1
В небольшом поселке уже ныне не существующего государства СССР жил-был Сергей Иванович. И было у него два сына — два настоящих русских богатыря и одна дочь — умница, красавица, всем женихам на примету. Первый сын родился, когда самому мужчине было исполнилось двадцать, второй — в тот момент, когда первый едва только начал ходить под стол, а вот дочь родилась, когда ему уже перевалило за сорок. В то время в их поселке еще существовало поверье, что детей нужно рожать до тридцати, а дальше, дескать, недостаточно для их воспитания жизненной силы.
Старшие братья, заменившие Сергею Ивановичу отца, ушедшего на фронт раньше, чем успел он его запомнить, рассказали ему о старом семейном обычае, который, вероятно, был проделан и с ним, но в памяти до взрослого возраста не остался. Когда детям в их роду исполнялось года четыре, а в крайнем случае пять, отцу семейства надлежало взять лодку, заплыть с ребенком на середину озера или реки и выбросить его в воду.
«Если ребенок выплывет — значит, жилец!» — говорили братья.
2
Когда исполнилось четыре года его старшему сыну, Сергей Иванович дождался теплой, но не очень жаркой погоды и, ничего не рассказав жене (братья учили его, что женщина не должна знать и половины того, что знает мужчина), отправился со своим первенцем на озеро. Сел вместе с ним в лодку, отплыл подальше от берега, а потом, ни слова не говоря, раскачал мальчугана точно полено одной рукой - и бросил за борт. Ребенка, как ему показалось, вначале полностью накрыло водой, но потом появились его кудреватая макушка и красное от испуга лицо. Сделав несколько мощных гребков руками, сын подплыл к лодке и, схватившись за протянутую руку отца, уверенно залез внутрь.
— Папка, ты че? — только и спросил он. — Я в такую игру играть не хочу!
— Испугался? — довольный реакцией сына, спросил отец.
— Испу-уга-ался! — нарочито ежась и растягивая буквы, заявил сын. — Вода... хо-олодная, о-очень!
Гордые и веселые, они причалили к берегу и, оставив лодку, опять отправились к озеру. Уже при внимательном отцовском присмотре мальчик делал свои плавательные заходы снова и снова от радости даже и позабыв, что вода ему показалась холодной.
Когда жена спросила:
— Где же были?
Сергей Иванович гордо заявил:
— Твой сын научился плавать!
3
Через год, а может быть, два, подрос в семье и второй мальчишка, над которым теперь тоже нужно было совершить семейный обычай. И точно так же, ни слова не сказав супруге о своих планах, но взяв с собой уже и старшего сына, отец отправился к озеру, доплыл до середины и уже изученным движением схватил младшего за туловище и, как следует раскачав, с силой вышвырнул в воду. Тот страшно заорал. И заорал он уже тогда, когда его только стали раскачивать в лодке. Пацан даже на мгновение не погрузился под воду. Ярость его была настолько велика, что, не успев отлететь от лодки, он тут же сделал пару ловких движений, схватился за ее борт и, чуть не перевернув, вскочил обратно. Первое, что учившийся плавать стал делать, это колотить руками и ногами своего старшего брата:
— Что ты, черт ненормальный? — с трудом оттаскивая младшенького отец.
— Вы хотели убить меня!.. А он зна-ал!.. Зна-а-ал!.. — скорее не ревел, а яростно рычал сын и изо всех сил стремился нанести удар снова и снова. Когда же ребенок наконец успокоился и угрюмый уселся в задний край лодки, отец про себя подумал: «Уж этот выживет точно!»
4
Прошло много лет и мужчина опять отправился на то же самое озеро. Теперь рядом с ним было два почти взрослых богатыря, а за руку держалась пятилетняя дочка. Когда все они стали собираться в какой-то важный поход, жена Сергея Ивановича заподозрила неладное и всеми силами пыталась оставить девочку дома. Но, убедив мать, что «все будет ладóм», младший сын, посадив сестренку на плечи, отправился со своей ношей за отцом и старшим братом, специально немного подпрыгивая, чтобы катание на плечах напоминало аттракцион и у нее не появилось желания вернуться обратно.
