Моему другу и «соучастнику побега» из СССР Бобке в день его 75-летия
Я валяюсь на удобной лежанке в соляриуме белоснежного лайнера, плывущего из Нью-Йорка в Карибское море, и пишу эти строки. Почему мне именно сейчас захотелось доверить бумаге мои сокровенные мысли? Вот уже почти сорок лет я живу в Америке, в благословенной стране, которая стала моей второй Родиной, которая дала мне покой и уверенность в себе, которая приняла меня как равного без вопросов и допросов.
Я – средний американец, у меня сын и трое внуков, всё слава Б-гу, нет – слава Америке! Все обуты, одеты, не голодают, имеют хорошее образование. В общем все обеспечены и не волнуются о завтрашнем дне. Так почему же мне понадобилось написать эти строки именно сейчас? Наверное, потому, что чем спокойнее моя жизнь, тем чаще посещают меня воспоминания о том, откуда я вышел и как прошёл нелёгкий путь эмигранта из Советского Союза, как прошли его тысячи мне подобных в поисках счастья для своих детей, да и для самих себя. Ох, как я сейчас понимаю русскую интеллигенцию, покинувшую Россию после революции. И они, и мы проделали этот кошмарный путь от духовной нищеты до нормального человеческого существования. Многие оступились на этой дороге и ушли в небытие, но те, кто выжил, пожинают плоды счастья своего, наслаждаясь успехами детей и внуков своих, живя в стране, где душа твоя свободна, как птица.
Никогда не забыть мне ожидания «ВЫЗОВА», того состояния подвешенности между реальностью и неизвестностью. И вдруг! Приглашение на выезд из СССР, и десять дней, за которые ты должен собраться, оформить уйму документов, достать билеты на самолёт и отправить багаж малой скоростью.
А ОВИР! Этот всеядный зверь, которому абсолютно всё равно, кого пожирать и переваривать. Одно название, от которого леденило душу. Эта жуткая контора, напоминающая скорострельный ГУЛАГ: допрос, устрашения, палки в колёса и позорное изгнание из «Великой Страны». Шереметьево. Злые глаза таможенников, наполненные ненавистью и завистью за то, что мы уезжаем, а они не могут, как бы им этого ни хотелось. И обыск, и издевательства над погаными жидами, бегущими со своей «благословенной родины». Плачь! Слёзы родных, которые знают, что мы больше никогда не увидимся. И уезжающие, успокаивающие остающихся. Хотя и те, и другие не знали, что нас всех ждёт впереди. И эмигрантский самолёт, где все беспрерывно курят. И женщины, прячущие слёзы. И взрыв аплодисментов, когда самолёт пересёк границу СССР.
Аэропорт Вены, где мы под дулами автоматов с чемоданами и тюками ждём автобусы, а окружающие нас люди смотрят на этот человеческий зоопарк и качают головами. Нам же всё страшнее и страшнее, и поганая мысль сверлит мозг – что же я наделал! Но обратной дороги нет!
И потом Замок, наше пристанище на пять дней с военизированной охраной от возможных провокаций палестинцев. И куриный суп из пакетиков, и еда с незнакомым запахом, и промывание мозгов, и агитация за принятие израильского гражданства. И комната на тридцать человек: мужчин, женщин и детей, спящих бок о бок. И переезд через Альпы в Италию в неотапливаемых вагонах, слава Б-гу не в товарниках, как у наших предшественников. И остановка перед Римом, где мафия разгрузила поезд, полный людей и клади, за десять минут. И поездка в Рим на автобусах. И расселение по отелям в одном из самых опасных районов города (чего мы не знали). И звонки по телефону домой. И Круглый Рынок, и «Стена Плача», где мы торговали матрёшками, шкатулками и прочими сувенирами за гроши, и номер в гостинице без горячей воды и отопления с общим туалетом и душем. И скудные завтраки да обеды, которых не хватало даже нашему одиннадцатилетнему сыну, и его голодные глаза, убивавшие моё сердце. И хождение по Риму с чувством голода в желудке и запахом свободы в воздухе. Вечный Город, который я полюбил на всю жизнь. И переезд в Ладисполи, пристанище моей семьи на три незабываемые недели, наполненные морем с тёмным песком пляжа, макаронами и «крыльями советов», покупкой кастрюль, сковородок и первым в моей жизни порнофильмом в полупустом зале кинотеатра. И каждодневное ожидание разрешения на въезд в Америку. И поездка в Чивитавеккию на базар за дешёвыми трусами, носками и прочими так необходимыми в жизни вещами. И преферанс на пляже Средиземного моря под ласковым солнцем Италии. И, наконец, разрешение на въезд в США, и перелёт, и аэропорт Кеннеди, и расставание с нашими друзьями: им дорога в Филадельфию, а нам в Нью-Йорк.
И хлопоты первых недель, и апартамент в Бруклине, и изучение английского, и подработка, и первая настоящая работа. И время становления, и знакомство с нашей новой Родиной – такой необычной и доброй. И покупка дома, и женитьба сына, и рождение внуков. И время, пролетевшее так незаметно, что перестаёшь узнавать себя в зеркале. И огромное счастье семейной жизни в этой великой чудесной стране, для которой ты сам уже что-то сделал. И невероятная гордость за содеянное для этой моей Земле Эмигрантов.
Добавить комментарий