Дело было осенью, в фейсбуке, где, конечно, времена года проступают далеко не так узнаваемо, как в обычной жизни, и красные предположим клены не роняют на землю резные листья. В этом отношении ФБ - безводное и даже безвоздушное пространство, полное, впрочем, голосов. Но и голоса - живые только наполовину, и случается, летают в мертвом воздухе, как клочки пепельной паутины. Что и говорить, безотрадный мир, хотя и этот бледный огонек наверняка кого-то согревает. Так или иначе, тем, кто, в силу привычки или обстоятельств, прописался в фейсбуке, не позавидуешь. Цепляются вроде за чьи-то руки, а руки оказываются из песка или из воды, реальность утекает между пальцами, упорно притворяясь, что вот она тут.
Итак, октябрь. На странице Игоря Ярцева толкутся престарелые остроумцы, но это обычное дело во всякое, так сказать, время года. Каждый пост его, человека известного и даже знаменитого, сопровождается шквалом реакций современников, которым охота просто постоять рядом, что в принципе извинительно. Но Игорь, вместо того чтобы радоваться популярности своих засевших в фейсбуке строчек, иронизирует, одергивает самых ретивых, провоцирует. Это у них в ФБ называется дискуссия, обмен мнениями, - притом, что чужое мнение никого сроду не интересовало. На фига? Да и, правду сказать, нету в этих репликах ничего особо интересного. Мнение и мнение, такое и третьеклассник сформулирует.
Ярцев бесился и тосковал уже давно. Почему? Ну почему. Потому что в стране, куда он вынужден был переехать из любимого своего Подмосковья, было слишком жарко, а теперь еще разразилась эта сучья война. Потому что печататься стало негде, а читать свои тексты - некому. Эти бывшие слушатели состарились вместе с ним, а то и поумирали - пока без него… Опередили, так сказать. Удручала и собственная немощь, старость, хотя и вышучивал ее безжалостно. Но главное, работалось неважно, вот в чем дело. Все, все, что выплывало сейчас на свет, было так далеко от вчерашнего - злого, смешного, едкого, точного. Теперь это все заменила растерянность, ему ли не понимать… Ну а переплавить это новое в стихи толком не получалось. Да и что там переплавлять. Обиду на изменившиеся обстоятельства? Брюзжание? Палку, на которую приходилось опираться при ходьбе?
Не потому ли все чаще, вместо стихов, Игорь Ярцев помещал какие-то вялые опросники… Анкеты, что ли? “Друзья, назовите десять любимых советских фильмов” (за каким хреном, спрашивается, ему понадобилось мнение “друзей” читай френдов по такому необязательному поводу?). “Вчера выпали градины размером с куриное яйцо” (типа “окно в природу”? беда, беда). А то и вовсе - частушка… Спасибо, не анекдот.
Печатал и стихи, конечно. Но и дурацкие опросники, и хорошие стихи проваливались, натурально тонули в реакциях фейсбучных почитателей, которые не только безостановочно шутили, но еще делали это в рифму.
Таков в общих чертах был фон. И на этом фоне засветился новый Игорев пост - пустячный, на первый взгляд; да, собственно, и на второй… Автор сообщал о странном происшествии. Из квартиры пропали все ножи с зазубринами. В количестве, на минуточку, пяти штук. Опережая шутников, Игорь добавил, что ножи были копеечные, ворам не интересные. Что все перерыли, но - нет. В посте, конечно, не говорилось, что дело не в ножах. Предполагалось, что читатели сами сообразят…
Отзывов было под сто. Включая и те, которые про Федору, и само собой про склероз, и анекдоты не совсем в тему и совсем не смешные; и стихи - рекой.
Можно только представить раздражение автора поста. И взгляд, который он упер в экран. И тоску, которая прожгла бы фанеру, как гиперболоид инженера Гарина. Но экран этими делами не возьмешь. Сияет как новенький, упейся ты своей тоской, подавись.
Тут надо обратить внимание, что пост безусловно не имел даже далекой связи с актуальной повесткой. Не касался никаких, преимущественно печальных, дат. Не содержал полемику ни с бывшими друзьями, ни с нынешними недругами. Но для чего-то Ярцев вернулся к нему через день. И сообщил, что ножи так и не нашлись.
