Я пишу эти строки на следующий день после того, как закончился трехдневный московский кошмар с захватом более 700 заложников. Настало время первых выводов.
Первое, что напрашивается само собой - параллели между американскими терактами 11 сентября 2001 года и московской трагедией 23-26 октября 2002 года
Главной мишенью Мохаммеда Атты со товарищи стали горделивые башни Всемирного торгового центра - наглядное воплощение практически недосягаемой экономической, технологической и индустриальной мощи США, центр притяжения тысяч честолюбивых молодых людей со всего света, тех самых преданно служащих капитализму энергичных космополитов-яппи, что вызывают наибольшую ярость у фундаменталистов всех мастей, от мусульман до амишей и старообрядцев.
Мишенью Мовсара Сулейманова, принявшего фамилию Бараева, стал мюзикл "Норд-Ост" - красочное, технически безукоризненное и нигде не грешащее против хорошего вкуса зрелище с песнями и танцами по мотивам каверинских "Двух капитанов", которое стало за год с лишним (премьера мюзикла состоялась 19 октября 2001 года) настоящим символом пост-пост-советской России, вполне уже отделившейся от советского прошлого, не зацикленной на разоблачении сталинизма и готовой не без улыбки взглянуть на прочно ушедшую Великую эпоху.
Характерная деталь, поразившая меня, когда я сам, год назад, ходил на "Норд-Ост": перед зданием театра (так хорошо примелькавшегося нам за последнюю неделю) была разбита огромная автостоянка. Для любого американского театра или концертного зала это - вещь абсолютно необходимая; но для Москвы пока что совершенно новая.
Кстати, я с величайшим изумлением читал появившиеся кое-где в русском интернете реплики (написанные, разумеется, латиницей) того толка, что в зрительном зале "Норд-Оста" были одни приехавшие на "мерсах" богатеи и нувориши, потому что, дескать, никто больше в Москве не в состоянии себе позволить билет на мюзикл. Очевидно, они путают мюзикл и казино с голыми девочками. Как человек, видевший этот спектакль, могу совершенно ответственно сказать: и по цене, и по содержанию "Норд-Ост" сделан так, чтобы быть доступным и, что главное, интересным достаточно широкому слою нормальных москвичей.
В нем в хорошо отмеренных пропорциях сочетается патриотизм и юмор, сверхсовременное звуковое и сценическое оборудование и классическая литературная канва, простая, искренняя, хорошо знакомая русскому слушателю интонация бардовской песни, из которой вышли создатели мюзикла - Иващенко и Васильев, и жесткая, "бродвейская" рекламная кампания, не прекращавшаяся ни на день в течение всего года.
Видимо, именно эта массированная рекламная кампания, а не относительная удаленность здания от центра Москвы и его изолированное положение, сыграло ключевую роль при выборе объекта для захвата.
WTC и "Норд-Ост" объединяет то, что и тот, и другой оказались объектами террористических атак в силу своей популярности и узнаваемости.
Далее. Поражает суровость противоядия, которое приходится применять, чтобы избавиться от яда терроризма. 11 сентября обернулось полноценной военной кампанией в Афганистане с потерями и среди американцев, и среди простых афганцев - не говоря уж о талибах. При штурме "Норд-Оста" были перебиты все 50 террористов и погибли (по данным на воскресенье 27 октября) 117 заложников. Все же спасенные (их около 650 человек) сразу попали в больницы. Это - не результат стрельбы или действия притащенной террористами взрывчатки, а последствия предпринятой спецназовцами газовой атаки (я сейчас опускаю технические детали, которые к тому же точно не известны и едва ли когда-нибудь станут полностью известны).
И это вовсе не говорит о том, что операция по освобождению заложников прошла неудачно. Наоборот, если посмотреть процентное соотношение спасенных и погибших (как ни кощунственны такие подсчеты), то можно увидеть, что она оказывается почти "на уровне" знаменитого рейса в Энтеббе, которым израильская спецслужба вот уже 30 лет совершенно оправдано гордится. При том что "начальные условия" в "Норд-Осте" были куда сложнее, чем в Энтеббе.
Столь жестокие ответные действия объясняются тем, что и 11 сентября в США, и 23-26 октября в Москве мы имели дело с терактами, так сказать, нового типа. Если раньше бандиты, приставляя нож к горлу заложников, требовали выполнения конкретных требований (освобождения из тюрьмы их дружка-подельника, большой суммы денег, беспрепятственного выезда в другую страну) и рассчитывали поиметь из своих действий выгоду еще на этом свете, то теперь террористы - заведомые смертники - не выдвигают никаких требований или выдвигают требования заведомо невыполнимые, да еще и постоянно меняют их, явно импровизируя на ходу.
