АЛЕКСАНДР РОЗЕНБАУМ ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ НАШЕГО КОРРЕСПОНДЕНТА
 |
Как-то мы с Александром Розенбаумом заключили договор. Он никак не оформлен, нотариусами не подписан. Это договор устный, джентлеменский.
Когда у нас с Александром возник разговор о нравах на артистическом Олимпе и о том, как делаются эстрадные звезды в России, он спросил меня, есть ли у меня хоть какой-либо слух? Я сокрушенно признался, что никакого музыкального слуха у меня нет, о чем я весьма сожалею. Александр утешил меня, сказал, что это бывает, и что это не страшно. Сегодня в России можно стать звездой и без слуха. Гораздо важнее другое - есть ли у меня двести тысяч "зеленых". С еще большим сожалением я признался, что их у меня нет. И для меня что двести тысяч, что двадцать миллионов - все одно, потому что ни той,ни другой суммы у меня никогда не будет. По словам Александра, это уже плохо, без двухсот тысяч мне звездой не стать. Но если все же я их выиграю в лотерею, то в таком случае передо мной открывается определенный шанс стать эстрадной звездой в России, потому что в последнее время многие безголосые преуспели, были бы деньги...
- Александр, когда я вижу вас на сцене или у микрофона, я всякий раз отмечаю: вы - бодрый, подтянутый, энергичный. Не иначе как спортом занимаетесь? И если да, то чему отдаете предпочтение?
- Как же без спорта! А предпочтение отдаю тренажерам и лошадям.
- А бывали со скакунами какие-нибудь неприятности?
- Конечно. Если с лошадью имеешь дело, то надо к такому готовиться. У кого их не бывало!
- Я люблю лошадей, но мне никогда не доводилось пуститься вскачь. Кстати, а с какой стороны надо к лошади подходить?
- Это смотря по тому, чего вы хотите. Если собираетесь подковать заднюю ногу, то лучше сбоку и сзади, а если садиться, то подходить лучше спереди, с головы. И предварительно дать лошади сахару, если лошадь незнакомая.
- Говорят, в Антарктике полярники привлекали пингвинов песнями Леонида Утесова. А лошади на песни реагируют?
- Еще как! Лошадь - умное животное. Она все чувствует. И реагирует на настроение человека, я в этом убежден. Я не подходил к лошадям с песнями, но пою верхом, когда скачу, иду шагом или рысью.
- Может, и песни рождаются в седле?
- Когда на душе привольно, хочется петь. Это не только у певцов. Это у всех, кто любит музыку.
- Сейчас из России приезжает много певцов, но составить себе общее представление о российской эстраде очень непросто. Что там происходит?
- Беспредел. И связан он с деньгами. Не имеешь денег, не станешь звездой. Есть у тебя 200 тысяч зеленых - ты уже певец. Не нужно ни слуха, ни голоса.
- А как публика принимает вас, когда кругом такой беспредел?
- Хорошо принимает. Публика согласна со мной. Все умные люди со мной согласны. Только выступает со мной не очень много людей. Многие артисты боятся остаться без эфира, которым заправляют беспредельщики. За деньги они делают все, что угодно, кроме искусства. Продюсируют так называемые таланты, у которых нет ничего, кроме ног, фигуры, глаз, грудей и так далее. Все нормальные люди из публики видят, что происходит на эстраде.
- Но ведь есть справедливость, не так ли? Правда ведь побеждает, даже если за нею нет поддержки тех, кто делает погоду?
- Да, рано или поздно победа будет за достойными. Когда будут разделены все деньги, когда нувориши насосутся (а может, и лопнут, такое тоже бывает).
Я всегда говорил, что любая революция - это кружка пива. Наверху - пена. Всегда, не только в России, у всех народов во все времена. Потом пена отстаивается. Вот когда эта пена осядет, тогда и в искусство вернутся более или менее нормальные отношения. Но я эту пену люблю сдувать быстро.
- Нашей-то жизни хватить, чтобы дождаться того времени, когда пена сойдет?
- Я надеюсь на это. Если только мне будут помогать сдувать эту пену все остальные. Одному - сложно. Долго дуть надо.
- А как вас встречают за пределами России? В Нью-Йорке, я знаю, залы полны. А в других местах? В Израиле, например?
- Везде хорошо встречают. Там, где есть наши люди, отлично принимают.
- А не наши люди нашу песню понимают?
- Понимают, если она личностна. Я ненавижу, когда говорят, что после триумфальных гастролей в Соединенных Штатах Америки возвратился, например, артист Пупкин. Это ложь. Артист Пупкин вернулся из триумфальных или не триумфальных гастролей по Америке, где давал концерты для наших соотечественников и бывших соотечественников, живущих в этой стране. Ни в коей мере эти его гастроли не заинтересовали коренное население Соединенных Штатов.
