"Гордость?? Честь?? Достоинство?? Это слова Хреческие, я их не понимаю!"
Из миниатюр А.Райкина
Мы познакомились с Аркадием в конце 90-х. Это было благодатное время для программистов. В связи с бурным ростом интернета и проблемой 2000 года, многие фирмы вынуждены были расширять свои компьютерные отделы. В 1998 году после короткого интервью и без каких-либо технических тестов мне была предложена хорошая должность в большой компании. Через месяц в эту же фирму попало несколько русских программистов. Многие из них только недавно окончили компьютерные классы в Бруклине и не имели реального опыта работы. Среди них оказался Аркадий. Мы работали в разных группах, но располагались по соседству и познакомились через пару дней.
Я сразу ощутил теплоту и доверительность в его отношении ко мне, и у нас возникла взаимная симпатия. Аркадий был на пару лет моложе меня, невысокого роста и плотного сложения. Он родился в Полтаве, окончил высшее военное училище и дослужился до майора. Я был тоже родом с Украины и «Полтава, козак, гопак» были мне хорошо знакомы. Удивительна была для меня учёба еврейского парня в военном училище и последующая служба в армии, которую все мои сверстники пытались избежать. Я невольно подумал о том, сколько унижений и издевательств пришлось Аркадию испытать. В обед мы пошли в наше кафе и он мне рассказал одну историю из своей службы.
В тот воскресный вечер он был дежурным по части, сидел на табуретке у входа и смотрел телевизор. Открыл дверь подвыпивший лейтенант Заремба, уставился на Аркадия и затем медленно процедил:
- Что, жидовская морда, расселся тут?
Аркадий вскочил с табуретки, схватил её за ножки и ударил лейтенанта по голове. Заремба свалился, его забрала «скорая» с серьёзной травмой черепа.
Приехал командир части полковник Головин.
- Ну, рассказывай «герой», что и почему натворил!?
Аркадий не стал жеманиться и рассказал всё как было.
- Зачем табуреткой орудовал?! – закричал Головин.
- Виноват, товарищ полковник, кровь ударила в голову, не успел подумать.
Полковник сидел несколько минут молча, хмуро глядя на Аркадия.
- По закону я должен был бы передать это дело в прокуратуру, - прервал он молчание, - но будем надеяться: ты пострадавшего не покалечил. Тогда судить тебя сможем в коллективе.
- У меня был друг Осик Фейгин, - неожиданно продолжил Головин, - храбрый и умелый воин. В Сталинграде был представлен к Золотой Звезде, но в последний момент звание Героя заменили на Орден Красной Звезды. Тогда в 43-м мы окопались и готовились к контратаке немцев. Тихим вечером расположились в землянке. Вдруг отчётливо слышу шёпот из угла, где сидели трое новобранцев, прибывших на прошлой неделе.
- Утром немцы пойдут в атаку, под шумок канонады начнем жидов потихоньку отстреливать.
- Осик был рядом со мной, он встал и тут же выпустил в шептавшего всю обойму. Его судили военным судом и оправдали. Время было другое, не знаю оправдают ли тебя, - закончил рассказ полковник.
Заремба поправился без увечий. Аркадия судили «товарищеским судом чести», лишили намеченного накануне повышения, отпуска, премии. Однако, он остался на службе. После этого происшествия никто из антисемитов Аркадия не задевал. Ему ставили препоны на официальном уровне. Головин ушёл в отставку, и новый командир части всячески тормозил продвижение Аркадия, несмотря на его отличные показатели.
Однако, вернёмся в Америку. Аркадию дали задание - в течение месяца написать довольно сложную программу. Опыта и знаний не хватало. Аркадий оставался каждый день допоздна, работал в выходные. В это время я был перегружен разгребанием авгиевых конюшен – отладкой программного обеспечения, созданного группой уволенных консультантов, которые не оставили никакой документации. Аркадий знал об этом и только два раза обращался ко мне за советом. К концу месяца его хмурое лицо засияло:
- Лёва, всё сделал! Работает как часы! Стив Ричардсон похвалил меня!
Я подошёл к его компьютеру и увидел вполне функциональное приложение со сложной логикой, которое создал Аркадий всего за месяц.
