picture-vesti-2003.jpg
“Известия” сообщили: “Этапированный на родину Иваньков-Япончик читал в самолете лжеисторические труды математика Фоменко”.
Думаю, из “Новой хронологии” Япончик извлекал во время полета замечательную идею. Так как вся история сокращена Фоменко во много раз, то и срок отсидки Япончика следует уменьшить в духе новой хронологии...
Но встреча явно не оправдала историко-арифметических расчетов Япончика.
Сначала пустили ложный кортеж. Потом — настоящий из 15 автомобилей со спецназом и оперативниками. Сам герой сидел в бронированном “Шевроле”. Все окрестные дороги были перекрыты. Пронеслись со свистом, но не в Кремль, а в... “Матросскую тишину”.
Не этого ожидал король преступников.
Миллионы телезрителей стали свидетелями того, как Япончик плевался, матерился, зашвырнул увесистой книгой в оператора телевидения, а перед заходом в камеру со всего маху пнул ногой телевизионный штатив. Уже в тюрьме, во время встречи с адвокатом, Иваньков объяснил для журналистов свои эскапады. По его словам, по прилете в Шереметьево его в наручниках запихнули в бронированный микроавтобус “Шевроле”, а тут еще вокруг журналисты раздражают. На крики Япончика о том, что никто не в праве снимать без его согласия, никто внимания не обратил. “Как я по-другому мог себя вести?” — передает адвокат слова Иванькова.
Американцам очень не хотелось, чтобы “знаменитость” оставалась в США после своей отсидки в 9 лет и 7 месяцев, ибо он и в Пенсильванской тюрьме буянил (избил сокамерника), так что пришлось продлить ему срок заключения на три месяца. А на воле? Когда он еще был на свободе (с 1992 по 1995 годы), в США за ним, как за сверхзвуковиком в стратосфере, стлался инверсионный след, только красного цвета, местная полиция сбилась со счету, подбирая трупы его врагов и просто нежелательных свидетелей.
Из показаний специального агента ФБР Лестера Р.Макналти:
“Вячеслав Кириллович Иваньков (он же Япончик) принадлежит к элитной группе преступников, известных в Советском Союзе как “воры в законе”. Он руководит международной преступной организацией, связанной с торговлей наркотиками, вымогательством... Организация Иванькова наладила тесные связи с группой, которую возглавляют Анзор Кикалишвили и Иосиф Кобзон. Кикалишвили и Кобзон нелегально получают деньги от совместного предприятия “Русско-Американское”, расположенного в Нью-Йорке. Также они были связаны с одним из лидеров российской организованной преступности Отари Квантришвили, убитым снайпером в Москве в апреле 1994-го. Кобзон, Кикалишвили и Квантришвили получили специальное разрешение, освобождавшее СП “Русско-Американское” от уплаты пошлин на ввоз алкогольной и табачной продукции. Под видом оплаты за охранные услуги, СП платит Кобзону и Кикалишвили за таможенные услуги и предоставляемую “крышу...”
“Секретный источник-1” также сообщил о сделке по поставке оружия и военного снаряжения, проведенной группой Кобзона-Кикалишвили. Оружие, в том числе пулеметы и системы ПВО, были поставлены из Германии в одну из арабских стран. Стоимость сделки составила от 18 до 20 миллионов долларов. По информации СИ-1, в сделке также участвовал Алимжан Тохтахунов (Тайванчик), работающий с Кикалишвили и Кобзоном в их компании “Ассоциация XXI век”, которая, как и СП “Русско-Американское”, поставляет в Россию табак и алкоголь без уплаты таможенных пошлин...”
По оперативным данным ФБР, Иваньков имел свои проценты со сделок с нефтью и от игорного бизнеса. Значительные капиталы Иваньков вкладывал в добычу драгоценных камней в Бразилии. По другим источникам, он отмывал свои деньги и в России, вкладывая их в недвижимость и в операции с драгоценными металлами.