Пока братья дружно раскладывали вещи на берегу и спускали лодку на воду, Сергей Иванович задумчиво вглядывался в озерную гладь, а девочка собирала камушки на берегу, чтобы построить из них большой и красивый замок.
Когда они все дружно погрузились в семейный челн и доплыли до середины озера, отец не стал раскачивать дочь так, как прежде раскачивал сыновей, а просто взяв за подмышки, поднял, отвернул от себя и медленно опустил за борт. Вначале девочка даже не поняла, что с ней собираются сделать, потом закричала, потом заплакала и, изо всех сил барахтаясь, начала уходить в воду. Сергей Иванович еле удержался, чтобы не прыгнуть и не достать ее из воды. Обычай обычаем, а сердце его разрывалось! Но тут черноватые кудряшки девочки снова показались над озерной гладью, и, барахтаясь, задыхаясь, она стала медленно продвигаться, но не к борту лодки, а от него. И тогда старший брат не выдержал и, несмотря на то, что младший пытался его удержать, прыгнул в воду и уже через мгновение оказался рядом с сестрой. Сидя с ней, дрожащей и плачущей, на берегу, он ласково утешал ее, рассказывая о том, что только так и можно научиться плавать — плавать быстро, правильно и легко! Уверенно говорил о том, что теперь она уже никогда не утонет, что сейчас с ней были ее близкие, которые в случае беды всегда могут помочь, а в жизни часто бывает так, что ты тонешь, а близких рядом и нет. Но девочку это не утешало!
Эпилог
Прошло много лет. Озеро сильно обмелело, а дальше исчезло вовсе. Шлюпка начала гнить, по бокам ее появились дырки, а на дне расплодился мох. Она долго еще лежала на распушившемся осокой лугу, точно выброшенная неизвестно откуда, огромная рыба. Потом исчезла. Вначале два сына Сергея Ивановича, а следом за ними и дочь отправились уже не по озеру, а по настоящему морю жизни.
Старший из них стал очень добрым, порядочным и всегда готовым стерпеть любые трудности человеком, любимцем друзей, незаменимым человеком дома и на работе. И пускай работал он всего лишь сварщиком на огромном заводе, но всегда был душой компании своего цеха и начальники его уважали. Одно только его печалило: всю жизнь приходилось ему тянуть лямку от зарплаты и до зарплаты, всю жизнь не хватало ему денег на собственные мечты: машину купить, дачу построить, в отпуск на море съездить. То дочь, то жена заболеет, то сына в институте надо учить, то еще что-нибудь случится... Но жизнь он очень любил.
Судьба второго сыны сложилась иначе. По юности он часто пил, дрался, ухаживал за несколькими девушками сразу и все не мог разобраться, которую любит. Беспокоясь за него, мать не спала ночами и раньше времени поседела. Однако, когда начинались у родителей какие-нибудь проблемы (забор покосился, баню поставить надо, отца на операцию в больницу пристроить, с разгребанием снега перед колиткой помочь) никто иной, а именно он, первым мчался на помощь. Именно он в безденежные времена, как принято говорить языком современных народных преданий, «быстренько успевал провернуться».
Отправилась по морю жизни и дочь. Вначале очень долго держалась за родителей, то споря и расставаясь с ними, то снова прибиваясь к их дому. Набравшись сил, еще и еще совершала попытки начать жить самостоятельно, но снова и снова терпела фиаско. Когда родители умерли, их место заменило вино, а за ним и водка. В первое время она обращалась к этой подруге лишь в самые суровые дни, когда на сердце было так тревожно и одиноко, что вынести это, казалось бы, невозможно. Но с каждым годом таких ситуаций становилось все больше и больше, а жизнь превратилась в сумбурное течение дней с двумя лишь вопросами: «На что пить?» и «Как выжить?»
Не означает ли вся эта история того, что уже в раннем детстве в самом человеке четко заложено его отношение к жизни? И может, дело не в том, как его воспитывали или
«недовоспитывали», сколько любви ему дали или не дали, а в том, что при первых же серьезных обстоятельствах вся суть его лезет наружу? А что было бы, если бы старший брат не вытащил сестру из воды, а, придерживаясь обычая, дал ей возможность самостоятельно проплыть дальше?
Добавить комментарий