Я стоял в узком подземном коридоре в кромешной темноте и держал в руках свечку. С каждой минутой она становилась все меньше и меньше, капая воском мне на руку. Она чуть-чуть освещала только лица людей, стоящих ко мне так близко, что я чувствовал их дыхание. Моя свечка от моего дыхания отклонялась в разные стороны, и я боялся, что она вот-вот потухнет и меня охватит паника, поэтому я старался дышать реже.
Сердце сразу отреагировало на это, и стало биться чаще, а удары его становились громче. Я переминался с ноги на ногу, так как они стали затекать и требовали хоть какого-то движения, под ногами заскрипел мелкий песок. В подземном коридоре, стоял специфический запах, я понюхал свечку, думая, что этот запах идет от нее, и чуть не затушил ее носом. Нос, получив микро-ожог, хотел чихнуть на свечку и заодно и на меня, поэтому я зажал нос рукой и чуть не задохнулся.
В пещере и так было мало воздуха, а тут я вообще перекрыл кислород мозгу, который уже хотел на «волю», на свежий воздух. Народу было так много, что продвигаться было можно только гуськом под предводительством монаха, иначе, если уйдешь один, тебя не сыщут «днем с огнем» в этой кромешной тьме с покойниками. Еще на меня давил каменный свод, который был над самой головой, и было такое впечатление, как будто я нахожусь в какой-то каменной клетке. Если я немного постою еще здесь, то потеряю сознание, меня слегка начинает пошатывать, свеча колышется все сильней, и от нее скоро останется лишь огарок. Я скривил лицо, как от зубной боли, и мой сосед, стоящий рядом спросил:
- Жень, с тобой все в порядке?
Это был Виктор - мой сосед по столу в столовой санатория «Спицыно», что под городом Лугой. Я понимал, что сейчас мы не в санатории, и хотел сказать: «Все в порядке, спасибо сегодняшней зарядке. Хочу побыстрее в санаторий, где на ужин дают, наверное, макароны». Но спросил:
- Витя, ты не знаешь, скоро это закончится? Я уже не могу, мне воздуха не хватает.
- Жень, я не знаю. Нам самим все равно отсюда не выбраться, заплутаем. Эти пещеры простираются на многие километры, и какова их истинная протяженность, никто толком не знает, - ответил он спокойно. Виктор был из Хабаровска, был старше меня, ну и опытнее, конечно.
-Раньше эти пещеры находились внутри горы, которую называют Святая горка. Подняться на неё можно было по крутой лесенке. И сразу ступаешь на землю, под которой находится «подземный некрополь». Весной здесь цветёт чудесный яблоневый сад. А шесть веков назад гору покрывал густой лес. Вход в пещеры открылся в 1392 г., когда местный крестьянин валил здесь деревья. Одно из них было вывернуто с корнями и открыло уходящий в глубь горы проход с надписью «Богом зданная пещера».
Когда-то в пещерах жили монахи, а сейчас они являются своеобразным кладбищем. К нашему времени в пещерах похоронено более четырнадцати тысяч монахов, печёрских жителей, воинов, защищавших монастырь в годы средневековых вражеских набегов. Здесь погребены предки Александра Пушкина и Михаила Кутузова, воины, сражавшиеся за обитель против польских и немецких захватчиков, благотворители. Гробы здесь не закапывают, а просто складывают один на другой в нишах и гротах, - услышал я откуда-то издалека голос экскурсовода-монаха.
Виктор ткнул меня в бок, мол, слышал, что здесь творится, а я от неожиданности чуть в обморок не упал. Как удержался на «ватных» ногах, одному Богу известно. Жены отпустили нас в автобусную экскурсию по историческим местам древней Руси: Псков, Изборск и Печоры, в надежде, что мы почерпнем что-то новое для ума и интересно проведем время. И вот мы стоим с ним на монастырском кладбище, а монах продолжает свой рассказ, от которого становится все страшнее, и ум уже не справляется с этой информацией:
- От входа идут семь подземных галерей, так называемых улиц, которые в разные времена удлинялись и расширялись. Пятая и шестая улицы, в стенах которых погребают иноков обители, называются братскими; в других галереях хоронили паломников, благочестивых мирян, «ратных людей» - защитников монастыря. Общая длина их около 200 метров. Хотя когда здесь идешь, то, кажется, что прошел очень много. Несмотря на то, что гробы с умершими стоят совершенно открыто, в пещерах абсолютно нет запаха тлена и разложения. Этому способствует особый пещерный микроклимат, тщательно оберегаемый монахами монастыря. Круглый год внутри пещер держится температура плюс пять, - это опять голос монаха.