Когда его арестовывали в США, то он пригрозил одному особенно не понравившемуся ему агенту ФБР жуткой расправой. Американское руководство отнеслось к этой угрозе с должным вниманием и тут же откомандировало своего сотрудника в Москву — подальше от дружков Япончика, еще находившихся в Америке на свободе. А сейчас, когда Япончик оказался в Москве, того сотрудника немедленно вызвали в США, так что они нигде не пересеклись.
Пожалуй, это первый случай в истории, чтобы экстрадиция уголовника проходила с такой помпой и чтобы соглашение о ней, как написано в официальных источниках, “было согласовано на самом высоком уровне”. Из этой формулы следует, что соглашение об экстрадиции принималось не менее, чем на уровне министров внутренних дел и юстиции. А вероятнее — на уровне президентов России и США.
Естественно, возникает вопрос: как такой персонаж с немного раскосым разрезом глаз (отсюда его кличка “Япончик”) попал в США? Он ведь был посажен в России еще в 1982 году аж на 15 лет, а в конце 1991 года, не досидев 5 лет, оказался на воле. Должен был отмечаться в комендатуре, находился, как писали в старорежимных изданиях, под гласным надзором. Через пару месяцев после освобождения (как это происходило — ниже) в ресторане в Москве застрелил трех “турецкоподданных”, из коих один чудом выжил. Он сейчас в своей Турции, страх как боится приезжать в Москву и давать показания по тому старому отстрелу. И гардеробщик, который подал туркам первыми одежду, вызвав тем ярость Япончика, тоже страх как боится. Всю память, говорит, отшибло. Не помнит, кто стрелял. Может то, наоборот, турки стреляли в Япончика, да отрикошетило.
И вот тогда, в 1992 году, вместо ареста, суда и сурового приговора (скорее всего к вышке, которая еще действовала) Иваньков получает в МИДе паспорт на выезд с фальшивыми данными, его оформляют в киногруппу под руководством Ролана Быкова, и он вылетает с ней сначала в Германию, а оттуда — в США.
Хмм. Под руководством Ролана Быкова. Знавал, знавал этот блестящий актер и режиссер Япончика. В ресторанах с ним посиживал, к ручке прикладывался. Вот тут-то мы и начнем подходить к великой тайне российского криминалитета и его поразительной неуязвимости.
Начну немного как бы не по теме. Вернее, по теме, но не с Япончиком, а с другим неустрашимым мафиози — с Сашей Таранцевым, возглавлявшем в 1998 году так называемое агентство “Русское золото”, модельное агентство “Престиж”, кинокомпанию “Голдвидео”, славное тем, что не платило гонорары. Но самое главное — Таранцев контролировал рынки: Тушинский, Покровский, Ярмарка на Пражской, Митинский радиорынок, “Торговый городок на ВВЦ”. От этого капитал поступал экспрессом прямо в его собственный банк с очень точным названием “Капиталъ-Экспресс”.
В том 1998 году Саша Таранцев отмечал свой день рождения. Не где-нибудь, а в самом престижном месте Москвы — концертном зале “Россия” (лучшая площадка столицы). Торжество чем-то напоминало сентябрьское чествование 60-летия Иосифа Кобзона. Тоже кавалькада “Мерседесов”, “Вольво”, “Фордов”, роскошные дамы, бритоголовые качки, но там же — смокинги, манишки и бабочки. Стол — описать не могу — для этого нужен талант Рабле. Но по сравнению с триумфом Кобзона, была и разница: восторг праздника не транслировали по телевидению. Хотя... Камеры были. Не камеры предварительного заключения, вполне там уместные, а скрытые телевизионные камеры для произведения оперативной съемки. РУОП, ГУВД, МУР, Прокуратура очень бы хотели знать, кто там в гости ходит к их подопечным. И скрытые камеры выявили столь ужасную (для органов) картину, что у них руки опустились. Среди гостей, почтительно подносящих подарки имениннику и прикладывающихся к ручке мафиози в предупредительно согнутой позе вассалов, они увидели министров, высших чинов президентской администрации, генералов, прокуроров, лидеров фракций Думы, вождей славных партий... Мелькнуло лицо вице-премьера Немцова.
