Сначала о главном. Завтра 9 мая. Давно уже живу с мыслью, что, если бы этого дня не было, не было бы и меня. Ибо основная идея «той стороны» была проста: полностью уничтожить евреев и цыган, превратить прочие «неполноценные» народы в рабов. Поэтому когда умница Юлия Латынина вдруг начинает нести чепуху, типа «войну выиграли с помощью заградотрядов», «никто не хотел сражаться за Сталина, все сдавались в плен», скажу только одно: сражались не за Сталина – за свой дом, за свою семью, за свою родину. Да, жертвы были катастрофические, но и война была не на жизнь, а на смерть, ожесточенная, на нашей территории, с безжалостным и отлично экипированным врагом.
Петр Алексеевич Марьин (слева) и Николай Андреевич Сапожников. 1941. Битва за Москву
Почему я не верю Юлии Латыниной (именно в этом вопросе)? Да потому что знаю многих из ветеранов, которые, как мой отец, пошли на фронт добровольцами. Никакие заградотряды не остановили бы солдат, если бы они желали перейти на сторону противника.
А еще я читала книги о войне таких авторов, как Константин Воробьев, Василь Быков, Вячеслав Кондратьев, Даниил Гранин. В них говорилась горькая правда – о голоде и отсутствии патронов на передовой, о дурных командирах, о соглядатаях из СМЕРШа, о недальновидных приказах, о кровавых многотысячных жертвах, но было и другое: исступленное фанатичное желание наших победить, добиться победы любой ценой, чего бы это ни стоило – ведь на карте стояли жизнь и свобода народа и Отечества.
Возможно, для кого-то термин «Великая Отечественная» лишний, и он обойдется словосочетанием «Вторая мировая война», но этот «лишний» термин приближает нас к той первой Отечественной войне, которую описывал Толстой. Там ведь тоже кто с французом сражался? Русские крепостные крестьяне. И чем определилась победа? «Духом народным». А дух этот был высок как в первой, так и во второй «Отечественной».
Что до немцев, то прочла недавно у одного немецкого автора в рассказе о прошедшей войне, что с самого начала, оказавшись на Восточном фронте и столкнувшись с русскими на передовой и в зоне оккупации, он «был побежден до конца жизни, и для него эта война окончилась поражением».
В этот день помянем ушедших солдат и выпьем за здоровье живущих. Они даровали нам жизнь!
События последних дней в Москве омрачили праздник.
Инаугурация, после побоища на Болотной, больше походила на траурное мероприятие. Лидер выступал со злым напряженным лицом, глядел вокруг с отчуждением и надменностью.
Тяжело было видеть исплаканное лицо его жены, на котором на минуту останавливалась камера. Смотрела на этот мертвенный ритуал и думала, что он предвещает пораженье.
Пораженье предвещает все:
отсутствие радости на лицах властителей,
голое безлюдье города, окружавшее кортеж власти,
наводнившая столицу полиция, сражающаяся с населением в духе оккупационной армии,
нехватка у верховных российских правителей тех самых главных и определяющих черт, которые назвал еще Лев Толстой, – добра, простоты и правды. Нет в них ни одной из этих черт.
Куда поехал лидер после инаугурации? Участвовать в хоккейном матче с шайбой в руках – под камеры и софиты. И знаете, забитые им шайбы, вызвавшие бурные аплодисменты болельщиков, среди которых выделялся закадычный друг Сильвио, навели меня на мысль о «подстановке», отрепетированности всего матча. Древнегреческие урны на морском дне находил? Находил. Почему бы и шайбу не забить? Тем более, под камеры и софиты?
О каких простоте и правде может идти речь?
А доброта? Даровать милость – привилегия власти. Бедная мама Ходорковского, она уже поняла, что эта власть милость не дарует, ибо пуста и бездушна.
Но не одна я вижу: они боятся. Они чувствуют неизбежность пораженья.
И Великая победа, которую мы отмечаем завтра, здесь ни при чем.
Свободу Михаилу Ходорковскому!