Завуч по учебно-воспитательной работе (УВР) Анна Александр Чичкина вошла в класс:
- Здравствуйте, ребята.
- Здрасте. Зда. Дас. Те… Расте… В разнобой ответили дети.
Анна Александровна села за стол, поставила на него два предмета и, обведя цепким взглядом учеников, поинтересовалась:
- Кто мне скажет, как называются эти предметы?
Класс ответил молчанием.
- Ну, а рассказ Чехова Ванька кто-то из вас читал?
Тишина стала еще гуще.
Завуч по УВР тяжко вздохнула то ли оттого, что ее разочаровали познания учеников, то ли потому, что ей, уже давно пенсионерке, приходится по-прежнему ходить на эту проклятую работу: дочке непутевой нужно помогать и тунеядец сын требует.
- Вы у нас в каком классе учитесь?
- В пятом. Ответил хорошист Алехин.
Анна Александровна вновь тяжело вздохнула, вытащила из видавшего виды портфеля потрепанную книжку, надела на нос очки, нашла нужную страницу и стала читать.
«Дождавшись, когда хозяева и подмастерья ушли к заутрене, он достал из хозяйского шкапа пузырек с чернилами, ручку с заржавленным пером и, разложив перед собой измятый лист бумаги, стал писать».
- Вот этот пузырек, как называет его Чехов, на самом деле носит называние чернильница, а это ручка с пером.
Анна Александровна от устного инструктажа перешла к наглядным действиям:
- Берем ручку. Макаем перо в чернила и пишем.
Завуч по УВР принялась, скрипя пером, писать что-то на бумаге. Положив ручку, она показала детям написанное, ученики вслух прочли:
- Миру – мир. Пусть всегда будет мама.
- Теперь каждый из вас подойдет к столу, обмакнет перо в чернила и напишет несколько слов.
- А каких слов? Поинтересовался Андрей Крапивин
- Ну, не матерных, разумеется, я слышала, как ты их произносил на переменке. Как только тебе не стыдно. Я чуть со стыда не сгорела!
- А что я…
- Я, я, - передразнила Андрея завуч по УВР, - иди к столу. К столу! Я сказала!
Андрей выполнил приказание:
- Ну.
- Не ну, а возьми ручку в руку! В правую. В правую… А, ты у нас левша. Ну, тогда в левую.
Андрей выполнил приказ:
-Не так. Не так, олух. Двумя пальцами надо брать. Вот так. Понял?
- Угу.
Андрей обмакнул перо в чернила, написал букву М и с недетской тоской в глазах посмотрел на залитое дождем окно.
- Ну, что стоишь, как истукан, - прикрикнула завуч, - пиши следующую букву. Какая следующая в твоем слове – знаешь?
- А.
- Вот и пиши.
Андрей добавил к М – А.
Анна Александровна взглянула в листок бумаги:
- Ма - это не слово, а слог. Знаешь, что такое слог?
Андрей немигающим взглядом смотрел на усевшегося на подоконник голубя.
- Так, все понятно. Иди с глаз моих!
Андрей отправился на свое место, по дороге он ударил Г. Сорокина по голове, а В. Татаринов ударил Андрея рюкзаком по спине.
- А ну-ка успокойтесь, - гаркнула завуч, - пока я вас не успокоила. Ишь, распустились мне!
В течение пятнадцати минут ученики подходили к учительскому столу и, обмакивая перо в чернильницу, писали на листе бумаги с их фамилией: буквы, слоги, слова, а некоторые даже и предложения.
- Боже мой! Что ты пишешь! Как ты пишешь!
Злилась на нерадивых учеников Анна Александровна
- А как? - вопрошали нерадивые.
- Мягче, мягче! Не нажимай сильно. Чернила лишние стряхивай с пера. Как ты стряхиваешь!? Как ты… Дай сюда ручку, остолоп. Смотри, как нужно! Ну, вот из-за тебя кляксу поставила. Иди отсюда. Катя Орлова, подойди к столу. Возьми ручку. Обмакни перо в чернила.
- Обмакнула.