Примерно также проходили праздники, включая похороны (похороны — это апофеоз торжества почти всякого нового русского), у всех крестных отцов русской преступности. Само собой — у императора преступного мира Иванькова.
Любопытная деталь. Александр Максимов в книге “Российская преступность: Кто есть кто” пишет:
“Во время ареста (в США в 1995 г. — В.Л.) у Япончика обнаружили золотую монету — пробный образец перед серийным выпуском. Копия царской десятки, только профиль не самодержца российского, а самого Иванькова. Видимо, так “крестный отец” оценивал свое положение в иерархии преступных главарей. Он считал, что все должны знать его высокое криминальное положение, его значение в текущей криминальной революции”.
Совершенно ясным стало, что такого замечательного юбиляра, как Иваньков, ни в коем случае беспокоить в новой России нельзя. Это еще в старой, советской было можно. Да и то... Не только арестовывать да открывать дело, но даже вежливо спрашивать как свидетеля о том, о сем. По рукам так дадут, что они просто отсохнут. Один звонок с грозным рыком: “Да вы что там, с ума посходили, что ли?! В переходах милостыню захотелось просить? В Сибири давно не были?” А то, как бы и еще не хуже. В Удмуртии республиканского прокурора вместе с семьей в его собственной квартире прикончили. Или, к примеру, был убит следователь МВД Ларин, руководитель следственной группы по делу “Чары” — именно он арестовывал и допрашивал Марину Францеву, жену неожиданно для самого себя умершего в своей ванне президента этой самой “Чары” Владимира Рачука. В то время (осень 1994 г.) Япончик еще был на свободе, в США, и как раз очень сильно опекал эту Чару. В наши дни застрелили русского американца, редактора русского “Форбса” Пола Хлебникова, который “вздумал” составлять и публиковать списки самых оглушительных богатеев. Кому надо — тот помнит.
Но, как-никак, а честные следователи и даже прокуроры в России были и есть. И еще более того — генералы. Особенно в ФСБ.
Посему метод российские органы избрали простой и действенный: допустим, правоохранители знают, что такого-то авторитета трогать на Родине не рекомендуется. Они это отслеживают скрытыми телекамерами и прослушиванием телефонов. Если у подопечного могущественные друзья в правительстве, которые приходят к нему на день рождения и звонят по телефону, то лучше такого здесь не беспокоить, а отпустить за границу. А пока летит, передать кое-какой компромат на него американским службам. Например, что такой-то скрыл во въездной анкете судимость и везет с собой незадекларированные ценности. А уж здесь эту перелетную птицу берут. Но так поступали с птицами сравнительно небольшого калибра.
Чтобы стало понятным, какого полета была “птица Иваньков”, приведу сведения о том, как готовилось освобождение Иванькова из Тулунского лагеря (Магаданская обл.) в 1991 году (из книги Александр Максимов “Российская преступность”).
“За Иванькова ходатайствуют певец Иосиф Кобзон, депутат Иркутского областного совета Нечаев, правозащитник Сергей Ковалев, офтальмолог (и депутат Верховного Совета — В.Л.) Святослав Федоров. Последний в 1990 году отправляет сразу два депутатских запроса с просьбой о досрочном освобождении вора в законе. По одной из версий, Федоров и Иваньков познакомились на ипподроме, оба — страстные любители лошадей. А в уголовных кругах ходила еще одна версия: офтальмолог проиграл Япончику в карты значительную сумму и именно поэтому был вынужден помогать преступному лидеру...
21 января 1991 года заместитель председателя Верховного суда РСФСР А.Меркушев внес протест в президиум Мосгорсуда о пересмотре дела Япончика в порядке надзора. Его оставили без удовлетворения. Но Меркушев с таким поворотом не смирился — хотя, казалось бы, какой ему интерес до тулунского зэка? Но нет, он повторил попытку и внес протест уже в судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда РСФСР — то есть потребовал освобождения Япончика у своих непосредственных подчиненных. И они подчинились. 25 февраля 1991 года в отношении Иванькова принимается решение о смягчении наказания. Пятого ноября он выходит на свободу”.
