывшего аспиранта, который более шести лет кропотливо трудится над диссертацией и планирует закончить ее в ближайшем будущем. Его тема как нельзя лучше соответствует направлению сектора, и, я уверен, он старательно проработает у нас долгие годы.
Добавить комментарий