Президент Медведев и премьер-министр Путин сошлись на узкой югоосетинской дорожке. Событие публично не обсуждалось.
Но в кулуарах, наверно, толков было много. Ведь президент отменил решение премьера, что само по себе сенсационно. К тому же там имеется серьезная коррупционная подоплека.
Почти полтора месяца назад президент непризнанной республики Южная Осетия Эдуард Кокойты обвинил российское министерство регионального развития и его межведомственную комиссию (МВК) ни много ни мало в саботаже: "На сегодняшний день процесс восстановления практически встал. Потому что действия вновь созданной Южной дирекции иначе, чем саботажем, назвать нельзя. Есть серьезные промахи и в МВК, которую возглавляет замминистра регионального развития Роман Панов. Не строится жилье, коммуникации. Это вызывает определенное недовольство и у населения".
Никогда еще глава Южной Осетии не позволял себе такой резкой критики. Наверно, сорвался в досаде оттого, что не задалась атака на премьер-министра республики Вадима Бровцева, посаженного на высшую финансово-хозяйственную должность в Цхинвали российским правительством, точнее, министром регионального развития и его заместителем. Они оба — уральцы, и премьером в Южную Осетию поставили своего товарища, хозяина челябинской строительной фирмы "Вермикулит". Была создана специальная Южная дирекция, на счета которой переводятся огромные суммы из бюджета РФ. Во главе Южной дирекции также встал человек с Урала. И все строительные подряды, соответственно, отданы уральцам. Что вызвало большое недовольство местных товарищей, вплоть до обвинения в организации "челябинской мафии". Уже готовилось заседание югоосетинского парламента с вотумом недоверия. Тогда Кокойты срочно пригласили в Москву. Вначале имели с ним беседу в министерстве регионального развития, ответственного за восстановление Южной Осетии после августовской войны 2008 года. Затем пошла в ход тяжелая артиллерия — разговор уже в кабинете премьер-министра РФ. "Очень рассчитываю на то, что коллеги и с российской стороны, и с южноосетинской наладят необходимую деловую атмосферу для того, чтобы двигаться вперед", — с нажимом сказал Владимир Путин.
После чего атаки на Бровцева прекратились. Не считая последнего резкого высказывания Кокойты. Не то в раздражении, не то для сохранения лица.
Суть постоянного конфликта югоосетинского чиновничества и российских наместников кроется в деньгах, выделяемых из российского бюджета. Их контролируют наши представители. При этом обе стороны обвиняют друг друга в коррупции или, на парламентском языке — "в нецелевом расходовании средств".
Проверка Счетной палаты РФ, проведенная еще в конце 2008 года, показала: из первых 55 миллионов долларов до республики дошло только 15 миллионов. Из них потрачено на восстановление лишь 1,4 миллиона.
В ходе войны в республике разрушено до основания 400 частных жилых домов. К концу прошлого года было запланировано строительство 322 новых. Но ни одного не сдали. Кроме, как говорят злые языки, двух коттеджей: один — местного чиновника, другой — местного предпринимателя, живущего в Лондоне. Две зимы жители провели в сараях, пристройках, в домах родственников и даже в палатках. К сегодняшнему дню, как пишут в отчетах, сдано около ста домов.
Жилье — не основной фронт работ. Главное — строительство дорог, коммуникаций, производственных, административных и общественных зданий.
С 2008 по 2010 год Россия направила на восстановление Южной Осетии 840 миллионов долларов. Население республики — 30 тысяч человек. Получается по 28 тысяч на каждого жителя. Помимо этого выделяется еще 1 миллиард 200 миллионов на строительство Транскавказской автомагистрали и реконструкцию Рокского тоннеля. Планируется также строительство новой дороги между Южной и Северной Осетией, двадцати пограничных постов, двух аэродромов.
Огромные деньги. Естественно, за доступ к ним, за их "освоение" идет жестокая борьба. В ней власти Южной Осетии — почти не в счет. Их попытки на что-то повлиять, кого-то критиковать или даже что-то "урвать себе" воспринимались как жалкие потуги марионеток. После разговора с Путиным югоосетинский президент и вовсе присмирел. Казалось бы, вопрос исчерпан.
Оказалось, лишь на время. Во время летнего отдыха президента Медведева на юге Эдуард Кокойты сумел добиться аудиенции. (Это отдельный сюжет, покрытый тайной. Но даже нам, рядовым, понятно, что прорваться к президенту огромной державы, да еще после конфликта с его правительством — невыполнимая задача для политика ранга Кокойты. Значит, нашлись в кремлевской администрации силы, которые обеспечили встречу, практически устроив антипутинскую акцию.)
После беседы с югоосетинской делегацией Дмитрий Медведев объявил, что Южная дирекция упраздняется. Все деньги непосредственно будет получать Южная Осетия. Сама — строить или искать подрядчиков, а за Россией останется лишь контроль.
Тем самым президент Медведев косвенно признал, что восстановление Южной Осетии силами российского правительства и российских предпринимателей происходило, как в таких случаях говорят, "с нецелевым использованием средств".
Повторю — отмена решений Путина по Южной Осетии широко не обсуждалась. А уж о коррупционной составляющей конфликта тем более не говорили.
А затем президент Медведев отменил второе решение Путина — о строительстве скоростной автодороги Москва-Петербург через Химкинский лес. Не отменил окончательно, а приостановил — для дальнейшего рассмотрения вариантов. Тут общественный резонанс был оглушительный. Но говорилось и говорится лишь о победе гражданского общества, о защите природы и так далее. Экономическая и, возможно, коррупционная составляющая публично не обсуждаются.
