Собачка была ярко-рыжей, шустрой и весёлой. Она легко могла стать звездой цирка и красоваться на афишах столичного города. Но она родилась в речном порту и все свои трюки проделывала за еду перед рабочими. Под всеобщий хохот плясала, «умирала», закатывая глаза и сложив лапки на груди. А ещё уморительно изображала пьяного дядю Петю. Шаталась, покачивая головой, рычала и падала. Поднималась и снова падала.
В общем, рыжий клоун, звёздочка эстрады и любимица публики. Всегда была сыта и окружена вниманием. Огромный дымчатый кот, наблюдавший издалека эти сцены, брезгливо фыркал и морщился. Все рыжие хитрые, все они подхалимы. Так он думал, умывая свою нахальную морду и щурил пронзительно-зелёные глаза. Вот он честно воровал, то есть добывал своё пропитание. Никогда не выпрашивал и не унижался. Ну, иногда подъедал то, что оставляла Рыжуха, но этого никто не видел. А если никто не видел, значит, такого не бывало! Это был взрослый самодостаточный самец, родившийся здесь в углу склада и считавший, что весь речной порт – это его вотчина. Ох, и доставалось от него бродячим котам и собакам! На спине одного мощного барбоса проехал до самых ворот. Ох, и хохотали рабочие:
- Смотрите! Наш Бандюган оседлал собаку! Надо её спасать, ведь загрызёт…
Кот откровенно презирал Рыжуху, и на все её попытки сблизиться, фыркал и уходил подальше. А она так хотела с ним подружиться! И всё время приглашала его поиграть, припадая на передние лапы, виляя хвостом и повизгивая.
- Вот ещё чучело! Отвали, пока по морде не получила! – урчал Бандюган и нервно дёргал дымчатым хвостом. Для устрашения шипел и поднимал левую лапу. Ибо все коты левши в отличие от кошек.
Но однажды Рыжуха исчезла. Да и странная она была в последнее время. С одышкой, брюхо по земле таскала, тут уже не до плясок и не до цирка. Речной порт гудел техникой, работа кипела, и люди особо не интересовались собачьей жизнью. Оставляли еду под скамьёй, где часто обедали. Житейский опыт коту подсказывал, что она разродится мелкими скулящими кусочками, и количество рыжих клоунов в его вотчине пребудет. Кот перестал умываться и смотрел в одну точку. Вот горе-то! И все они будут плясать, выпрашивая угощение. Какая печальная перспектива! Чтобы утешить себя хоть чем-то, он вечерами смотрел на распластанное в воде солнце. Упало ведь, упало - и не тонет! Как это страшно, должно быть, когда оно утонет. И мир будет учиться жить без его света. Солнце купалось, но не тонуло. А всё потому, что шевелило щупальцами.
Его не любили и гоняли, часто и густо воровал всё съестное из сумок рабочих. Даже, когда не был голоден. Ну, чтобы сноровку не потерять! И вообще, какой же это кот, который не ворует!
Отощавшая Рыжуха выползла из-под досок и жадно пила воду, а потом подобрала то, что ей оставили. Забот у неё прибавилось, как у всякой мамы. На её пути сидел Бандит, укравший сегодня чей-то обед и получивший вдогонку летящей палкой по загривку. Ничего, он уже отомстил своему обидчику: пометил его куртку со всех сторон! Рыжуха вильнула хвостом, но от греха подальше обошла кота и потрусила к куче наваленных досок.
- Да, мои опасения подтвердились! – бормотал котяра. – Рыжая дура! Не подумала о том, что будут ещё заморозки…
А потом случилась беда – Рыжуха так спешила к своим щенкам, что попала под машину. Рабочие очень огорчились, завернули её тельце в тряпку и похоронили у ограды. Поставили своей любимице памятник – красный треугольный камень. Крановщица Нина плакала, а внутри у Бандита двигалось что-то мягкое, и он никак не мог определить, что это такое. Таких ощущений раньше не испытывал никогда! Он сидел двое суток у этих досок, слышал, как скулят под ними голодные щенки и орал. Так он орал только второй раз в жизни. А первый, когда без памяти влюбился в пушистую красавицу в окне. Какие только позы она не принимала, но к нему так и не спустилась! Он призывал людей сюда, он умолял их подойти и спасти щенков. Но люди думали, что это весенние гимны страстей. Были заняты своими привычными делами. Вот так вляпался! Хоть ты уходи отсюда! Но как покинуть родное гнездо! И насовсем! А писк всё слабее и слабее. И он решился. Залез под доски. В нос ударил резкий запах псины. Котяра замер и хотел выбежать отсюда. Да и что он делает в этой собачьей норе? Но какая-то странная сила толкала его вперёд. В его живот тыкались три мокрых мордочки. Не ищите, глупенькие! Ничего вы там не найдёте! Преодолев отвращение, лизнул одного в крутой лобик. Точно такой, какой был у матери. Согрел. Потом всех перенёс в склад под тёплую батарею, где и сам часто ночевал. И опять внутри его пружинистого тела разливалось что-то мягкое, чему он был очень удивлён. Активно ловил мышей и приносил остатки обеда малышам. Он удивлялся самому себе, но воровать перестал и был предельно осторожен! Ведь малышня без него пропадёт. Он себя берёг для них. Терпел, когда эти кусаки терзали за все выступы тела – за хвост, его гордость и именной флаг, за лапы, и пытались объесть уши. Ворчал и прыгал на лестницу. Но если кто-то далеко отползал из их угла, зубами тащил на место.
Но однажды дверь широко распахнулась в весну, нетонущее солнце больно хлестнуло по глазам - это пришли рабочие наводить здесь порядок. Они ахнули, увидев отощавшего Бандюгана и трёх подросших рыжих щенков, прижавшихся к нему. Котяра запаниковал и хотел было бежать. Близкий контакт с людьми не предвещал ничего хорошего. Одни тумаки и печали! Но вот беда! Он не мог сдвинуться с места. А спасение было рядом. Прыг по лестнице вверх, на крышу, а там лаз и желанная воля! Не мог… ведь люди могли обидеть детство. Его питомцев. Он весь напрягся, подался вперёд и выпустил когти. Его поза была угрожающей, боевой.
- Папаша! - радостно загалдела толпа. – Смотрите, как он их оберегает! Отец семейства!
- Худющий какой, видно, всё им отдавал! – расплакалась крановщица Нина, вспомнив, как бросил её непутёвый муж с двумя малолетними детьми.
Она протянула к нему руку и погладила. Кот зажмурил пронзительные глаза, напряжение спало, а внутри опять шевельнулось что-то мягко-приятное. Что же это такое творится – там, в самой глубине его живота? Он тоже вспомнил… его никто и никогда не гладил по голове. Его никто и никогда не жалел! Мир пошатнулся, а через минуту стал на место, но это был уже иной Мир! Вот интересно, люди ощутили это? С тех пор огромного лохматого кота уважительно называли Папаша, дядя Петя выделил ему свою тарелку, которая никогда не была пуста. Хотя тарелку он презирал… какое-то развращение и барство.
Эту историю мне рассказал Александр Корнеевич Мурач, когда мы гуляли в парке. Вокруг него прыгала задорная ласковая собачонка. Он отвязал поводок.
- Иди, Рыжуха, побегай! Вы хотите спросить, что было дальше со щенками? Один экземпляр перед вами. Второго забрала Нина своим детям. Ну, а третьего забрал начальник смены. Чтобы его маме не скучно было полоть грядки на даче.
Добавить комментарий