Героя зоны Иванькова по выходе на волю чествовали Дато Ташкентский, Паша Цируль, Гиви Резаный, Гога Ереванский, братья Квантришвили... Многие не дожили до последующих событий.
Ах, братья Квантришвили, Отари и Амиран! Оба застрелены, оба похоронены рядом со входом, в 5 метрах от могилы Высоцкого на Ваганьково. Их роскошная плита осеняется огромным ангелом, оберегающим своими крылами этих новоявленных Бориса и Глеба, святых-мучеников новой ельцинской России. Кто хоронил, тот знает, что такое получить место на Ваганьково, притом на центральной аллее у входа на кладбище.
События накатывались стремительно. Иваньков, вместо того, чтобы расправляться с кавказской мафией в Москве (это было одним из условий его освобождения), застрелил турок и решил срочно бежать. Произошло то самое чудо: поднадзорный, который должен был отмечаться в комендатуре, прямой подозреваемый в двойном убийстве иностранных граждан уже после освобождения, легко упорхнул. При паспорте от МИДа и поддержке ФСБ это было вполне возможно.
А для легализации Япончика в Америке американский бизнесмен Леонард Лев (Леня Усатый), импресарио ресторанных певцов Михаила Шуфутинского и Вилли Токарева, заплатил за фиктивный брак Иванькова аккомпаниатору Вилли Токарева и своей бывшей жене Ирине Оле 10 тысяч долларов.
В Америке до своего ареста Иваньков пробыл три года, и все это время был “смотрящим”. Так в уголовном мире называют авторитетов, которые изнутри контролируют криминальную ситуацию, хотя внешне как бы стоят от нее в стороне. Иванькова даже не надо было вербовать. Он контролировал ситуацию, а его самого тайно отслеживали российские и американские агенты. И одновременно отслеживали все его связи, все механизмы поступления криминальных миллиардов из России в Америку. А когда вроде бы выкачали из пребывания Иванькова на свободе в Америке все, что можно, то... “не долго фраер танцевал”. Летом 1995 года его арестовали, а в июле 1997 года он был признан судом присяжных (единогласно с первого раза!) виновным в вымогательстве.
Казалось бы, с точки зрения Иванькова и его адвокатов, вымогательство — обвинение не слишком опасное. Тем более, что во время подписания обязательства Волошиным и Волковым (хозяева совместной с банком “Чара” русско-американской компании “Мосстройкоммодитиз Трэйдинг”), насильно привезенных в русский ресторан “Тройка” (в Нью-Джерси) отдать Иванькову 3,5 миллиона долларов, сам Иваньков не присутствовал, а были “его люди”. Убийство в Москве отца Волкова, как предупредительную меру для его сговорчивости, Иваньков также напрочь отрицал.
Но в распоряжении американского суда имелись 68 кассет с записями телефонных разговоров, которые Иваньков вел еще в России. Здесь по первичной наводке за ним также установили плотную слежку, и все его разговоры записывались.
Агент ФБР Лестер Р.Макналти пишет:
“В январе 93-го года МВД сообщило ФБР, что Иваньков въехал в страну, для того чтобы координировать русскую организованную преступность (ROC) в этой стране. МВД также передало американской стороне список номеров телефонов, по которым может звонить Иваньков во время пребывания в США, после чего в телефонные линии были установлены определители номеров. Анализ телефонных переговоров выявил, что Иваньков использовал вышеназванные номера для переговоров с установленными членами русских преступных группировок. Со времени его приезда в США агентами ФБР не раз фиксировались встречи Иванькова с другими известными членами ROC. Иваньков зарегистрировал по крайней мере одну компанию в Нью-Йорке “Славик, Инк.” (похоже, речь идет о знаменитом русском хоккеисте Вячеславе Фетисове, выступавшем тогда в НХЛ — В.Л.), служащую для отмывания денег. Он также участвовал в нескольких случаях вымогательства... Организация Иванькова действует в нескольких городах Европы, Канады и Соединенных Штатов, отдавая предпочтение Нью-Йорку, Лондону, Торонто, Вене, Будапешту и Москве...”
