Продолжение. Начало в N16 [147].
После одной из таких немых молитв ученик, еще в полуэкстазе видел рядом с собой иерофанта, словно стоящего на фоне теплых тонов захода Солнца. Учитель, казалось, читал все мысли ученика и проникал во всю драму его внутренней жизни.
"Сын мой, — говорил он, — приближается час, когда истина будет открыта перед тобой, ибо ты уже предчувствуешь ее, спускаясь в свою собственную глубину и находя в ней божественную жизнь. Ты вступишь в общение с посвященными, ибо ты этого заслужил чистотою сердца, любовью к истине и силою отречения. Но никто не переступал порога Озириса, не пройдя через смерть и воскресение. Мы будем сопровождать тебя в склепе. Не страшись, ибо ты уже один из братьев наших!".
В сумерки жрецы Озириса с факелами в руках сопровождали нового адепта в нижний склеп, поддерживаемый четырьмя столбами, укрепленными на сфинксах. В углу стоял открытый мраморный саркофаг. 1
"Ни один человек, — говорил иерофант, — не можете избежать смерти, и каждая живая душа подлежит воскресению. Адепт проходит живым через могилу, чтобы вступить еще при этой жизни в сияние Озириса. Ложись же в эту гробницу и ожидай появления света. В эту ночь ты должен побороть Страх и достигнуть порога Самообладания".
Адепт ложится в открытый саркофаг, иерофант протягивает руку, чтобы благословить его, и процессия посвященных удаляется в молчании из склепа. Маленькая лампа, поставленная на пол, освещает мерцающим светом четырех сфинксов, поддерживающих толстые колонны склепа. Слышен тихий хор голосов, печальный и приглушенный. Откуда доносится он? То — погребальное пение... Оно затихает, лампа бросает последний отблеск света и погасает совсем. Адепт остается один во мраке, холод могилы проникает в него, леденит его члены. Он проходит постепенно через все страдания смерти и впадает в летаргию. Его жизнь развертывается перед ним в последовательных нереальных картинах, а земное его сознание становится все более и более смутным. Но по мере того, как его тело цепенеет, эфирная его часть освобождается. Он впадает в экстаз...
Что это за блестящая отдаленная точка, которая появляется во мраке? Она приближается, становится пятиконечной звездою, лучи которой переливаются всеми оттенками радуги и бросают в темноту снопы магнетического света. Теперь это уже солнце, втягивающее его в белизну своего раскаленного центра. Что это? Магия Учителей, вызывающая это видение? Невидимое ли становится видимым? Или это предчувствие небесной истины, пылающая звезда надежды и бессмертия?
Она исчезает, и на ее месте раскрывается во мраке цветок, не материальный, но одаренный жизнью и душой, ибо он раскрывается перед ним подобно белой розе, и посвященному видно, как трепещут живые его лепестки и как краснеет его пламенеющая чашечка.
Это ли цветок Изиды, мистическая Роза мудрости, заключающая в сердце своем бессмертную Любовь? Но вот она бледнеет и тает как благоухающее облако.
Тогда погруженный в экстаз чувствует себя овеянным теплым и ласкающим дуновением. Сгущаясь, облако постепенно превращается в человеческий образ. Это — образ женщины, Изиды тайного святилища, но более молодой, сияющей и улыбающейся. Прозрачный покров овивает ее тело, которое светится сквозь тонкую ткань. В руке она держат свиток папируса. Она приближается тихо, склоняется над лежащим в саркофаге посвященным и говорит ему: "Я — твоя невидимая сестра, я — твоя божественная душа, а это — книга твоей жизни. Она заключает страницы, хранящие повесть твоих прошлых существований, и белые страницы твоих будущих жизней. Придет день, когда я разверну их все перед тобою. Теперь ты узнал меня. Позови меня, я приду!" По мере того, как она говорит, лучи небесной нежности льются из ее глаз... Он видит в них обещание божественного, чудесного слияния с высшими мирами.
Но вот свет погасает, видение исчезает. Страшное потрясение... и адепт чувствует себя как бы сброшенным в свое собственное тело. Он пробуждается из летаргического сна; все члены его сдавлены словно железными кольцами; страшная тяжесть давит на его мозг; он пробуждается... и видит перед собой иерофанта с сопровождающей его свитой. Его окружают, ему дают выпить укрепляющее питье, он поднимается.
"Ты воскрес к новой жизни, — говорит иерофант, — пойдем, и расскажи посвященным о своем странствии в свет Озириса. Ибо отныне ты — наш брат".
Попробуем перенестись вместе с иерофантом и новым посвященным в обсерваторию храма, в чудную, теплую египетскую ночь. Там глава храма передавал новому адепту великое откровение в образах видения Гермеса. Это видение не было записано на папирусе. Оно было в символических знаках на колоннах тайного склепа, известного одному лишь главе иерофантов. От первосвященника к первосвященнику видение это передавалось устно.
"Слушай внимательно, — говорил иерофант. — Видение это заключает в себе вечную историю вселенной и всех вещей".
Видение Гермеса
Однажды Гермес, долго размышлявший над происхождением вещей, впал в забытье.2 Тяжелое оцепенение овладело его телом; но по мере того, как оно цепенело, дух его поднимался в космос. И тогда ему показалось, что огромное Существо неопределенной формы звало его по имени.
— Кто ты? — спросил Гермес пораженный.