Между тем по эту сторону интернета, как уже говорилось, хозяйничал октябрь. И в одном доме, окруженном садом, толпились гости. Они не походили на обычную дачную компанию, были молчаливы и малоподвижны. Кто-то стоял в захламленной гостиной, из которой вела деревянная лестница на второй этаж, а кто-то другой застрял на лестнице, опершись о перила. Некоторые уселись в разнокалиберные кресла и изредка поворачивали к тому или иному гостю белеющие в сумраке лица. Шелестящий сад проникал в дом узорными тенями. И коричневые листья за окном казались колдовскими, потому что толком не кружились, а скорее, застревали в мертвом воздухе. А еще, случись рядом наблюдатель, он бы подметил тонкие, словно стеклянные нити, которые пересекали пустое пространство помещения. Такими нитками, видимо, сшиваются наши сны, устойчивые, неотвязные и куда менее хрупкие, и уязвимые, чем принято думать.
Странные фигуры в помещении, конечно, добавляли призрачности дому, окруженному увядшим садом. Хотя призраками они могли показаться только постороннему наблюдателю, а никого поблизости не было - ни человека, ни собаки, ни кошки. Что там отражается в зеркале, когда в комнате никого нет? И еще вопрос: разговаривали или нет гости в своем замороженном пространстве? Скорее да, чем нет. Однако, опять-таки, окажись поблизости зритель, он бы ничего не разобрал. В мертвом воздухе летали не слова даже и не обрывки слов в нашем понимании. Видимо, гости обменивались репликами на чужом языке, настолько чужом, что его звуки были как будто слеплены из неизвестного нам материала. Но все-таки что-то отдаленно знакомое время от времени показывалось на поверхности, хотя и не прибавляло ясности, курни, курк, легкие в прах, куркни, киркни, глойло, говорю, глойло, не глойло, а пойло, пиксируй, я и говорю, фиксируй, фифти-фифти, фикси-фикси, глумы, гремы, ебстудэй, - при этом бледные рты, из которых вылетали истлевшие речи, почти не двигались и парадоксальным образом сохраняли отпечаток бывшей улыбки.
Наступили сумерки, и все густели да густели, так что скоро сад исчез, окончательно проглоченный темнотой. Теперь небольшой свет заливал только гостиную и деревянную лестницу. Обитатели или гости - кто их там разберет - мало-помалу подчинились нагрянувшим сумеркам. Их вялые движения скоро сошли на нет, а обрывки слов как будто прилипли к губам, как недокуренная сигарета. И скоро, скоро неизвестные фигуры сделались почти неотличимы от сумрака, так что было бы затруднительно решить, померещились ли они (вот только - кому?)? приснились?
Когда потерялись ножи, а затем, после предпринятого поиска, не нашлись, Игорь, по непонятной ему самому причине, проявил лихорадочную активность. Впрочем, постарался, как мог, спрятать эти необъяснимые, с точки зрения смысла, переживания. Однако Лилька, со зверской своей наблюдательностью, обронила (и даже в комменте к его посту приписала), что, мол, Игорев материализм дал трещину. И конечно, попала в точку, его Лилька и вообще мастер попадать в больное место - что другим, что себе… Его материализм дал трещину. И впрямь… А в образовавшееся пространство, соответственно, хлынуло - ну, не темное волшебство, конечно… А впрочем, пусть бы и темное волшебство. Любая вымышленная хрень установит свои призрачные рамки, обозначит свой дополнительный мир, который тоже, может, не сахар - но там он, как минимум, еще не бывал… Или туда всегда успеешь? В утомленной голове образовалась тревожная путаница; додумывать, лезть в дебри этой фигни не хотелось.
Между тем какая-то френдиха, а за ней еще две деликатно высказались на тему всяких там незваных гостей. Осторожно высказались, и вроде даже с улыбкой (чтобы лишний раз не попасть на язык) - насчет проделок домового, которого называли, согласно традиции, суседкой. Мол, не его ли проделки? А если его, не мешает с гостем договориться, как минимум, сказать, что следует, домовой-домовой, поиграл и отдай…
К френдовым рекомендациям Игорь Ярцев отнесся серьезнее, чем сам от себя ожидал. Конечно, ничего говорить не собирался, и веревочку к ножке стула привязывать не стал (а то, неровен час, еще и стул умыкнет, мрачно пошутил поэт). Однако в очередной раз глупейшим образом растревожился и окончательно помрачнел. Ему пришло в голову, что уж если искать эти идиотские ножи, то в их подмосковном доме, потому что, строго говоря, там не мудрено чему-нибудь затеряться. Чуланы, укромные места под лестницей, мебели одной! Тумбочки считать не пересчитать… В конце концов, потеряли же там однажды Витю Воинова, а это, на минуточку, не кухонный нож с зазубринами. Даже не пять кухонных ножей.