- Пиши.
- Что?
- Имя свое напиши.
- Катя?
- Нет, - ответила завуч, - полное имя напиши, - Екатерина.
- Е. к. а, - Катя стала писать, повторяя вслух каждую букву своего имени, - те… ри…
- Что это такое? Что это за буквы? Что за алфавит? Какого такого языка эти буквы? А-й -яй. Все русские классики сейчас в гробу перевернулись от твоей писанины. Сядь на место. Кривошеев, иди к столу.
Прозвенел звонок. Анна Александровна сложила листы бумаги в портфель и вышла из класса.
Через несколько дней ученика пятого класса (однофамильца чеховского героя) Ивана Жукова вызвали в кабинет директора.
- Садись вон туда. Завуч указала на стул. Жуков сел и уставился взглядом в репродукцию картины «Три медведя».
- Это, Петр Кузьмич, - сказала директору завуч, - ученик пятого класса Иван Жуков. Он у нас особый случай. У него отец мобилизованный. Защищает Донбасс и освобождает Украину.
- Вот оно что. Похвально. Похвально, - ласково улыбаясь сказал директор, - ну, а учится как у нас сын героя?
- Ну, успеваемость у него, скажем, ни шатко ни валко. Правильно я говорю, Жуков?
- Нормально. То ли соглашаясь, то ли оспаривая заявление завуча, - ответил Иван.
- Но почерк, - продолжила завуч, - почерк, почерк - просто блеск. Чистой воды - каллиграфический!
- Почерк — это хорошо, - похвалил директор, - но почерк требует грамматики. Как у тебя с грамматикой, Жуков? Дружишь с ней. Про Иван родил девчонку, велел тащить пелёнку знаешь? Вижу, что не знаешь!
- Чего это не знаю, - обиженным голосом сказал Жуков, - знаю. Это падежи.
- Ишь, изумился директор, и правда, знает. Ну- ну…
- Не волнуйтесь, Петр Фомич, - успокоила директора завуч по УВР, - я дам ему текст письма. Он его перепишет, а грамматику я проверю.
Директор взглянул на портрет президента, что висел над его головой, и произнес:
- Ну, если только под вашим контролем, то пусть пишет.
- А что писать-то? - поинтересовался Жуков.
Вместо директора ответила Анна Александровна:
- Ступай в класс. Я через несколько минут подойду и там тебе все объясню.
Андрей вошел в класс. В нем уже сидело человек десять. Иван только хотел поинтересоваться у собравшихся, что они будут писать, как в класс вошла Анна Александровна.
- Ну, что у нас тут с поголовьем? Один, три, семь, десять. Все в сборе. Можно приступать.
Завуч сделала глоток мутной жидкости из полиэтиленовой бутылки и бойко затараторила:
- Дорогие ребята, наши солдаты – это честь и отвага, это сила нашей великой Родины. Они принесли Победу нашему народу в 1945 году. И каждый раз, празднуя День победы, отмечая День защитника Отечества, памятные даты воинской славы, мы всегда вспоминаем, какие качества нашего народа помогли одолеть врага.
Это терпенье, мужество, величайшая стойкость, любовь к Отечеству. Пусть эти проверенные огнём войны качества всегда нам сопутствуют. И всегда победа будет за нами! Наша могущественная, великая Родина стояла и стоит на защите интересов народов, нуждающихся в помощи! И сегодня российская армия, российские солдаты - помогают Донбассу и всей Украине обрести безопасность и уверенность в завтрашнем дне.
Анна Александровна сделала паузу, вновь глотнула из бутылки:
-Ну, продолжим. Сейчас по всей стране проходит патриотическая акция «Напиши письмо солдату».
Учительско – ученический коллектив нашей школы решил поддержать эту патриотическую акцию.
Но мы, ребята, пошли дальше. Мы решили, что писать письма мы будем не на компьютерах и айфонах, а от руки и не просто от руки, а чернильными ручками – это делается для того, чтобы связать времена. Ведь, как вы знаете, у русских богатырей, победивших татарские орды на Куликовом поле, не было компьютеров, и у воинов ВОВ их тоже не было. Писали они все чернильными ручками.