— Я, Озирис, Верховный Разум, и я могу снять покров со всех вещей. Что ты желаешь?
— Взглянуть на источник всего сущего, о, Божественный Озирис, познать Бога.
И немедленно Гермес почувствовал себя залитым чудным светом. В его прозрачных волнах проходили очаровательные тени всех существ. Но внезапно страшный мрак, наполненный ползучими тенями, опустился на него. Гермес погрузился во влажный хаос, полный испарений и зловещего шума. И тогда голос поднялся из глубины бездны. Это был крик света. И вслед за этим быстрый огонь устремился из влажных глубин в неизмеримые высоты эфира. Гермес поднялся вслед за огнем в высоты космоса. Хаос свивался и становился порядком; хоры светил сверкали над его головой, и голос света наполнял бесконечность.
— Понял ли ты виденное тобой? — спросил Озирис Гермеса, плененного своим сном между небом и землей.
— Нет, — ответил Гермес.
— Тогда узнай же. Ты видел то, что происходит во все времена. Свет, виденный тобою вначале, есть божественный Разум, который вмещает все, включая архетипы всех существ. Мрак, в который ты вслед за этим был погружен, есть тот материальный мир, в котором живут обитатели Земли. Огонь же, устремившийся из темных глубин, есть божественный Глагол. Бог — Отец, Глагол — Сын, их соединение есть Жизнь.
— Какое чудо происходит во мне! — воскликнул Гермес. — Я более не вижу глазами тела, я вижу очами духа. Что это?
— Дитя тлена, — отвечал Озирис, — происходит это потому, что Глагол пребывает в тебе. То, что в тебе слышит, видит, действует, есть сам Глагол, священный Огонь, творческое Слово!
— Если это так, — сказал Гермес, — позволь мне увидеть жизнь миров, стезю душ, откуда приходит человек и куда он возвращается.
— Да будет по желанию твоему.
И тогда Гермес испытал снова притяжение к земле; он стал тяжелее камня и спустился подобно аэролиту, со страшной быстротой проносясь сквозь пространство. Оказался он на вершине горы. Была ночь. Обнаженная земля была окутана мраком. Его члены казались ему тяжелыми, словно они были из железа.
— Подними глаза и взирай! — раздался голоса Озириса.
И тогда Гермес увидал чудное зрелище. Безграничное пространство и звезды окружали его семью сияющими сферами. Гермес увидел над собой семь концентрических, следующих одна над другой прозрачных сфер, в центре которых находился он сам. Последняя сфера была опоясана Млечным Путем. В каждой сфере вращалась планета, сопровождаемая Гением, отличным по форме, знаку и свету. В то время, как пораженный Гермеса созерцал их рассеянное свечение и магическое движение, голос говорил:
— Взирай, слушай и усваивай. Перед тобой семь сфер жизни. Сквозь них происходит спускание и восхождение душ. Семь Гениев суть семь лучей Глагола-Света. Каждый из них господствует над одной сферой Духа, над одной ступенью в жизни душ. Ближайший от тебя есть Гений Луны, с беспокойной улыбкой, венчанный серебристым серпом. Он управляет рождениями и смертями. Он освобождает душу из тела и притягивает ее в свой луч. Над ними — бледный Меркурий указывает спускающимся и поднимающимся душам свои пути постижения, включая приобретение знаний. Еще выше — блистающая Венера держат зеркало Любви, в котором души попеременно забывают и узнают друг друга. Поверх ее Гений Солнца поднимает факел торжества вечной Красоты. Еще выше — Марс потрясает мечом Правосудия. Еще выше, на престоле лазурной сферы, Юпитер держит скипетр верховного могущества, который есть Божественный Разум. А на границе вселенной, под знаками зодиака, Сатурн несет глобус универсальной Мудрости.
— Я вижу, — сказал Гермес, — семь областей, заключающих в себе мир видимый и невидимый; я вижу семь лучей Глагола-Света, и единого Бога, который господствует посредством них. Но, о, Учитель, как осуществляется странствие человека через все эти миры?
— Видишь ли ты, — спросил Озирис, — светящиеся зерна, которые ниспадают из пределов Млечного Пути в седьмую сферу? Это — зародыши душ человеческих. Они живут, как легкие облака в царстве Сатурна, счастливые, беззаботные, но не сознающие своего счастья.
продолжение следует
1 Археологи в течение долгого времени принимали саркофаг большой пирамиды Гизы за гробницу фараона Сезостриса, основываясь на показании Геродота, который никогда не был посвященным и которому египетские жрецы не открыли ничего, кроме народных сказаний. Гробницы властителей Египта были в других местах. Странное внутреннее расположение пирамиды доказывает, что она служила местом церемонии посвящения и тайных служений жрецов Озириса. Там нашли Колодец Истины, который мы описали, витую лестницу, ведущую вверх, в залу символов... Горница, именуемая царской, заключающая саркофаг, была та самая, куда отводили посвящаемого накануне великого посвящения. То же самое расположение воспроизводилось и в великих храмах Среднего и Верхнего Египта.
2 Видение Гермеса находится в начале книг Гермеса Трисмегиста под названием Poimandres. Древнее египетское предание дошло до нас лишь в александрийском изложении, слегка измененном. Я пытался восстановить этот важный документ герметической доктрины в духе высокого посвящения и эзотерического синтеза.
Добавить комментарий