- Крепкий орешек, - подумал я, - жестокая закалка Советской армии не пропала даром.
Через два года нашу группу перевели в другое здание и мы с Аркадием стали реже встречаться. Как-то я пришел в старый офис по делам и зашёл в кубик к Аркадию. Он был мрачен, поднял на меня грустные глаза и сказал:
- Скоро в землю лягу! У меня меланома второй стадии. Дала опухоль в брюшной полости. В четверг операция.
Я обнял его и сказал:
- Держись, браток, я верю в тебя, всё будет хорошо!
Через неделю я позвонил Аркадию домой. Взяла трубку дочь и сказала, что операция прошла успешно, Аркадий выходит на работу через 2 дня.
Время шло. Мы пережили с Аркадием и катастрофу 11 сентября, когда почти половина русских программистов потеряла работу, и несколько увольнений, когда сокращали до 10% персонала. В то время крупные корпорации пытались экономить, увольняя тысячи программистов и заменяя их зарубежными консультантами. Такая «экономия» вскоре обернулась не только большими убытками, но и утечкой конфиденциальной информации. Пришлось увольнения приостановить. Однако, наша огромная компания продолжала искать «пути повышения прибыли» и через 3 года слилась с другим гигантом, главные офисы которого были расположены в штате Мичиган. Нам предложили выбор: ехать в Мичиган или увольняться. Мою группу планировали распустить в сентябре, группу Аркадия – в конце года.
Я начал интенсивно искать работу в других подразделениях нашего предприятия. Через месяц меня вызвали на интервью. На этот раз было сложнее. Подразделение пригласилo технического эксперта из Далласа. Затем было интервью с менеджером группы и её боссом Эбертом. Меня приняли, предупредив, что группа работает с зарубежными отделениями. Поэтому часы работы иногда сдвигают, чтобы представить этим отделениям отчёты к началу дня по местному времени. Менеджером оказалась Ирэн О’Брайен - изысканно одетая и причесанная женщина средних лет. Впечатление от её импозантной внешности несколько снижалось из-за странной манеры касаться руки собеседника при разговоре. Фамилия была от мужа, который занимал солидный пост в компании и с которым она была в разводе. Ирэн приехала из Польши 30 лет назад, говорила бегло, хотя и с сильным акцентом. Не вполне сочетался с внешностью также тонкий визгливый голос с нотками надрыва, когда Ирэн его повышала. Впрочем, по-настоящему оценить её визг мне довелось позднее.
Мне поручили разработку и кодирование срочного проекта, который был начат консультантами и находился в плачевном состоянии. Технология была хорошо знакома, но я был дилетантом в новом бизнесе. Ко мне приставили Боба Милтона, который был ответственным за внедрение проекта. Наряду с глубокоми знаниями Боб обладал даром профессора. Он быстро обучил меня основам, и через 10 недель проект был закончен. Боб был очень доволен моей работой и разослал письма с благодарностью мне, Эберту и Ирэн. Вскоре они оба обратились ко мне со срочной просьбой: найти ещё одного программиста из моих бывших коллег, который бы заменил уходящую в декрет сотрудницу. Конечно же, я мгновенно вспомнил Аркадия. Мой вечерний звонок очень его обрадовал. Первым делом я спросил Аркадия о здоровье. Он бодро сообщил о некотором улучшении: ему теперь делают инъекции раковых клеток и вот уже два года, как меланома не даёт осложнений. Аркадия интересовал характер предстоящей работы. Я предполагал, что ему будет так же, как и мне, поручена разработка нового программного обеспечения. Это вполне устраивало Аркадия, тем более, что через месяц увольняли всю его группу.
Через неделю Аркадий начал у нас работать. Однако, к моему великому огорчению, у него сразу же возникли проблемы. Дело в том, что вопреки ожиданиям и обещаниям, Аркадию поручили очень хлопотную и напряженную работу. Консультанты наспех разработали систему, которая в ночное время поочерёдно запускала более 50 программ. Каждая программа создавала файлы или отчеты и отправляла их клиентам. В нарушение стандартов эта система устанавливалась на персональных компьютерах сотрудников. Каждую ночь примерно дюжина программ не срабатывала. В результате местные и международные клиенты не получали необходимые отчёты, что вызывало их бурную реакцию в виде гневных звонков и электронных посланий. Все проблемы необходимо было решить до 9 утра, и Аркадий должен был заниматься этой каруселью 2-3 раза в неделю.