Вот эти кассеты и слушали по решению судьи присяжные заседатели. И из них становилось ясным, с кем они имеют дело. Посему понятно, что формальное обвинение в вымогательстве — это, скорее, предлог, точно так же, как неуплата налогов Аль Капоне, за что тот получил 9 лет. Как раз столько же, сколько и Иваньков. Хотя грозило ему 20 лет и даже больше. Получил он меньше, по некоторым данным, поскольку пошел на сотрудничество со следствием и судом (отсюда — временной лаг в полгода между признанием Иванькова виновным и приговором). Во всяком случае, Марину Францеву (вдову Рачука), пустившуюся в бега, арестовали с чемоданом долларов, которые она доставала из тайника Чара-банка, заранее зная о ее приходе.
Летом 1996 года один из читателей газеты “Труд” спросил тогдашнего министра МВД России Анатолия Куликова: “Почему Иванькова-Япончика поймали в Америке, а не у нас, где он был известен всей милиции?” Министр ответил: “Это была совместная операция. Американский посол (ныне бывший) Томас Пиккеринг прислал мне письмо с благодарностью за профессиональную помощь, оказанную нашими офицерами в этом расследовании...”. Вот его текст, опубликованный “Огоньком” от 27 августа 1996 г. (этот и подобные материалы привели в итоге к тому, что Березовский, курирующий “Огонек”, не полюбил главного редактора Льва Гущина, и он 1 декабря 1997 года был уволен):
“Уважаемый господин Куликов!
Я пишу, чтобы выразить вам мою личную признательность за энергичную и профессиональную помощь, оказанную российским Министерством внутренних дел американскому ФБР в расследовании дела Вячеслава Иванькова. За последние два года ваши сотрудники внесли значительный вклад в его успешное проведение, что служит отличным примером нашего сотрудничества, предусмотренного соответствующим соглашением, которое было заключено в Москве во время работы Комиссии Гора-Черномырдина.
Вынесение судом по этому делу о вымогательстве обвинительного приговора является заметным прогрессом в борьбе с расширяющейся в Соединенных Штатах организованной преступностью, связанной с Россией.
C моей стороны было бы непростительно не упомянуть некоторых из тех людей, чья помощь оказалась наиболее значимой, особенно сотрудников, которые провели длительное время в Нью-Йорке, ежедневно работая с ФБР. Это они — Юрий Гоголев, Михаил Ваничкин, Сергей Глушенков, Павел Авдонин и Сергей Вавилов. Кроме них, генералы Валерий Петров, Леонид Титаров и Валерий Горчаков своевременно выделили все имевшиеся в их распоряжении ограниченные ресурсы для проведения совместного расследования, что во многом способствовало достигнутому успеху. Большой вклад в него внесли Валерий Серебряков, Сергей Воеводин, Вадим Монахов, Игорь Мартынов, Игорь Соколов и Константин Берстель. Их профессионализм и глубокое знание действующих в России организованных преступных группировок позволили ФБР пополнить свою информацию о деятельности последних.
Я твердо верю, что продолжение контактов между офицерами оперативного звена МВД и ФБР по проводимым в настоящее время расследованиям, представляющим взаимный интерес, значительно повысит возможности правоохранительных органов России и Соединенных Штатов в борьбе с международной преступностью.
Toмac Р.ПИККЕРИНГ, посол.
Когда дело было сделано, очень большой человек из администрации президента России мог сколько угодно кричать. А мы то здесь причем? — должно быть, спросили удивленно российские руоповцы и фээсбэшники. Визу на вылет давали не мы, а МИД, а на въезд в США — американское посольство. Арестовали его тем более не мы, а спецслужбы США. Откуда они узнали о судимостях, преступных связях и махинациях Иванькова? А кто ж его знает. У них, как видно, свои источники информации...
Нет, что ни говорите, а русская сметка проявилась и здесь: казалось бы, в безвыходном положении российские органы нашли превосходную схему обуздания хоть наиболее наглых отечественных бандитов.
У меня такое впечатление, что два мертвых турка долго будут мучить ночными кошмарами Иванькова на нарах.
Добавить комментарий