- А можно ли в принципе заинтересовать коренное население Соединенных Штатов российской эстрадой?
- Да. И коренное население Франции, Англии, Танганьики. Но при одном условии: если ты - личность, если ты не 38-й подражатель Элтона Джона и не 459-й подражатель Эрика Клептона. Прежде всего нужно быть личностью. Могу для примера привести Владимира Высоцкого, который мог взять иностранную публику. Алла Борисовна Пугачева - тоже личность, которая могла бы взять иноязычную публику. Но тогда вступает в действие второй фактор - ее въезд в центровую, извините за сленг, музыкальную тусовку. К американским импресарио, в американский музыкальный рынок нужно въезжать с деньгами. И будучи личностью. Только тогда можно этот рынок взять, я в этом глубоко убежден. Если нет этих трех компонентов - личности, денег и музыкальной тусовки местной (американской, французской или какой-либо другой), - то и речи не может быть о завоевании рынка. Что первично из этих трех компонентов, я не знаю.
- Пока в идеале эти три компонента очень редко совпадают.
- Пожалуй, что так. В эстраде, я думаю, есть несколько человек, которых можно считать личностями, но за ними нет ни денег, ни всего остального, - скажем, связей.
- А можно ли сказать, что сегодня певец в России больше, чем певец? Вот уже несколько лет многие артисты становятся известными и вне сферы своей основной деятельности.
- К этому выражению я отношусь скептически. Я думаю, что эти слова - "поэт в России больше, чем поэт" - от великорусского шовинизма. Как будто в другой стране поэт меньше, чем поэт! В Германии, например, или в Америке... Всюду поэт больше, чем поэт. Большой поэт - всегда прежде всего личность. А личность - это общественное влияние, это думы о ближнем, о судьбах страны. Это больше, чем просто писание стихов.
- Создается впечатление, что российская эстрада не обновляется десятилетиями. Сюда приезжают в основном обладатели имен, известных по прошлым гастролям. С чем это связано? Новые имена - какие-то мотыльки-однодневки. Что же, таланты в России перевелись, что ли?
- Таланты стали нетребовательны к себе. Понимаете, я придумал такую историю-притчу для себя. У нас артисты - в частности, и в эстраде - хотят быстро и сразу получить все. Допустим, нашли они золотую жилу. Они начинают собирать все камни с поверхности и - быстро, быстро, быстро - по карманам. И определенное время имеют успех в силу того, что у них много этих слитков, рассованных везде. Набрали. Вроде - богатые. С поверхности-то они все собрали. А они не понимают, что все богатство - в глубине этой золотоносной жилы. Но для того, чтобы разработать ее, нужно доставить технику, провести подъездные пути, построить рабочие поселки, создать инфраструктуру вокруг этих поселков. Это долгая история, во все надо вкладывать. Но зато выход потом будет надолго. Они же быстренько все собрали, и на два-три года им хватило. А потом...
- У вас тоже были, мне кажется, такие золотоносные жилы, но со временем вы от них отходили. Вы очень разный в разные периоды вашего творчества.
- Я всегда один. Я никогда не находил каких-то золотых жил, которые хотел бы разрабатывать постоянно (если вы имеете в виду песни, которые я пел много лет назад). От меня многие хотят, чтобы я в 47 лет был тем же, что в 23 года. Мне жалко людей, которые сели в 23 года на какую-то тему и тональность и сидят на них до шестидесяти лет. Я был увлечен Семеном (помните песни моей молодости?), это была одна золотая жила, но все остальное - военная тема, лирическая - это все уже совсем иное. С Семеном я радостно игрался в свое время. Но это далеко не весь Розенбаум. Некоторые думают, что я от всего этого отказываюсь. Что за чушь! Это - блестящие песни, которые я писал с удовольствием, но это - всего лишь кусочек моей жизни. Мне было хорошо с этим придуманным мною Семеном. Но я был бы полным идиотом, если бы я им занимался до шестидесяти лет.
- У творческого человека и в 23 года, и в 47 лет, и в 60 все главное в жизни впереди, не так ли?
- Когда человек говорит, что он достиг всего, мне его жалко. Ему пора на пенсию. Человек не может достигнуть всего, всё всегда впереди. Перед умными и мыслящими людьми - всегда новая цель. Ты идешь к цели - и достигаешь ее. Достиг - ставишь новую. И так всегда.
- А в чем секрет такой неувядаемости?
- Совесть иметь надо. И честь. Вот два рецепта, которые я вам могу дать.
Добавить комментарий