Приезжать надо было к 7 утра. Завтракать дома Аркадий не мог из-за таблеток, которые требовали 60- минутного интервала перед едой. Поэтому по приезде он сразу направлялся в наше кафе, открывавшееся ровно в 7, чтобы взять кофе и бутерброд. И тут он сталкивался с Ирэн, которая тоже пила кофе и заодно вела строгий контроль. Поначалу её реакция была относительно мягкой:
- Вы обязаны сейчас быть у компьютера, теряете драгоценное время!
Объяснения Аркадия Ирэн не удовлетворили, и она стала говорить с ним в довольно резких тонах, с применением обидных эпитетов – «медлительный», «ленивый». Несчастье произошло через две недели, когда Аркадий опоздал на целый час. Ирэн вместе с другим сотрудником уже сидела за его компьютером. Аркадий объяснил, что была авария, его экспресс стоял в пробке более часа, что он звонил ей два раза и оставил сообщения. Ирэн подняла крик, что не получала никаких сообщений. Тогда Аркадий достал из внутреннего кармана свой мобильный. Ирэн резко выхватила телефон. При этом мобильник, отлетев на несколько метров в сторону, упал. Техника оказалась столь надёжной, что телефон не разбился, сохранив регистрацию двух звонков Аркадия. Я в это время был уже на рабочем месте и оказался свидетелем. Впрочем, привлечённые шумом, эту сцену наблюдали уже многие.
Ирэн была прилюдно оскандалена. Однако, это её не смутило и уже через полчаса она донесла ситуацию Эберту. Аркадий немного переждал и тоже пошёл к нему в офис. Эберт был руководителем уже много лет и почувствовал «запах жареного». Он вызвал Ирэн, Аркадия и меня.
- Мы не должны допускать конфликтов в коллективе, - начал он, - пока Аркадий не привыкнет к стилю Ирэн, задания ему могут выдаваться через Льва. Вы ведь знакомы уже несколько лет.
После этого разговора Аркадий отвёл меня в сторону и сказал следующее:
- Лёва, я не могу с этой «поганкой» идти на мировую. Она меня несколько раз оскорбляла и даже не извинилась. Хватит! Я достаточно натерпелся издевательств в «Совке». Хочу в этой стране жить достойно!
- Что же ты собираешься делать? – поинтересовался я.
- Напишу бумагу в Отдел кадров!
- Поверь моему опыту, этим ты больше навредишь себе, чем ей! – пытался отговорить его я, приведя несколько примеров из своей корпоративной жизни.
На следующий день Аркадия оставили в покое, дежурства ему не поручили и заданий не давали. Я ещё раз пытался его отговорить, но Аркадий только мрачно смотрел на меня. Не знаю, какую он «бумагу» сочинил, но через день была бурная реакция. Как рассказал потом Аркадий, Эберт вызвал его в офис и закрыл дверь.
- Значит, вы решили воевать! Знайте же, что я и всё руководство на стороне Ирэн! На ней в значительной мере держится вся наша отчётная система, вы же для нас - нуль!
- Но она меня неоднократно оскорбляла и не давала возможности разобраться в программах. Я в группе меньше месяца, а за 7 лет на предприятии у меня были только отличные оценки и отзывы!
- Я вам настоятельно советую искать новое место работы, - сказал Эберт, давая понять, что разговор окончен.
Аркадий решился пойти к начальнику Эберта. Та говорила с ним спокойнее, даже освободила его от утренних дежурств. Аркадию подготовили более серьёзное испытание. Он должен был выполнять срочные запросы высокопоставленного пользователя - Сузан, которая постоянно меняла свои требования. За месяц работы у Аркадия не было возможности изучить новый бизнес, познакомиться с базами данных, включавшим более сотни обширных таблиц. Он не знал, откуда можно извлечь требуемые величины, какие из запрошенных параметров требуют дополнительных расчетов.