Мы провели проверку, и вы оказались самыми способными. У всех у вас прекрасный каллиграфический почерк. Вы и будете писать эти письма. Сейчас я раздам каждому из вас листы с текстом письма, а также ручки, чернильницы… вы дома, естественно, после выполнения домашней работы, перепишете текст письма на чистый лист бумаги. Вот он с эмблемой «Юнармия» – завуч указала на эмблему в левом углу листа, - и сдадите его мне. Я же в свою очередь перенаправлю их бойцам нашей славной армии. Всем понятно? Жуков пишет своему отцу. Потому что отец Жукова, ребята, бьется на полях сражений.
- А вам платят? -поинтересовался у Жукова Авдеев.
- Рот закрой, - прикрикнула завуч, - настоящие бойцы воюют за Родину, а не за деньги. Все свободны!
Пятиклассники, толкая друг друга, устремились к выходу.
Жуков дождался пока мать уйдет в Пятерочку мыть полы. В противном случае, она бы вовек не позволила писать несмывающимися чернилами на кухонном столе. Иван достал из рюкзака чернильницу, ручку с серебристым пером и два листа бумаги: один чистый, другой с образцом текста, который следовало переписать, обмакнул перо в чернильницу, но вместо текста, который смотрел на него с образца «Здравствуй солдат»,
Иван написал:
Батя, здравствуй. Нам в школе дали задание написать письмо солдату. Меня выбрали писать, потому что у меня хороший почерк. Кали марго гани ческий… я точно не помню, но хороший. Наша завучиха. Хрюша - ее так все в нашей школе зовут, потому что она толстая и нос у нее, как пятак у дедушкиной свиньи в деревне, - так она сказала, что у меня самый красивый почерк, что такого почерка даже у отличницы Зайцевой нет, и еще сказала, что не знает, откуда у меня такой. Батя твойный, сказала Хрюша, в школу только три года ходил. Мамка тоже два класса и три коридора кончила. Бать, если ты знаешь, может, у твоего деда почерк хороший был. Потому что у папки твоего, деда мойного, почерк я видел. Хрюша про такой сказала бы, что это курица царапала. Смотри, батя, я уже сколько написал, а ни одной кляксы… ну это пятна от этой синей чернилы - так они называются. Завучиха говорила, что эти чернилаы очень дорогие. Дороже бормотухи, которую ты пьешь. А Колька с пятого Б только этими кляксами и пишет. Его солдатам писать не взяли.
Учусь я батя ничего. Гоблин - так мы нашего директора зовем, думал, что я не знаю падежей. А я их знаю. Ты, батя, знаешь, что такое падежи? Думаю, что не знаешь. Мамка знает только Именительный и родительный. Мне кажется, что она опять беременная. Может, этот раз… ты ж в армии и ее не побьешь… ногами в живот… так она и родит кого, а так у нее - я от бабы Юли слыхал - было семь каких-то выкидонш или как. Я точно не помню.
Батя, в письме, который мне дала Хрюша, написано:
«Я тебе пишу, солдат, потому что там тебе грустно и тяжело без родных».
Может, батя, тебе и тяжело, но нам с мамкой без тебя тихо и спокойно.
И еще в Хрюшином письме написано:
«Дорогой солдат, мы желаем тебе здоровья, терпенья и мужества. Удачи и сил в бою. Возвращайся живым и здоровым».
Ради Бога, батя, прошу тебя, не возвращайся домой. Потому что, если тебя убьют, то мы с мамкой получим за тебя деньги и она купит мне новый велосипед. Ты ж старый, который мне крестный подарил, пропил. А когда мамка стала тебя ругать, так ты её побил и она неделю лежала в больнице, а я жил у тетки Нины. Которая мне говорила, что я много ем, а я у нее ел только борщ и кашу. А колбасу или мяса - так то она своей толстой дочке Светке давала, а мне хоть кусочек, так нет. И все только сядь тут, стой там. Принеси это, отнеси то. А если что не так, то так по роже даст, что не хуже тебя, бать.