Им это не нужно, потому что главное их требование выполняется автоматически. И состоит оно в том, чтобы попасть на первые полосы мировых СМИ, а еще лучше - в прямой эфир. Таким образом, нынешние теракты можно квалифицировать как медиатеракты.
И здесь на первый план выходит огромная ответственность, лежащая на плечах моих коллег-журналистов. Ответственность в первую очередь за то, чтобы думать не о выигрышном ракурсе и горячей подробности, могущей привести к повышению рейтинга, а, как ни смешно для матерых газетных волков это звучит, об интересах тех, о ком они рассказывают, то есть заложников. И - о национальных интересах, требующих где-то не нагнетать, а где-то и просто промолчать. Или даже замолчать. И уж во всяком случае, не давать прямого эфира бандитам. Как бы это ни повышало рейтинг. Изменившаяся реальность настойчиво требует от работников СМИ быть не только профессионалами (впрочем, для некоторых московских журналистов, увы, и это требование оказалось трудновыполнимым), но и быть патриотами.
И это, пожалуй, самое поразительное последствие терактов.
О вспышке патриотизма в США после 11 сентября говорить нечего - мы все видели это и видим своими глазами. Но американцы никогда не стеснялись поднимать флаг на собственном доме и называть себя патриотами. В России же, как известно, слово "патриот" последние годы приобрело совсем нехороший, красно-коричневатый оттенок ("национал-патриоты" и т.д.). И сейчас я с изумлением наблюдаю - в центральных изданиях, в беседах с московскими друзьями, в русских интернет-сообществах, как слово "патриот" начинает менять знак с минуса на плюс, и блестящие публицисты-либералы, интеллектуалы-демократы, свободно владеющие несколькими западными языками молодые "европейцы" начинают учиться говорить то, от чего они брезгливо поморщились бы еще 22 октября 2002 года, а 10 сентября 2001 года просто пришли бы в ужас.
Что "гости с Востока" должны наконец понять свое место - в России, во Франции (где арабы активно и всерьез требуют, чтобы их судили не по французским законам, а по законам шариата), в США. Что с носителями первобытного, доцивилизованного менталитета - в Палестине ли, в Чечне ли, в Афганистане ли - следует разговаривать на единственном языке, который они понимают и уважают - на языке силы. Что очень некрасиво, наконец, либерально рассуждать о правах многострадального чеченского народа на самоопределение, живя при этом на спокойных университетских хлебах в тихих американских и немецких городках, вдали от всего "этого". (Я подчеркиваю: некрасиво не жить там-то или там-то. Некрасиво при этом рассуждать о том, что ты не испытываешь на своей шкуре). Наконец, что мусульманство - чуждая нам, европейцам, религия и её распространение на наших землях необходимо всячески ограничивать. Религия не отвечает за террористов? Но вашингтонский снайпер, прежде чем открыть охоту на людей, обратился не в буддизм и не в мормонство, а именно в мусульманство, пусть и неортодоксальное. И бандиты, захватившие "Норд-Ост", сразу разрешили выйти из здания всем мусульманам.
Это очень жестокие и непривычные мне самому слова, и я подбираю их с большим трудом. Но рассуждения о толерантности и мультикультурализме настала пора отправить на свалку - иначе на свалку отправимся мы сами, поборники либеральных ценностей. Мир изменился. И не признавать это - значит уподобляться страусу, прячущему голову в песок. Как говорится в старом анекдоте, "не пугайте страусов, у нас в клетке полы каменные".
Что будет дальше, если перейти от общих идей к более конкретным шагам? Первое, о чем прямо-таки вопиют трагические события московского октября - в Москве необходимо менять структуру правоохранительных органов. Спецназ в экстремальной ситуации сделал невозможное, но как, почему вообще оказалось возможным привезти в столицу России и хранить где-то полторы тонны взрывчатки и 50 стволов автоматов? Очевидно, лужковская милиция наладила только систему извлечения прибыли в свой карман, но никак не систему отслеживания подобных вещей. (По-хорошему, мэр, допустивший такое, должен уйти в отставку. Но понятно, что это из области фантазий.)
Главное, однако, состоит в том, что появился наконец шанс сдвинуть ситуацию с Чечней с мертвой точки. Как и президент Буш год назад, президент Путин получил колоссальный кредит доверия. Потому что теперь, даже самому вдохновенному романисту, вроде автора "Господина Гексогена" г-на Проханова, трудно будет счесть захват "Норд-Оста" провокацией ФСБ, как то было со взрывами домов в Москве в сентябре 1999 года.
А "первому полноценному русскому мюзиклу", как рекламировали "Норд-Ост" его создатели, действительно суждено войти в историю. Но, увы, совсем не так, как того заслуживает этот замечательный спектакль.
Добавить комментарий