Летом на канале «Культура» интересные передачи скудеют, фильмы тоже; как правило, идут повторы. Но 14 июня мне повезло: по КУЛЬТУРЕ шла передача Игоря Волгина «Игра в бисер», а предметом разговора стала повесть Чехова «Палата № 6» (1893).
Литературовед Игорь Сухих и три писателя - Роман Сенчин, Александр Снегирев и Леонид Бежин под водительством Волгина подвергли аналитическому разбору эту небольшую повесть, которую я всегда считала рассказом. (А «Дама с собачкой» - повесть? А «Дом с мезонином»? А «Ионыч»? Эти рассказы так много в себя вмещают, что можно назвать их не повестями, а «маленькими романами»).
Передачу смотрела с интересом, никто из собравшихся не говорил ерунды, все было сказано по делу и правильно.
Но по окончании разговора в голове мало что осталось, отдельные разрозненные фразы, частности, а общей картины не было.
К тому же, мне показалось, что уважаемые участники дискуссии как-то не видели или не желали видеть схожесть большинства коллизий чеховского рассказа с тем, что мы имеем сегодня - не в литературе, а в реальности. И в общем-то, подумалось мне, имели всегда.
Это некий архетип российской жизни, в тисках которого она пребывает, по крайней мере, последние двести лет. Что я имею в виду? Попробую сформулировать.
Итак, провинциальный врач Андрей Ефимович Рагин заведует больницей в уездном городе за двести верст от железной дороги. В голову сразу приходит уездный город из «Ревизора», из которого, "хоть три года скачи, никуда не доскачешь». Больница напоминает тюрьму, ее окружает забор с гвоздями шляпками вверх.
Во флигеле с решетками на окнах лежат «сумасшедшие», это Палата № 6. Рагин знает, что условия там нечеловеческие, вонь, насекомые, отсутствие всякого лечения, невозможность покинуть помещение и кулаки сторожа Никиты, бывшего солдата «с порыжевшими нашивками», по-своему наводящего здесь порядок. Рагин все это знает, но давно уже ни на что не обращает внимания. Доктор, как пишет Чехов, «замечательный человек в своем роде». Он приехал сюда 20 лет назад, нашел больницу в ужасающем состоянии – и... все оставил как есть. Слишком многое нужно было менять.
А ведь и в самом деле, вот в сегодняшней России приближенные к власти часто говорят, что придется все оставить как есть, так как, чтобы провести реформы, нужно поменять всю систему... Стало быть, положение Рагина нам должно быть понятно. Да и характер у доктора не тот, и веры в себя нет... к тому же, ему на помощь приходит своя доморощенная философия: страдания необходимы, люди все равно смертны.
Успокоив сам себя таким «философским» способом, Рагин, вначале пытавшийся больных лечить и даже делать операции, стал ходить на службу не каждый день, принимать по 5-6 пациентов, передавая остальных фельдшеру, лечившему в основном молитвами.
Чем и как доктор живет? У себя на квартире съедает нехитрый обед, приготовленный сонной кухаркой, читает книжки, вечерами ведет «умные разговоры» с почмейстером, потом снова читает.
Да, надобно сказать, что наш доктор, если не совсем алкоголик, то пьяница изрядный, за чтением каждые полчаса наливает себе из графинчика, закусывая кусочком соленого огурца...
Узнали портрет? У Чехова таких докторов много. В молодости подававших надежды, потом спившихся или потерявших квалификацию, интерес к жизни, замкнувшихся в своем крохотном мирке. Это и Дмитрий Ионыч Старцев из «Ионыча», и доктор Астров из «Дяди Вани», и Чебутыкин из «Трех сестер», и врач из «Цветов запоздалых» до его встречи с Марусей... В сущности это портрет и сегодняшнего российского обывателя, которого ничего за пределами его мирка не колышет, лишь бы только не мешали забираться в собственную скорлупу.
Кстати, о женщинах. Как правило, чеховские врачи одиноки, и их даже трудно представить женатыми, настолько крепок их футляр, так прочно они забаррикадировались от всякого проникновения жизни. Женщина... она ведь требует внимания, на нее нужно тратить душевные силы. Поэтому «женский элемент» и в этом рассказе Чехова, и в жизни похожих на Рагина врачей, отсутствует.
В помощь доктору Рагину присылают молодого проныру Хоботова, мечтающего занять «начальственное» место. Но равновесие в мире Андрея Ефимовича нарушает поначалу не он, а некий Иван Дмитриевич Громов. Сумасшедший. Пациент палаты № 6. Однажды доктор Рагин по случайности забрел в эту палату, в которой стоит запах как в зверинце. Он находит там «умного и интеллигентного» человека, ставшего его ежевечерним собеседником.
На самом деле, Громов никакой не сумасшедший, его болезнь опасна только для него самого. Ну да, у него мания преследования. Но задумаемся, как много людей заражены этой манией, испытывают страх... перед начальством, долгами, жизнью, наконец... Страх и всевозможные мании были приметами «сталинского времени». А сейчас, как вы думаете, нет их у людей, застигнутых кризисом, да и у чиновников, госдеятелей, судей?
Мне кажется, я знаю причину того, что Громов-младший заимел манию преследования. Его отец, как пишет Чехов, был солидным чиновником, служил, имел дом, достаток, а потом неожиданно попал под суд «за подлоги и растрату». И не говорит нам автор, честно, по закону ли он был судим и осужден, или это было некой «акцией устрашения», какие практикуют и сегодня.