«Да, запах специфический и сразу не поймешь, если не знаешь, что ты сейчас находишься на кладбище», - подумал я, достал носовой платок, что дала мне жена, и стал через него дышать, а монах продолжал:
- Старые монахи рассказывали, как Великий Наместник Псково-Печерского монастыря архимандрит Алипий, управлявший обителью в годы хрущевских гонений, если ему приходилось водить делегации высокопоставленных советских работников в пещеры, всякий раз прихватывал носовой платок, обильно смоченный одеколоном. Когда посетители начинали важно толковать про песчаники и про поглощения запахов, отец Алипий попросту совал им под нос свой платок, напоенный сногсшибательной советской парфюмерией. Да еще предлагал обратить внимание на цветы, благоухающие в вазах у могил почитаемых старцев.
- Витя, у тебя случаем, нет с собой одеколона?- спросил я через носовой платок.
- Нет, но есть жевачка,- зачем-то сказал он. - Что мне с ней делать? В нос что ли её засунуть?- подумал я.
-Ну, что? – спросил монах, глядя на нас. Кто зажимал нос рукой, кто платком носовым, кто шапку натянул до носа. Ну, просто печальная картина Репина «Приехали, называется, в монастырь». - Не хотите смириться с тем, что вы хоть чего-то в этой жизни не понимаете? А если вам побывать при том времени, когда в пещеры вносят покойника и всякий раз совершенно исчезает запах тления, вы что бы сказали? Тоже что-нибудь бы придумали?
Все молчали, сказать было нечего, но тут самый смелый чудак, без прикрытия носа, разрядил минутную паузу своим вопросом:
- Скажите, а какие-нибудь чудеса в этих пещерах случались? «Чудо будет, если мы отсюда выйдем», - подумал я, а монах ответил на вопрос:
- После октябрьского переворота в 1917 году произошло чудо с гробом преподобной матери Вассы. Её гроб хотели вскрыть, думая, что там монастырские богатства. Однако из гроба вышел столб пламени и опалил варваров. И сегодня на гробе преподобной можно увидеть следы огня. Рассказ об этом чуде возмутил Никиту Хрущёва, который, как, оказалось, посещал монастырь и решил, что монахи всё выдумали. К гробу преподобной Вассы направили комиссию учёных, однако комиссия подтвердила, что огонь действительно изошёл из гроба.
-Скажите, а вон в той части пещеры, что находится?- спросила старушка, лица которой в этом полумраке разглядеть было невозможно.
- В этой части пещерного лабиринта не хоронили с 1700 года, и проход в него был закрыт железной дверью. Однажды монахи, освещая путь свечными фонарями, шли под низкими сводами, с любопытством глядя по сторонам. Справа и слева в нишах стояли рассыпавшиеся от времени колоды, в которых прежде хоронили на Руси. В них желтели кости предшественников отца Никиты и отца Рафаила — братий монастыря. Через некоторое время следопыты-монахи набрели на полностью сохранившуюся закрытую колоду. Любопытство взяло верх, и, опустившись на колени, монахи осторожно приподняли тяжёлую крышку. Перед ними лежал игумен. Тело его сохранилось совершенно целым, восковой желтизны пальцы сжимали на груди большой резной крест. Только лицо было почему-то зеленым.
