Поэзия Юрий Брагинский

Опубликовано: 4 февраля 2005 г.
Рубрики:

Приглашение

Глухомань, но тепло. Для моих отмороженных рук,
Для артритных суставов не выдумать климата лучше.
(Занесла же нелегкая!) Если представится случай,
Приезжай погостить. Помнишь, “птицы тянулись на юг...”?
Это к нам. Здесь тепло. Здесь у каждого в доме барбос
Или кот, не облезлый — раскормленный, гладкий, холёный.
“Потерялся котёнок!!! Награда — три сотни зелёных!!!”
Чем, скажи, не приварок к зарплате? А если всерьёз,
Здесь тепло. Да, конечно, пора бы привыкнуть уже,
Но потеют спина и ладони, и чешется нёбо.
Здесь не строят домов выше двух или трех этажей —
При избытке земли никому не нужны небоскрёбы.
В воскресенье с утра прихожанки идут из церквей,
Демонстрируя гордо брильянты, прически и попы —
Все изрядных размеров. Скажу, положившись на опыт:
Если дама стройна, значит дама заморских кровей.
Ладно, чья бы корова... И сам ведь не кожа да кости,
И животик, и зад, а прическа — прости и прощай.
Экий, знаешь ли, Надсон, отправленный кем-то “на ща”
И осевший, оплывший, увязший в делах и в вещах.
Здесь тепло, и... Полсушай, ты всё же приехал бы в гости?

Дорожная песенка

Усталый певец позабытых дорог
На вечную пыль обречен,
Но если кому-то помехой порог,
То мы-то с тобою при чем?

Как сладко дремалось тебе, птицелов,
Проснулся — вся жизнь позади.
Фарфоровой куколкой дразнит любовь,
Да ты у нее не один.
Мерцает, дрожит голубой огонек,
Невесело манит вдали.
Куда-то хромает крылатый конек,
Копытцами вязнет в пыли.
На красных деревьях осенняя смерть
Пылает, туши — не туши,
Но нам, вероятно, уже не успеть,
И, значит, не стоит спешить.

Усталый певец полосатых столбов
Задумчиво пьян без вина,
Но если голодным не хватит хлебов,
То наша ли в этом вина?

Вечер в деревне

“Узрю ли истину?..” Да наплевать, пожалуй.
Трескучих слов, ей-богу, через край.
Селяне, нивы, обретенный рай,
Народность, корни... Что-то убежало
Там, на плите... Вонища... В печке глухо
Гудит, скворчит. Хозяюшка-старуха
Храпит, да так, что падает стена.
И хрен бы с ней... Пойду, возьму вина,
Тихонько сяду, света не включая,
На грязной кухне, отыщу плечами
Косяк занозистый — поганый, да упор,
Приму с горла, и стану слушать тупо,

Как на плите для завтрашнего супа ,
Побулькивая, варится топор.

Весенняя, ликующая, с предыханием

Литейным, Садовой, Невским —
Волос золотистых шелест.
Смеется в весеннем блеске,
Искринками глаз апрелясь,
И все у нее на месте,
И выглядит — просто прелесть!

А воздух желаньем пенится,
И все, кто вокруг и рядом,
По легкому мановеньицу,
С готовностью в алчных взглядах,
Укладываясь в поленницу,
У ног ее сами лягут.

— Постой! Ну постой минутку!
Хохочет. Задорно, здорово.
Танцует походкой хрупкой

Вдоль улиц влюбленного города.
Не то чтобы недоступна,
Но стоит чертовски дорого!

Творчество

А сотвори-ка опус, старина.
Задай размер и, в поисках сюжета,
Вздохни, скосясь на кончик сигареты,
Присядь к столу, налей бокал вина,
И Муза прилетит к тебе сама.

Ну, приступай: “Хребты озябших крыш
Затянуты морозной паутиной.
Все замерло. Печальная картина.
Из серой тьмы чуть проступил камыш...”
Куда он проступил, ядреный шиш?!

Исправить, что ли, “крыши” на “в тиши”,
А вместо “тьмы” попробовать “дорогу”?
“В ночной тиши пустыня внемлет Богу,
Звезда... звезде... звездою...” Безнадега!
Ну что за ересь, “крыши”, “камыши”?!
Ступай, проспись. И больше не пиши!

Окно

Зашторь окно. Светает во дворе,
А сердце отчего-то не на месте.

Видавший виды, бодренький скворец
Вопит, всю душу вкладывая в песню.
Звенит трамвай. Недобрая весна
Дождем изрешетила тротуары.

Дедуля предъявляет ордена
У пункта по приему стеклотары.
“Свободен, дед!” Прогнали. Отошел.

Зашторь окно. Белеет подоконник.
Нам, в общем-то, тепло и хорошо,
А вот на сердце как-то неспокойно.

Что? Тротуар, дырявый от дождя?
Скворец? Дедуля? Да, немного странно...
Давай, монетку бросим, уходя,
Куда-нибудь, ну хоть на дно стакана.

Зашторь окно. А было ли окно?
Не знаю. Просто было ощущенье
Дождя. И, как в замедленном кино,
Монетка, долго падая на дно
Стакана, обещала возвращенье.

Чемодан

Можно камнем упасть с вершин,
Можно пнем утонуть в грязи.
Как ни кинь — упокой души.
Не умеешь летать, ползи.
Пепел к пеплу, зола к золе.
Жил, прижавшись лицом к земле.
Из державы, которой нет,
Пластуном выползал на свет.
В раскаком-никаком году
В никуда из не-знаю-где
Шел по пояс в чужом бреду,
Брел по горло в своей беде.

...

Соблазнителен лепет лжи,
И для девственных мил ушей.
Кто удерживал нас, скажи?
Кто выталкивал нас взашей?
Не из тесной сырой норы,
Не побег, не лихой прорыв,
Но с насиженных теплых мест —
Документы, багаж, отъезд.
Не Самсоны-богатыри
В филистимском глухом плену —
Неврастеники-технари
На пути из страны в страну,
Из уюта в другой уют.
Там не били, и здесь не бьют.
Чемодан — не тяжелый крест.
Бог не выдаст, свинья не съест.
...
Так зачем же не тает лед
В посеревших твоих глазах?
Что страшнее слова “вперед?”
Только слово “назад”.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
To prevent automated spam submissions leave this field empty.
CAPTCHA
Введите код указанный на картинке в поле расположенное ниже
Image CAPTCHA
Цифры и буквы с картинки