republican primeries_w.jpg
Как пишет чернокожий социолог Томас Соуэлл, видящий в Обаме исчадие зла, «многие американцы уже говорят, что они не узнают страну, в которой они выросли. Мы уже начали катиться по наклонной плоскости, которая поставила страны Западной Европы на грань финансовой катастрофы».
Американские демократы, наоборот, спят и видят, что их страна будет больше походить на Западную Европу с ее фиестами, бесконечными отпусками, выходом на пенсию по достижению половой зрелости, государственными вузами и больницами, ветряными мельничками, соборами и ароматным кофе.
Для этой трансформации им нужно, чтобы Обама был избран на второй срок, когда ему больше не будут угрожать выборы, и он, наконец, сможет пуститься во все тяжкие.
Например, в недавнюю Черную Пятницу американцы закупили рекордное количество оружия, на которое Обама в свой первый срок почти не покушался. Народ опасается, что он покусится в свой второй срок, когда больше не будет опасаться гнева избирателей.
«Мы собираемся изменить Соединенные Штаты!» — говорил он накануне прошлых выборов, и демократы не хотят бросать его дело на полдороге. Другого такого шанса им может уже не представиться. Обама попал в ее президенты в результате уникального сочетания надоевшей народу войны и страшного финансового кризиса. И масса людей голосовала за него, потому что он чернокожий. Кому это импонировало само по себе, а кому-то хотелось доказать, что он не расист (не Обама, а избиратель).
Ставки для обеих сторон выше крыши. Но у Обамы есть очевидные преимущества его поста, и нет конкурентов в своей партии.
Братоубийственный турнир республиканцев
Республиканцы же заняты братоубийственной войной, в ходе которой они тратят драгоценные средства на борьбу друг с другом, а не с ненавистным президентом. Они громят друг друга на бесчисленных теледиспутах, отрывки из которых демократы вставят потом в свои предвыборные клипы.
С самого начала общим местом было то, что оппозиция выдвинет против Обамы бывшего массачусетского губернатора Митта Ромни с его медальным лицом. Опросы показывали, что у Ромни больше всего шансов выбить Обаму из седла. Но многие республиканцы считали, что Ромни недостаточно консервативен, и искали его антипода.
В ходе поисков «анти-Ромни» перед избирателями прошел уже целый парад республиканских кандидатов, который демократы ехидно прозвали лилипутами, а собирательно — клоунадой. В случае одного республиканца — знатного застройщика Дональда Трампа эта характеристика была близка к истине.
«Трамп — миллиардер, — писал я в апреле, — но на самом деле он миллионер Корейко и, наверное, уплетает крутые яйца без содрогания. Он смертельно боится микробов и говорил, что «рукопожатие — это варварство». Честно сказать, я немного боюсь таких людей.
Как и Митт Ромни, который ввел у себя в Массачусетсе здравоохранение обамовского типа, а теперь от него открещивается, Трамп раньше тоже был за государственное медобслуживание, но сейчас в предвыборных целях сделался против.
Скептики подозревали, что он хочет не столько выдвинуться в президенты, сколько лишний раз себя отпиарить. Они были правы, и на республиканском небосводе Трампа сменила другая звезда — пригожая мать-героиня Мишель Бакман, родившая, как и Сара Пейлин, пятерых детей, и воспитавшая еще 23 приемных.
Ее неожиданный взлет был достаточно впечатляющ, чтобы вызвать в июне легкое смятение на левом фланге. «Как остановить Бакман», — озаглавил свою статью в либеральном журнале «Нью репаблик» левый публицист Джонатан Чайт.
Он надеялся, что Бакман вытеснит губернатор Техаса Рик Перри, который тогда еще не решил, стоит ли ему баллотироваться.
Потом Перри выставился, вытеснил, взлетел и тут же грохнулся задом на землю, потому что провалился на тех же республиканских теледиспутах.
В конце лета взлетел мой фаворит — чернокожий король пиццы Герман Кейн, но наша любовная лодка разбилась о его адюльтеры. Гулящего Кейна сменил бывший спикер палаты представителей Ньют Гингрич, который вызвал у части республиканцев такое чувство протеста, что один из них — радиокомментатор Майкл Сэвидж — предложил ему миллион долларов, лишь бы он вышел из игры.