Потому сын старшего Громова так сильно напуган, что «судебная ошибка при теперешнем судопроизводстве очень возможна... При формальном же, бездушном отношении к личности судьи и полицейские закаляются до того, чтобы невинного человека лишить всех прав состояния и присудить к каторге...».
А что ж, очень даже просто. Как говорил Андрей Платонов, "свободная вещь". И на сегодняшних примерах видим... вот и Олег Навальный, отбывающий срок в колонии непонятно за что, и осужденные оппозиционеры с Болотной...
Впрочем, вернемся к младшему Громову, помещенному в тогдашнюю психушку – «палату № 6». И знаете, очень она, тогдашняя, напоминает сегодняшнюю, а речи «психбольного» Громова ну просто калька с тех речей, которые произносили революционеры до революции и диссиденты после. Вот образчик: « ...можете быть уверены, милостивый государь, настанут лучшие времена!... воссияет заря новой жизни, восторжествует правда, и на нашей улице будет праздник! Я не дождусь – издохну, но зато правнуки дождутся...Вперед! Помогай вам бог, друзья!» Слышите, это же звучит как прокламация, как призыв к борьбе, так говорили и декабристы, и народники, и пролетарий Павел Власов!
О чем-то похожем думали и семь диссидентов, вышедших на Красную площадь в дни Пражских событий в 1968 году. Нет, скажу я вам, недаром царизм и Советы видели в таких речах свидетельство помутнения рассудка. Не зря Горбаневскую сажали в психушку, не зря в спецлечебнице годами держали правозащитника генерала Григоренко.
Есть, есть в этом определенный смысл. Помните: Петра Чаадаева после опубликования его «Философического письма» царь признал сумасшедшим и требовал, чтобы доктор Арендт его ежедневно осматривал?
Да и литература русская полна подобными «безумцами», тут и Чацкий, объявленный московским обществом сумасшедшим, и «странные» Онегин и Печорин, и чудак Пьер Безухов, и «идиот» князь Мышкин.
А, скажите на милость, кем считался в «официальных кругах академик Андрей Дмитриевич Сахаров времен его «диссидентства»? Конечно же, человеком не вполне адекватным, странным, даже безумным...
Но вернемся к чеховскому сюжету. Между врачом Рагиным и пациентом Громовым завязывается дискуссия. Рагин утешает взбунтовавшегося больного: «Вдумчивый человек презирает страдание»... «покой и довольство человека не вне его, а в нем самом». «Вам остается успокоиться на мысли, что ваше пребывание здесь необходимо».
- Почему мы сидим, а вы нет, где логика? – спрашивает Громов и слышит в ответ. - Не вы, так я, не я, так кто-нибудь третий.
О, если бы знал Андрей Ефимович Рагин, как близок он к печальной истине, как через совсем короткий срок его самого, после некомпетентного и неправомочного консилиума, возглавляемого невежественным пройдохой, коллегой Хоботовым, метящим на его место, посадят за решетку, в палату № 6, где он умрет после унизительной и жестокой зуботычины, полученной от сторожа Никиты.
В этом рассказе есть поразительное место. Незадолго до водворения в палату № 6 доктор Рагин говорит своему приятелю, почмейстеру: «Не верьте им! Болезнь моя только в том, что я за 20 лет нашел во всем городе одного только умного человека, да и тот сумасшедший!» и дальше: «Я попал в заколдованный круг. Я погибаю и имею мужество сознавать это».
Слово сказано. "Заколдованный круг" - вот куда можно попасть, если сознательно или по случайности сойдешь с нахоженной колеи, окажешься непохожим на других.
Кто такой Рагин? Лежебок - как называет его Громов? Персонаж отрицательный, на чем, как я поняла, сошлись дискутанты на канале КУЛЬТУРА? Сдается мне, ни то, ни другое. Этот человек порожден извечной российской психологией «невмешательства». Тебя непосредственно не касается – и не вмешивайся, не твое дело. Чехов показывает, к чему приводит такая позиция. Есть русская поговорка: «Тем же концом да по тому же месту».
Сам Антон Павлович написал этот рассказ после многомесячного путешествия на остров САХАЛИН (1890). Путешествие было мучительным для писателя, уже носившего в себе чахотку. Он преодолел 4, 5 тыс. верст – по морю, по бездорожью на лошадях. Переписал всех жителей каторжного острова, заполнив 10 тысяч карточек. Зачем это было нужно больному Чехову, к тому времени уже вкусившему всероссийской славы? Понятно, что это была не блажь, поездка воспринималась Чеховым как долг, как то, что он непременно должен сделать для бесправных и несчастных своих сограждан. И «Палата № 6» в какой-то степени явилась художественным ответом на вопросы - как жить? есть ли смысл что-то делать, если живешь в пределах «заколдованного круга», который ежеминутно может затянуть тебя в свою воронку? Получается, что Чехов, создавая антигероя Рагина, думал о возможностях иной жизни и иных целей. Сходных с теми, что формулировали для себя российские «чудаки» и «диссиденты».
Сама жизнь показала, что ровно через 24 года после написания этого рассказа все в России перевернулось, начался «русский бунт», принявший форму социальной революции. И не был ли рассказ Чехова ее предвестием и предупреждением для современников?
***
Игра в бисер с Игорем Волгиным. "Палата №6"
<