Оправившись от первого удивления, монахи сообразили, что причина столь странного явления — истлевшее покрывало зелёного цвета, которым по древнему обычаю закрывали лицо умершего священника. За несколько столетий ткань превратилась в пыль. Один из монахов дунул: зеленое облако взвилось в воздух, и перед взглядами друзей открылось не тронутое тлением лицо старца. Казалось, еще мгновение, он откроет глаза и строго взглянет на любопытных монахов, дерзнувших нарушить его святой покой. Монахи, осознав, что перед ними в нетленных мощах покоится неведомый миру святой, так перепугались своей дерзости, что поскорее закрыли крышку колоды и бросились наутёк в свой двадцатый век.
Я сейчас тоже готов был бежать наутек в свой санаторий. Но туда мы с Виктором приехали уже ночью, остались без ужина, но нам дали сухие пайки. У входа в санаторий меня встречала жена Вера. И я сходу ей:
- Вера-щке Ижевск. Что по-удмуртски значит «Говорит Ижевск».
- Ты, Жень, что уже ковш браги - медовухи в псковском кремле хлебнул или накатил Коняка в Изборском кремле, да?
- Вера, ты совсем что ли объелась в санатории брокколи? На самом деле я пьян от древней Руси, куда мы с группой ездили, - видели, где она зарождалась, наша Русь- матушка!
- Ладно, ладно не кипятись. Сейчас придем в наш домик, попьем кипятка с твоими плюшками из сухого пайка, и ты мне всё расскажешь по порядку, какую ты там видел Русь-матушку глазовского разлива. (В Удмуртии в городе Глазове выпускают водку под названием «Русь-матушка»).
Когда проходили мимо 7-го домика, из него выскочил кот Рыжик и, как рысь, помчался к нам, сбивая на своем пути своей длинной шерстью снег. Добежав до меня, он заорал на весь санаторий:
-Женька, ты что вкусненького привез для меня с Псковщины?
-Да иди ты лесом, я сам голодный приехал,- гавкнул я на него.
Наш домик располагался на самом краю санатория, дальше начинался лес. Домик был похож на безногую избушку Бабы-Яги и стоял к нам передом, а к лесу - задом. Лес был настоящий, но красоты сказочной. Уже в домике, попивая чай с плюшками, Вера говорит:
- Ну что, путешественник Женюха-Маклай, рассказывай, где был, что видел?
- Ну, слушай, Вера-щке. В 862 году со стороны Скандинавии к нам на северо-запад святой Руси, где я был недавно, пришли три брата варяга.
«Одним из них был Рюрик славный:
Умен, силен и не тщеславный.
Орлиный взгляд, в плечах сажень
И светел был, как ясный день.
Другого звали Синеус.
Был смел, отчаян и не трус,
Коня он ставил на дыбы,
Был баловнем лихой судьбы.
И младший брат его Трувор,
Огромен, словно кручи гор.
Под ним, дрожа, буланый конь
Копытом высекал огонь…» .*
-Женя, стоп. Хватит уже мне легенды да сказки про варягов рассказывать, расскажи, что ты сам реально видел?
- Ну, хорошо, слушай. Приехали мы в городок Печоры, что на границе с Эстонией. И перед тем, как выйти из автобуса, экскурсовод нам говорит:
- Вы не бойтесь, если к вам подойдет мужчина и скажет, что он Николенька. Это местный дурачок - бренд Печоры. Говорят, что его поцелуй приносит счастье и удачу.
Мы вышли из автобуса. «Здр—асте-ее, я Николенька» Перед автобусом стоял беззубый мужик лет так под шестьдесят и улыбался. Сначала я думал он бухой, пригляделся - нет. Точно дурачок. Ну, наши женщины обступили его, целуют его во все места лица, гладят по голове. Мужик испугался, хотел бежать, насилу его успокоили, дали конфетку, они ведь как дети.
Вера посмотрела на меня, как на дурачка, и говорит:
- Женя, все, ни на какую экскурсию больше не поедешь!
Я не стал ей рассказывать про пещеры и гробы, чтобы не пугать её перед сном. Я подошел к окну, на небе висел звёздный «Ковш» и из него летел снег, прямо на Рыжика, который сидел под нашим окном и смотрел, как волк, в сторону сказочного леса.
2019 г. Псковская обл. г. Печоры
-----------
* Александр Алейников (прим. ред.)
Добавить комментарий