Батя, а когда тебя дядя Толя побил и тебя отвезли в больницу, так я пошел в комнату, где ты лежал в проводах и трубках. Доктор тогда сказал, что печенка твоя не работает. Так я Бога просил, чтобы ты из больницы не приехал, а остался в проводах. Но Бог меня не послушал. Ты приехал и вечером побил меня шнуром и пропил мои новые ботинки. Мне в школу не было ботинок других идти, а когда я через, как мамка мне новые купила, три дня пришел, так Гоблин сказал, чтобы я в школу без отца не приходил. Я не пришел с тобой, потому что тебя в тот день отвезли в капазэ. За то, что ты Валерку кривого поленом по голове побил. Теперь кривого сын, как меня увидит, так сразу бьет в морду меня. В кровь, а заступиться за меня некому. Был бы батя, может, он заступился, но бати у меня нет. Не, он есть, но его, как мамка говорит, как будто нету.
В письме заучихи написано.
«Я желаю тебе и твоим друзьям отличной службы и здоровья».
Батя, я желаю твоим боевым друзьям тоже погибнуть. Потому что они тоже бьют своих детей и пропивают их одежу. Я слышал, как соседка Зоя говорила мамке, что на войну всех пьяниц забирают. И то хорошо. Поубивают их - так хоть дети компенсацию получат. Но сосед дядя Миша, мамка говорила, два месяца уже ходит. Ему ничего не дают за сына евойного. А тетя Валя с дядей Кирюшей получили. Машина теперь у них белая, как мне белый цвет нравится! Вот бы мне за тебя машину, пускай не белую, а хоть желтую дали. Но у меня прав нету.
Иван Жуков посмотрел на копеечную икону, что висела на облупившейся кухонной стене, перекрестился, тихо и не по-детски вздохнул:
- Боженька милостивый. Пишу и плачу. Знаю, что нельзя. Батюшка Никодим нам в школе говорил, что надо любить своих мамок и папок, уважать их, родители своя. Мамку я еще уважаю. Хотя и она тоже меня бьет, но папку сваго я не люблю. Он мне все детство стравил. Он говорит, что его били, когда он малым был. Так за то он меня теперь бьет. Мамка забрала у него деньги из кармана на хлеб нам. Так он ее так бил. Так бил и кричал, что она крыса, а она совсем на крысу не похожа. Крысы жирные, а мамка худая, как бездомная сучка Муха, что роется в нашей помойке.
Я тебе, Боженька, обещаю, что своих детей никогда бить не буду, а ты за то забери батю моего к себе. Сделай Божью милость! Может, с тобой он лучше станет, а как он залучшеет, ты его можешь назад к нам послать.
С уважением Иван Жуков, ученик пятого А класса.
Иван вложил письмо в конверт и утром отдал его завучу Анне Александровне Чичкиной.
В полдень в класс вбежала запыхавшаяся (длинная, худая, по кличке Шпала) секретарша директора.
- Это пятый А? - не здороваясь, спросила она учительницу математики.
- Да, пятый А в чем дело?
- Жуков здесь!? Гневно сверкая красными от злости глазами, вопросила Шпала.
- Вот он.
- А ну-ка пошли со мной, писатель!
- Какой я писатель. Я книжки…
- Рот закрой. Быстро, я сказала, за мной.
Жуков пошел к двери:
- Быстрей. Быстрей, шевелись. Плетется тут.
Шпала сильно толкнула Жукова в спину - и тот пулей вылетел в коридор.
- Чего вы так… Послышалось из коридора.
- Сейчас узнаешь. Все узнаешь, мерзавец. Распустили вас! Сейчас тебе все объ…
Агрессивная речь Шпалы постепенно затухала, и вскоре ее сменила мирная тишина.
В кабинете директора ученика пятого «А» встретил незнакомый ему лысый человек с плаксивым бабьим лицом и молотком в руке. О чем разговаривал незнакомец с Жуковом, – это отдельная история.
Добавить комментарий