В это же время от Эберта было получено письменное указание всем сотрудникам воздерживаться от контактов с Аркадием, «вследствие его конфликта с коллективом». Понимая, что парень попал в беду, я позвонил ему вечером домой и мы встретились на следующий день в обед. Вопросов у него было много, и без компьютера под руками мне было трудно на все ответить. Мои общие указания ему помогли, к концу недели он послал Сузан первые результаты. Её ответ был обескураживающий: Аркадий не учёл два важных фактора. В начальном запросе они не указывались, но Сузан считала это само собой разумеющимся. Аркадий сделал пересчёты ещё два раза, но снова получил негативные ответы. Ирэн тщательно фиксировала все «проколы» своего противника. Я также не остался без её внимания. На следующий день Ирэн пригласила меня в свой кубик и твёрдо заявила:
- Мы с Эбертом не сможем помешать вашему увольнению, если вы ещё раз встретитесь с Аркадием! У вас уже был контакт, несмотря на наше предупреждение!
Весь оставшийся день я сидел как оплёванный.
- Подумать только! К нам приставили шпионов!
Это чувство унижения и гадливости напомнило мне «Совок», когда брата вызвали в институтский комитет Комсомола и с угрозой отчисления предупредили, чтобы он не ходил в синагогу на предстоящий праздник! В США я такого рода унижений ещё не испытывал. Горестно размышляя, я думал о том, как поступить. Если в Союзе говорили, что «связи решают всё», то здесь формулу уточнили – «правильные связи решают всё». В этом подразделении я работал всего 4 месяца и, кроме Боба Милтона, у меня не было близких знакомых со значительным влиянием. Рассчитывать на то, что я смогу одолеть Ирэн, было по меньшей мере наивно. В мои 58 лет на постоянную работу в компьютерной области устроиться невозможно, а до пенсии ещё очень далеко. Одним словом, я струсил и решил молчать.
Однако Аркадий ничего не боялся. На следующий день он прислал на мой рабочий адрес электронное сообщение с просьбой о новой встрече. К несчастью, в тот же день Аркадий совершил непоправимую ошибку. Забыв, что за каждым его шагом внимательно следят, он послал всю рабочую переписку с Сузан на свой персональный электронный адрес. Это было нарушением кодекса предприятия.
На следующий день в 9 утра пришли двое «молодчиков» из охраны, вручили Аркадию приказ об увольнении, отобрали пропуск, и, не дав собрать вещи, вывели прямо на улицу. Поскольку это было увольнение, связанное с нарушением, Аркадий не смог получить даже пособие по безработице.
Эберт собрал всю группу в тот же день и сообщил, что Аркадий уволен, так как пренебрёг конфиденциальностью важной информации и нарушил кодекс поведения. Я позвонил Аркадию вечером. В трубке прозвучало
- Ты сделал всё!
Далее последовали гудки. На мои последующие звонки Аркадий не отвечал. Через некоторое время я узнал от сотрудников, что Аркадий нанял адвоката, который помог ему получить не только пособие по безработице, но и компенсацию за увольнение.
Между тем, в скором времени у Ирэн группу отобрали, хотя должность и зарплату сохранили. Эберт тоже стал работать индивидуально, и через пару лет его сократили. «Связи» оказались недостаточными. Я доработал до пенсии, за 8 лет у меня было 4 менеджера. Удавалось ладить со всеми.
Часто вспоминал Аркадия. И вот в последний день работы сотрудники устроили мне проводы с подарками и именным тортом. В конце дня, после заключительного угощения в ресторане, я решил пройтись пешком до парома в Хобокен. Неожиданно на другой стороне улицы увидел знакомую фигуру. Это был Аркадий. Он бодро шагал в сторону метро, на плече висела сумка с лаптопом. Похоже, он тоже заметил меня, но не остановился, а прибавил шагу.
- Жив дорогой парнишка! – подумал я, - жив и работает! Ни служба в Советской армии, ни коварная меланома, ни суровая корпоративная «этика» не смогли сломить его! Вот бы каждому такую стойкость!
Добавить комментарий