Если посмотреть на схему, то видно, что дорога идет вдоль Октябрьской железной дороги, а затем резко сворачивает и делает громадную петлю — как раз через Химкинский лес. По слухам, то ли для того, чтобы максимально приблизить к аэропорту Шереметьево, то ли для того, чтобы затем выгодно использовать прилегающие к трассе пространства все того же лесопарка.
Один из вариантов прямой дороги, через Молжаниново, обходился на 3,5 миллиарда рублей дешевле существующего. "Это был самый хороший, самый скоростной вариант строительства трассы, когда разрабатывали проект, — вспоминает научный руководитель НИИ Транспорта и дорожного хозяйства Михаил Блинкин. — Но правительство Москвы забраковало этот проект, сославшись на особо охраняемую зону в Молжаниново и планы строительства поля для гольфа".
Поле для гольфа — это, конечно, весомо.
Возможно, были скрытые мотивы, нам не известные. Может быть, даже такие, о каких вслух не говорят и которые в сметах не отражают.
Пошел второй год, как новый глава государства утвердил Национальный план противодействия коррупции. "Состоянием борьбы с коррупцией не доволен никто, — заявил президент Медведев на заседании совета законодателей, по совпадению приуроченном к дате. — Видимых успехов в этом направлении я отметить не могу... Общее количество такого рода преступных деяний в десятки, в сотни раз больше того, что выявляется. Это только вершина айсберга".
Ассоциацией адвокатов за права человека на основе опросов граждан подготовлен доклад, по которому коррупционный оборот составляет сегодня около 50 процентов валового внутреннего продукта в денежном выражении. Что совпадает и с оценкой Всемирного банка — 48 процентов. (Не верится: ВВП-2009 составлял 1,15 триллиона долларов.)
Особую тревогу вызывает то, что две трети жалоб граждан связаны с деятельностью правоохранительных органов, то есть тех структур, что призваны бороться с коррупцией. В докладе дается четкий порядок цен на покупку должностей и получаемых доходов: в руководстве отделениями милиции, прокуратуре, дорожной инспекции, отделах экономической безопасности и других, вплоть до участковых милиционеров. Треть жалоб — на суды. Там работает система "черных адвокатов" и "своих судей". Как отмечают авторы доклада, сговор здесь практически недоказуем. На все обращения, допустим, в прокуратуру, приходит стандартный ответ: "Суд независим, и правоохранительные органы не имеют права вмешиваться в его дела".
Поневоле вспомнишь президента Франции Шарля де Голля, который в одну ночь уволил всех судей и поставил на их должности молодых выпускников юридических факультетов.
В коррупции нет ничего особо тайного. Простой врач архангельской больницы Алексей Попов сел за компьютер, посмотрел открытые данные и пришел к выводу, что Россия покупает компьютерные томографы по цене, в два-три раза превышающей обычные. Рекорд поставлен в городе Каменск-Уральский Свердловской области. Томограф стоимостью 22,7 миллиона рублей там купили за 122,5 миллиона! Пятикратная накрутка.
Параллельно с Алексеем Поповым томографическим расследованием занялось контрольное управление кремлевской администрации. И когда начальник управления Константин Чуйченко доложил президенту, что из выделенных на закупку медицинского оборудования 26,5 миллиарда рублей (почти 1 миллиард долларов) две трети ушло "на коррупционную составляющую", обычно сдержанный Дмитрий Медведев отреагировал с несвойственной горячностью: "Это не коррупционная составляющая, а абсолютно циничное, хамское воровство государственных денег! Это терпеть больше нельзя. Это вызывает дикую ненависть наших людей и создает отрицательный авторитет нашей страны, роняет престиж государства... Я лично дам указание генеральному прокурору и руководителю следственного комитета, чтобы все, кто к этому причастен, понес суровое наказание".
Но глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов настроен скептически: "Нынешний стиль работы прокуратуры — это не война с коррупцией, а война с маленькими чиновниками. Крупных коррупционеров прокуратура вскрыть не может или не хочет... Коррупция — это вертикальный бизнес, который состоит из неприкосновенных людей".
Действительно, коснется ли "суровое наказание" заместителя министра здравоохранения Белова, который подписал контракт на приобретение "томографа фирмы Toshiba за 95 миллиона рублей, что втрое превышает стоимость данного оборудования... Таким образом, минздравсоцразвития своими действиями фактически установило планку цен на закупаемое регионами аналогичное оборудование".
Белов — протеже министра Голиковой. Голикова — жена вице-премьера Христенко. Христенко — давний соратник Путина. Возможно, Беловым пожертвуют. Но не посадят же. Не пропадет, чай.
Мировая практика показывает, что коррупция минимальна при тоталитарных режимах, когда вся страна — один концлагерь, или, наоборот, демократических, где все подконтрольно народу. У нас — ни то, ни другое. Хотя вертикаль власти вроде бы железная. От Кремля и Белого дома до районных центров каждый глава — феодал, царь и бог. Все трепещут. Только коррупция почему-то цветет махровым цветом.
Ли Куан Ю, премьер-министр Сингапура с 1959 по 1990 (!) год, говорил, что победил коррупцию легко: "Посадил двух друзей — остальные сами все поняли".
А что до контроля народа, то приведу высказывание депутата Госдумы от партии "Справедливая Россия" Геннадия Гудкова: "Сейчас в Госдуме лежит законопроект "О парламентском контроле". Против принятия документа выступает правительство".
Добавить комментарий