Мы здесь - и это факт
Ну вот, наконец-то, у меня русская клавиатура и можно что-то писать «впечатлениям вдогонку». Вот уже пошёл четвёртый месяц как мы в Америке. Только сейчас начинаю осознавать, что это происходит именно со мной и что это не очередная командировка. Итак, всё сначала.
Аэропорт «Домодедово»
Мой родной аэропорт. Что бы ни говорили, как бы я не относился к его руководству, а этот аэропорт – мой любимый. Ощущение, что находишься в чреве какого-то огромного животного. Оно заглатывает и пережёвывает и перемалывает и изрыгает с другой стороны. А там деловито роятся всевозможные железные турбовинтовые и винто-моторные, широко- и узкофюзеляжные, принимающие в себя полуфабрикат под названием «пассажир». При внешней хаотичности, движения как в вальсе – одинаковые для всех. Раз-два-три: подъезжаем, выгружаем, везём на регистрацию. Раз-два-три: подходим, улыбаемся, застенчиво суём паспорт, провожаем грустным взором багаж, надеясь увидеться с ним вновь. Раз-два-три: таможня, граница, досмотр, дьюти фри. Раз-два-три ¬– господи, укрепи!– полетели. Просто кто-то танцует лучше, а кому-то тележки мешают. Конечно, не все и не всегда понимают, что нужно танцевать именно вальс и тут всё надо рассчитывать и не сбиваться с ритма. Кто-то может пытаться танцевать брейк-данс или лезгинку, но тогда вы начинаете путаться у всех под ногами и раздражать своим оскорблённым видом и воплями.
Справедливости ради следует отметить, что и партнёр ваш, то бишь аэропорт, и те, кто вас повезут, не всегда знают все движения, и тогда танцевать с ними можно с тем же успехом, что и с бабушкиным комодом. Партнёр впадает в ступор и уходит в глухую несознанку. Тут можно делать что угодно: пытаться ткнуть пальцем в глаз, соблазнять и обхаживать, унижаться и угрожать изощрёнными карами, но всё произойдёт так и тогда, как и когда решит партнёр, вышедший из мозгового запора.
Но это всё лирика, а жестокая правда жизни саданула нас в самое уязвимое место – по карману. Нас трогательно провожали самые близкие друзья и близкие им подруги и пока мы распивали и закусывали, наш самолёт улетел. Ну, не попали в ритм. Вальсирующий от "Британских авиалиний" не без удовольствия наступил нам на мозоль и гордо удалился, устало подрагивая тощими ягодицами и мотая головой, словно отгоняя мух. Обратно шли через спецкорридор, наше окно на границе. Лейтенантик, привыкший видимо к нетрезвым нарушителям границы, лишних вопросов не задавал. Дальнейшие движения мы выполнили со всем тщанием, заплатив за тур вальса ещё одну полную стоимость билетов. Мораль: маленькие дети, ни за что на свете не пейте коньяк до того, как вы займёте свое кресло в самолёте! Или так: «Нетрезвому танцору мешает всё!».
Хеллоу, Америка, о!
Вот был когда-то, когда я был молодой и красивый, как говаривал мой учитель физики Курц, лозунг: «Всё на благо человека, всё во имя человека!». Потом шутники времён дяди Лёни Брежнева продолжили: «И мы знаем, кто этот человек…».
После первой же недели пребывания в Штатах я твёрдо убедился, что это страна победившего автомобилизма, где пешеход низложен как класс, и всё здесь во имя автомобиля и на благо оного. Человек, не имеющий хоть какого-нибудь авто, вызывает вежливое удивление. Так мягко удивляются и сочувствуют, когда видят тихого душевнобольного или просто увечного. И во взгляде людей читается, что они надеются, что это пройдёт.
Я всю жизнь обходился без машины и селился в местах, где есть общественный транспорт. Я даже не предполагал, что в высокоразвитой стране автобус может ходить раз в полчаса, а то и в час, что расписание составлено так, что, в истерике скомкав, его в сердцах отбрасываешь в угол и выходишь в открытый космос. То есть на улицу. Но испытываешь ощущения космоса: холодно, равнодушные светила в небе и нет людей. Вообще нет людей на улицах! К предполагаемому местонахождению ближайшей остановки пробираемся в ущельях между трёхметровыми сугробами, где передвигаться можно только в связках, как альпинисты, и только бочком. Видимо, тут уже и забыли, что кто-то ещё вообще пользуется тротуарами. Мимо деловито проезжают авто, к некоторым привешены устрашающие бульдозерные отвалы. В довершение жалкого зрелища пешехода на американских дорогах, начинается снегопад, и налетает ветер, и вы становитесь похожи на гонимого святого-оборванца времён Христа. Ясно, что никто вас в таком виде никуда не подвезёт, и заинтересовать вы можете только полицейский патруль. В такой атмосфере поход за хлебом превращается в какое-то зимнее сафари. Можно, конечно, нанять такси. Но поездка за хлебом на пару-тройку кварталов вниз по улице попахивает недешёвым пижонством.