Лежа на диване, он с некоторой сосредоточенностью обдумывал странный сценарий с потерявшимися предметами. Потерялись тут, а лежат, помалкивают где-то там, в большом деревянном доме посреди облетевшего сада…
Утро наполнило комнаты бледным сумраком. Выступил желтоватый угол буфета, и слабо, едва слышно откликнулись стеклянным звуком стаканы на полках. Можно подумать, что их заставили вибрировать уползающие ночные тени, либо наоборот - толкнул луч бесцветного утра. Единственная штора набрала немного голубизны, но тоже бледненько, едва-едва… Короче говоря, вся мизансцена выглядела на редкость безотрадно, включая расставленные тут и там фигуры. Да и расставлены-то были кое-как, тяп-ляп; ты стой тут, ты там, и не вертись, чего ты там не видел за своим картонным плечом?
Вздумай кто-нибудь пересчитать гостей или тем более отыскать среди них знакомых - это был бы напрасный (и скорбный) труд. Все равно что ловить в воде знакомое отражение, да еще звать его по имени-отчеству. Наверное, гости имели какое-то отдаленное сходство с оригиналом, ну как примерно слепок руки повторяет руку. Но это было все-таки недостаточное сходство, чтобы поселить в душе уверенность. Да и менялся их состав, в этом не было ни малейших сомнений. Кто-то приходил, другие отодвигались в сторону, обменивались глухими замечаниями на невыявленном языке; исчезали, возвращались.
Игорь вошел в дом, когда посветлело. Кивнул кому-то, мысленно отмечая, какой у приятелей увядший вид. Но при этом они не выглядели несчастными или тем более отчаявшимися. Казалось, они задержались в доме намеренно, укрываясь от мертвого ледяного воздуха снаружи. От коричневых, застрявших в воздухе листьев…
Сглотнув и разволновавшись сверх меры, двинулся в дальнюю часть помещения, к кухонному отсеку. Бардак там царил невероятный, вплоть до застывших окурков, прилипших к лилькиным тарелкам… Но оценивать ущерб от долбаных гостей было некогда. Игорю хотелось, да что там хотелось - приспичило отыскать потерянные ножи. Невесть почему он вообразил и уверил себя, что конечно же они тут, на захламленной кухне. Валяются между прочей посуды, за тысячи километров от его нынешнего дома… Собственно, застряли среди общего распада точно так, как сами гости; вон кто-то уж покрылся пылью, пошел мелкими трещинами…
Игорь сказал себе, что надо действовать быстро. Как-то сообразил, что рассиживаться в этих пенатах себе дороже, того гляди, сам покроешься трещинами, как глиняный черепок. Как мог быстро осмотрел кухонную разруху, пробормотал безадресно: уроды безрукие - и продолжил осмотр. В полупустых ящиках ножей не нашлось; на деревянном столе тоже видно не было. Но поэт с необычной для него методичностью и кляня общий бардак, заглянул в оставшиеся ящики и коробки. После этого уселся на стул с витой спинкой, который, было дело, они с Лилькой приволокли с улицы. Гаврила стул купил на рынке…
Между тем фигуры в комнате потихоньку преодолевали мертвый сон. Кто-то слабо подвигал рукой, кто-то медленно повернул голову, и на шее можно было разглядеть крепкие, словно окаменевшие складки. Тонкие ледяные нити, пересекавшие пространство комнаты, слабо позвякивали, как первый лед на кромке воды. Ножей не было, искать больше не имело смысла. Игорь машинально поглаживал больную ногу и, усмехаясь, сам себя вразумлял. Нет, и хрен с ними. Еще большой вопрос, что было бы, найдись чертовы ножи в мертвом доме. Не исключено, тогда ему самому пришлось бы осесть среди этих вчерашних фигур и предметов. Среди мертвой листвы, посреди окаменевшего, врастающего в глыбы пустоты прошлого. А это уж хрен, это уж не дождетесь, лучше, как говорится, вы к нам…
Так и покинул дом, повторяя затертое присловье: лучше вы к нам. Затворил просевшую дверь, которая толком не закрывалась, и ушел восвояси.
Добавить комментарий