Как осенние листья отлетали тёплые денёчки. Один за другим… Один за другим…Небо всё чаще куталось в облака. Порою небо закрывало солнце тёмными тучами и поливало землю холодными дождями. Купающихся уже не стало. Только рыбаки, закрывшись от ветра и дождя, стойко несли свою вахту.
Крупная жаба неподвижно лежала на воде, раскинув в стороны все четыре лапы. Ей нравилось так лежать. Ей нравилась такая погода. Солнце с его жгучими лучами она переносила с трудом. От него она обычно скрывалась в воде. Под водой или на воде ей всегда было приятно. Приятно, когда живительная вода обтекает твою бугристую кожу. В воде хорошо, если только купающиеся жабу не донимали. В воде было не холодно и не жарко. А как раз так, как жабе было нужно. Сегодняшний день ей был очень по нраву.
Жаба знала, что скоро наступят холода, появится снег, вода покроется льдом. И тогда наступит время длительного отдыха. Жаба зароется в землю и будет до весны спать. Спать, спать, спать. Так повторялось из года в год. А весной она проснётся. Выберется на свежий воздух. Чтобы утолить голод и набраться сил, она будет жадно пожирать насекомых. А потом можно будет запеть. Это занятие она очень любила. Любила вести мелодию, а ей вторит хор земноводных. Это уже не только жабы. Это и лягушки. В общем, все амфибии. Стройное пение получалось порой! Насчёт амфибий не совсем верно. В хоровом акаппельном пении не принимают участие головастики, тритоны, саламандры. Драконы, если они есть, тоже в хорах не участвуют.
На воде все звуки усиливаются. Вот и сейчас над водной ширью ясно разнеслось:
- Ну, что, Федотыч, как у тебя?
- Да нет ни фига! Ни одной поклёвки!
- Вот и у меня также.
- Одна радость - комарья нет!
- Да, уж какое комарьё, зима того и гляди навалится и снег пойдёт!
- Насчёт комарья они верно подметили. Нет его! А ведь это моя заслуга! Личная! Ну, другие подруги тоже этому, конечно, поспособствовали. Не будем их сбрасывать со счёта! Не будем их загораживать от славы! Но всё же много я их поглотала за лето! Больше всех! И разных мух ещё! До чего вкусные! А гусеницы? А улитки? Много чего вкусного есть на свете!» - оказывается жаба могла не только заглядывать в будущее. Жаба обладала и памятью. Но это не высказывалось вслух. Это были её мысли. На деле же она только пропела:
- Во-о-о-от! Во-о-о-от! Во-о-о-от!
Такой вибрирующий звук вырвался, взмыл вверх и разнёсся над водной поверхностью.
А рыбаки продолжали переговариваться:
- Если поплавок в течение получаса не вздрогнет, то я, Федотыч, сматываюсь!
- Ну, подожди, Виталя! Подожди! Мы ещё чай не пили! У меня он сегодня заправлен! Не пожалеешь! В лесу укроемся под елью. Не домой же брести. Там что ждёт - обычная канитель, одинаковая тусклость…Попразднуй душой ещё немного!
- Что же ты молчал про заправку, дружок? Я сворачиваю снасти!
«Конечно, пусть чешут отсюда! Без них спокойнее. Без них тише. Но может им попортить спокойное течение жизни? Встряхнуть их? Пусть побудут в напряжении! Только поосторожнее, Ляга!» - с этими мыслями жаба проявила чудеса сноровки, мгновенно подплыв к поплавку, ловко боднула его. Поплавок закачался. Жаба подплыла к соседнему поплавку и проделала с ним такую же операцию.
Оба рыбака замерли с удочками, зажатыми у них в руках.
- Только не надо хватать за крючок! Это никому не надо!» - жаба помнила как на её глазах десятки рыбёшек да и несколько неопытных лягушат, решивших пошутить над рыбаками, мгновенно вытаскивались такими же крючками и уже не возвращались обратно в озерцо. По крайней мере, целыми.
- Похоже, у меня только что был окунёк! А у тебя, Виталя?
- У меня тоже поклёвка была. Но, по-моему, это был ёрш. Точно – ёрш! Только он так дёргает.
-Хорошо, что я перед тем как на поверхности показаться железы свои напрягла и выделила ядовитую слизь. Если кто и схватит, то получит по полной!» - жаба, довольная собой, зажмурилась. - Слизь моя покрывает все бугорки, мозоли, бородавки…
- Виталь! Больше не было?
- Пока нет. Пусть только схватит – сразу подсеку!
- Змею на воде я увижу легко. А вот ибисы, аисты и цапли могут и сверху меня накрыть! Уйду-ка я от греха в глубину! - жаба энергичным брасом направилась к придонной тине.
- Ладно, Федотыч, всю рыбу не выловишь! Пошли, под елью посидим!
Сгущались сумерки.
На поверхности лесного озерца плавала масса жёлтых листьев. Их было столько, что за ними вода лишь угадывалась.
Лето угасло.