Республиканский истеблишмент продолжает ставить на красавчика Ромни и боится, что Гингрич, как многие незаурядные люди, может ненароком отпугнуть избирателей каким-то непривычным заявлением.
Опросы, между тем, показывают, что в дамки сейчас рвется еще один незаурядный республиканец — Рон Пол, который по убеждениям либертарианец и тоже может отпугнуть часть избирателей своими призывами узаконить гашиш и продать Пентагон частному сектору. Или что-то в этом роде.
Пол — колоритный старикашка, и если бы он баллотировался в правление нашего дачного кооператива, я бы охотно за него проголосовал. Но он баллотируется в главнокомандующие. К тому же он ябедник и как-то сказал в интервью, что Бакман не выносит мусульман. Если это так (а она сама это отрицает), то Пол ее вложил. А если не так, то он оболгал соперницу. И то, и другое некрасиво.
С другой стороны, если республиканцы выдвинут Пола, то я все же за него проголосую, потому что он не Обама.
На радость Обаме братоубийственный турнир республиканцев может продлиться до весны, а то и до лета. На мой вкус любой республиканец сейчас хорош, как бы мы с ним ни расходились в деталях. Вот почему. В 17 году мне было бы все равно: Милюков там, Керенский, Родзянко или даже поп Гапон — лишь бы не Ленин с Троцким.
Слухи о возвращении Кондолизы
На днях газета «Вашингтон таймс» поместила статью своего корреспондента Джозефа Кёрла, по данным которого бывший госсекретарь США 56-летняя Кондолиза Райс метит сейчас в вице-президенты от республиканцев.
Когда-то Райс раздражала меня тем, что изъяснялась одними банальностями и ни разу на моей памяти не сказала ничего яркого и незаурядного. Я понимал, что от чиновницы не следует ждать свежих мыслей, — по крайней мере, высказанных публично, — но слушал ее без удовольствия.
Сейчас же я был бы счастлив, если бы Кондолиза баллотировалась в президенты, и голосовал бы за нее с великой радостью. С другой стороны, я голосовал бы за фикус, лишь бы его не звали Бараком.
Выдвигаться в президенты Кондолизе поздно. По сведениям Кёрна, вместо этого она активно зондирует почву на предмет своего выдвижения в вице-президенты.
После того, как ее место заняла Хиллари Клинтон, Райс вернулась к себе в Стэнфордский университет, но сейчас застоялась и ищет более активной жизни. Если кандидат республиканцев в президенты возьмет ее в напарники, то Керл предсказывает, что это «драматически изменит динамику избирательной кампании 2012 года».
Выдвижение Кондолизы, которая чернее Обамы, затруднит (хотя и ненамного) задачу демократов, вечно норовящих обвинять своих оппонентов в расизме. Умеренно настроенные избирательницы могут проникнуться к республиканцам, если те вознесут Кондолизу.
Ни у одного кандидата республиканцев нет того внешнеполитического опыта, которым может похвастаться Райс.
Имя Кондолиза бессмысленно искать в американских святцах, ибо оно придумано матерью Райс: будучи пианисткой, она хотела назвать своего единственного ребенка помузыкальнее и отталкивалась от термина con dolcezza, «сладостно».
Кондолиза родилась в 1954 году в Бирмингаме (штат Алабама) и ходила в детский сад с одной из маленьких негритянок, которые погибли в результате взрыва бомбы, подложенной в местную церковь белыми расистами.
Девочка, которую все зовут Конди, сызмальства выказала большие способности: она сходу пошла во второй класс и перескочила через седьмой. В 15-летнем возрасте она поступила на музыкальный факультет Денверского университета, где ее отца назначили вице-канцлером, но на полдороге поняла, что ей не суждено стать великой пианисткой и не хочется, как она выражается, учить школяров «уродовать Бетховена». Райс перешла на факультет международных отношений под влиянием возглавлявшего его Йозефа Корбеля — бывшего чехословацкого дипломата, бежавшего на Запад после прихода коммунистов.
Дочь Корбеля Мэдлин Олбрайт тоже пошла по внешнеполитической части, но не унаследовала его жестких взглядов, которые все достались Кондолизе Райс. Кондолиза также миловидна, тогда как Олбрайт смахивает на унылого какаду. Я недобр к старухе Олбрайт, потому что она была в числе клинтоновских клевретов, которые участвовали в одной из самых позорных церемоний, виденных мною в нашей столице: соратники президента по очереди вставали перед телекамерой и божились, что он не прелюбодей.