Так было в городке в штате Нью-Гемпшир с трогательным названием Нашуя, где мы поселились в первые недели пребывания. Для поиска квартир ездить приходилось в Бостон и его многочисленные пригороды на том же общественном транспорте. Вот вам зарисовка с одной из таких поездок.
Договорились посмотреть квартиру в пригороде Бостона в три часа дня. На 12 часов вызываем такси. В 12:30 на автовокзале, что в 15-20 минутах езды. Водитель – эдакий Портос в отставке, неразговорчив - и поездка с ним тягостна. Пытаемся купить билет, и тут выясняется, что нужно предъявить документ. Мы, по наивности полагая, что времена предъявления паспорта на каждом углу уже миновали, при себе ничего, удостоверяющего наши малоамериканские личности, не имеем. Нет документов – нет билетов. Деньги не в счёт и то, что вы платите за проезд, ещё вовсе не аргумент. Выход один – ехать за документами. Вызываем такси, едем домой. Автобус только через час. Вызываем такси, едем обратно на автовокзал. От Нашуи до Бостона около часа на дорогу. Приезжаем на бостонский автовокзал. Оттуда – на метро до электрички. Электричка ходит раз в час. Ждём на неприглядной платформе. Кругом грязный снег и, кроме нас, больше никого. Местные, по каким-то тайным сигналам из космоса, либо путём гадания по бараньей лопатке, узнают точное время прибытия поезда и подходят именно к этому времени.
Прибытие поезда меня несколько удивило. Представьте: поезд подъезжает, но не останавливается, а лишь замедляет ход, из переднего вагона высовывается проводница и что-то кричит. Люди срываются с чемоданами и рюкзаками и стремглав мчатся в голову состава, запрыгивая почти на ходу. Что-то из фильмов о Гражданской войне и интервенции, сцена погрузки мешочников, контрабандистов и дезертиров. Осталось только увидеть ноги в лаптях, свисающие с крыш вагонов и мешки в тамбурах. Но это полбеды. Поезд останавливается часто, но где именно, знает только ограниченный контингент аборигенов. Нам, новичкам, это тайное знание, по-видимому передавать рано. Я, правда, заметил, что проводница время от времени что-то выкрикивает, но решил, что у неё склочный характер и она отрывается на безбилетниках. Потом выяснилось, что она выкрикивала название станций и что нашу мы проехали.
Высаживаемся в каком-то маленьком городишке или посёлке; архитектурный стиль с вездесущим сайдингом не позволяет отличить одно от другого. Судя по расписанию, поезд в обратном направлении подадут не раньше, чем через час. Заходим в ближайшее кафе, где вызываем всеобщее удивление и любопытство своим нездешним видом. Удивлены все три человека, включая хозяина. А когда я заговорил на своём псевдобританском наречии, народ и вовсе растерялся. Сведения, полученные от местных после неспешной беседы, - в ходе которой пришлось рассказать, что мы из России и почему, если я из России, у меня нет русского акцента, и что мы собираемся делать в соседнем городе,- помогли нам выяснить, на какой автобус нам следует сесть, чтобы хоть как-то приблизиться к цели нашего путешествия. Один завсегдатай, судя по манерным речевым оборотам и артикуляции из числа сельской интеллигенции, вызвался нас проводить. Вообще с американской отзывчивостью нам часто потом приходилось сталкиваться. По дороге он признался, что мой акцент его пугает. Я его успокоил, сказав, что все злодеи в голливудских фильмах говорят именно с британским акцентом, и он слегка расслабился, но взгляд отводить не перестал.
К тому времени прошло уже больше трёх часов, как мы выехали из Нашуи, и я был в точке кипения. Приезжаем в тот самый пригород. Дело за малым: найти адрес. Такси вызываем на выдохе и отчаянным жестом рук. Водитель – весьма общительная дама лет семидесяти - поведала нам о своих семейных распрях, о суке-невестке, у которой она собирается отнять внука, и показала целую пачку фото из семейного альбома. Тем временем добрались до места. Осмотр квартиры занял 15 минут!
Мораль: вот так будет со всяким, кто не имеет машины в Америке.
Добавить комментарий