 |
Над выбором места для проведения фестиваля организаторам явно не пришлось долго ломать голову: именно вершину горы Форт-Трайон украшает собой замок Клойстерс — один из самых необычных, и в то же время, один из самых «американских» из всего сонма нью-йоркских музеев.
Америка, как известно, оправданно может гордиться не только исключительной широтой лесов, полей и рек, но и невероятным разнообразием своих жителей — здесь, кажется, наличествуют представители и наследники всех религиозных, этнических и культурных традиций земного шара.
Но вот чего здесь нет, так это памятников европейского Средневековья. Из-за чего американцы, считающие себя чуть ли не высшей и окончательной ступенью развития западной цивилизации (и почти не скрывают этого), отчетливо комплексуют. Иначе, зачем бы они стали скупать — на деньги Рокфеллера-младшего, того самого, что построил Рокфеллер-центр — во Франции, в Испании, в Германии подлинные стены средневековых замков и монастыри, и по кирпичику перевозить их на Манхэттен? Именно из этих «кирпичиков» — бойниц, капителей, колонн, витражей, надгробий и был, как мозаика или, точнее, как средневековое чудище Химера, сложен Клойстерс, в котором хранятся также прекраснейшие средневековые европейские гобелены, рукописные книги, ювелирные изделия и т.д.
В библиотеках Ватикана и дворцах Венеции мне не часто приходилось видеть вещи такой красоты и сохранности, и, гуляя по залам Клойстерса, я испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, разумеется, я восхищался тем, как бережно, аккуратно и удобно, доступно для осмотра перенесена вся эта старина, а с другой — привыкши ездить по итальянским городкам, я всё-таки не мог отделаться от мысли, что всем этим сводам и колоннам место там, где они были воздвигнуты семьсот-восемьсот лет назад, а не на краю земли, про которую их строители знать не знали, в большом здании с туалетами, лифтами и парковками...
Впрочем, и устроители фестиваля, и его многочисленные участники, и ещё более многочисленные посетители явно не забивали себе голову этим тонкостями, а просто радовались хорошей погоде, ярким костюмам, необычной музыке и зрелищным представлениям. Ну и, само собой, не упускали возможности прикупить средневековые украшения, костюмы, головные уборы — потому что, разумеется, основу фестиваля составляли прилавки со всевозможными языческими амулетами, благовониями, кинжалами (некоторые из которых были весьма нешуточными), беретами и длинными платьями.
Кроме того, работали «мастерские на открытом воздухе», где всем желающим — в первую очередь детям — предоставлялась возможность опробовать, что значило быть каменотесом, кузнецом, златошвеей.
Для детей же предназначались выступления на одной из площадок «Робина Гуда», который... подписывал книгу о своих приключениях (совсем как какой-нибудь Стивен Кинг в магазине «Barnes and Noble») и Мерлина, который, впрочем, не только показывал иллюзионные чудеса, но и отпускал шуточки про грин-карту и тому подобные, совсем не волшебные предметы.
Разыгрывалась сцена из шекспировского «Укрощения строптивой» в соответствующих эпохе костюмах. Должен признаться, что у меня прямо-таки глаз отдыхал, потому что последнее время действие шекспировских пьес переносят в каких угодно эпохи, вплоть до бандитского Лос-Анджелеса (в нашумевшем фильме «Ромео + Джульетта» Бэза Лурмана), но только не во время самого Шекспира.
Ну и, конечно, во множестве выступали музыканты — от женского Salomone Trio, исполнявшего сложную аутентичную средневековую музыку на три голоса, до бесшабашного «Зеленого человека» (так он представлялся), нарезавшего на скрипке в сопровождении гитары бешеные ирландские плясовые, с притопами, прихлопами и яростной мимикой.
 |
Надо сказать, что и людей с менее экзотической внешностью, средневековые одеяния меняли в лучшую сторону. На аллее я приметил высокую, тонкую, белокурую девушку с правильными чертами совсем юного лица. В джинсах и в майке я бы, на нее, наверно, и внимания не обратил — тинэйджер и тинэйджер, а в черном парчовом платье до земли, с капюшоном, от нее просто глаз было не отвесть — настоящая Ундина из немецкой легенды.
Каково же было моё удивление, когда эта «Ундина» заговорила с подружкой по-русски! Точнее, на характерной для выросших в Америке русских детей русско-английской смеси. Вообще, русских на фестивале было очень много — и детей, и взрослых. Думается, это связано не только с близостью старого «интеллигентского» русского района Нью-Йорка Washington Heights, но и с тем, что русское сообщество в США вообще в целом отличается (в лучшую сторону) интересом к истории и культуре.
Апофеозом фестиваля оказался «рыцарский турнир», в котором, к величайшему удовольствию зрителей (и к величайшему моему изумлению), принимали участие не только Робин Гуд и шериф Нотингемский, но и... возлюбленная Робина леди Марианна — тоже на коне, в латах и с копьем наперевес. Я не знал, куда глаза девать от этой ультрафеминистской нелепицы, но публика принимала это как само собой разумеющееся, словно какие-нибудь управляемые дистанционными пультами подъемные мосты в известной кинопародии «Robin Hood: Men in Tights».
И то сказать: любимую американскую сказку про «гуд гая» и «бэд гая» (в данном случае — приспешника шерифа Гая Гисборна) актеры разыграли очень ясно и доходчиво. Что еще требуется от массового воскресного развлечения?
На обратном пути напротив меня в метро сидели две девушки, тоже возвращавшиеся из Форт-Трайона. Я вдруг подумал, что если бы я не знал этого, я бы не обратил никакого внимания на их густой «готический» макияж, длинные черные платья и обильные цепочки с амулетами на шее. Именно на подобных фестивалях понимаешь: Нью-Йорк сам по себе есть огромный постоянно действующий фестиваль, где перемешались все обычаи и все эпохи
фото автора
Добавить комментарий