Впоследствии Клинтон подвел их, во всем признавшись.
В 26 лет Райс сделалась доцентом Стэнфордского университета. Восемь лет спустя помощник Буша-старшего по национальной безопасности Брент Скоукрофт пригласил ее работать в Белом доме, где она занималась проблемами Советского Союза.
«Меня привлекала византийская природа советской политической жизни», — вспоминает Райс, которая предпочитала Достоевского Толстому и высоко ценила Солженицына.
«Он понял темную сторону России лучше, чем кто бы то ни был», — говорила Райс. На СССР она смотрела как на «слабую и загнивающую», но одновременно и «крайне опасную» страну.
«Я думаю, нам крупно повезло, что холодная война закончилась именно таким образом», — говорит Райс, которая, когда журнал «Тайм» спросил у нее 10 лет назад, кого бы она хотела назвать «Человеком столетия», назвала президента Трумена, потому что он «посеял семена грядущей гибели Советского Союза».
Она характеризует Джона Фостера Даллеса, которого изображали в Союзе как исчадие ада, как «исключительно важную фигуру» и жалеет, что не была с ним знакома.
Даллес «правильно все понимал, — заявила Райс журналу «Нэшенел ревью». — Однако для того, чтобы его подход принес плоды, должно было созреть время. То, что произошло с 1981 по 1991 годы, было по сути дела отбрасыванием коммунизма, к которому призывал Даллес. В 1950-х годах сделать это можно было лишь очень большой ценой».
Горбачев же не запросил с Америки практически ничего, и за это Райс призывала наших консерваторов испытывать к нему вечную благодарность.
По ее словам, они «недооценивают вклад Горбачева» в окончание холодной войны.
«Правда, что Советский Союз был внутренне слаб, — говорила она, — но некоторые к тому же говорят: «Ну, у него не было другого выхода!» Ну нет, был, и еще какой! У него было 390 тысяч солдат в Германии. Он мог спровоцировать колоссальный кризис из-за Берлинской стены!»
Горбачев обрушил репрессии на Прибалтику, но Райс отмечала, что «по какой-то причине он всегда останавливался и не применял максимальную силу, за что мы все должны быть ему премного благодарны».
По ее мнению, американские консерваторы недооценивают значение Горбачева; либералы недооценивают значение Рейгана. Она признает, что тоже несколько опешила, когда Рейган произнес в 1982 году в британском парламенте свою пламенную речь о «тоталитарном зле».
«Даже я подумала: «Ой, как недипломатично, надеюсь, что это не приведет к инциденту!», — говорит Райс. — И знаете что? Он был абсолютно прав! Важнее всего: Советы тоже знали, что он прав, и что они, в конце концов, окажутся на свалке истории. Вот чем мы ему обязаны».
Она, однако, не уверена, что если бы СССР возглавлял не Горбачев, а какой-то другой лидер, все прошло бы так мирно. «Нам чрезвычайно повезло», — резюмирует Райс.
Я несколько раз присутствовал на выступлениях Горбачева и заключил, что он пустозвон, завороженный звуком своего собственного голоса. Но в последнее время он реабилитировал себя в моих глазах, осудив подтасовку российских выборов и путинские комментарии на этот счет.
При вице-президенте Райс Белый дом вряд ли будет так увлечен идеей перезагрузки с Путиным, как при Обаме. И при ней республиканская администрация снова сблизится с Израилем (впрочем, и без нее: все кандидаты партии, кроме Рона Пола, стоят за Израиль горой).
Пущенный Кёрлом слух о политических амбициях Кондолизы сильно возбудил часть республиканцев.
Огорчу их напоминанием, что такие слухи ходили и весной 2008 года, когда республиканский политтехнолог Дэн Сенор заявил телекомпании Эй-би-си, что Кондолиза «активно» предлагает себя республиканскому истэблишменту на должность вице-президента. Но слухи так и остались слухами.
Главное, кандидатура вице-президента не имеет в конечном итоге ни малейшего значения, заметил мне во время прошлой кампании виргинский профессор Ларри Сабато, один из проницательнейших здешних политологов: американцы голосуют в ноябре за президента, а не за его напарницу.
Но я все равно был бы рад снова увидеть Кондолизу во главе колонны.
Добавить комментарий