«В искусстве не важно «ЧТО». Самое важное - «КАК». Нужно, чтобы дошло до каждого, чтобы душу трогало - тогда это настоящее, иначе «НИКАК» (Майя Плисецкая)
С улыбкой вспоминает Плисецкая свой артистический дебют, когда, будучи 3-летней девочкой, вытянувшись на носочках, она вдохновенно танцевала на одном из московских бульваров под уличный репродуктор вальс из балета "Коппелия" на виду у многочисленной толпы
«Меня отдали в балет, когда мне было 8 лет, даже немножко меньше. Отдали, потому что я была довольно хулиганистая, и меня хотели скорее отдать хоть куда-нибудь. Ну, и отдали в балет» (Майя Плисецкая)
-А вы были в Большом театре?- спрашивал я часто своих друзей и знакомых, когда разговор заходил о балете, а они отвечали:
-Да, ты че Жень, это как в космос слетать, ведь в Большой театр в Москве попасть почти не реально. А сам-то был?
И этот вопрос был самым, как бы вам сказать, «вкусным» для меня. Я начинал вспоминать свой первый и последний легендарный поход на балет в «Большой». И самое главное, что на сцене в тот день блистала неподражаемая Майя Плисецкая.
Ребята слушали, раскрыв рты.
Так вот, Галина Уланова ушла со сцены примерно в 50 лет, Анна Павлова, прозванная «легендарным лебедем», к сожалению, покинула жизнь раньше, чем могла бы завершиться ее театральная карьера. В возрасте 49 лет она умерла от плеврита. Ольга Лепешинская покинула сцену в возрасте 44 лет, а Майя Плисецкая продолжала танцевать до 65 лет.
В тот январский день 1977 года, когда я пришел в «Большой» на балет «Анна Каренина» Плисецкой было уже 51, и я по наивности думал, что она танцует последний год и я присутствую на историческом представлении. Как хорошо, что мы тогда ошиблись на целых 14 лет. Плисецкая оспорила аксиому, что сценический век балерины краток. Ей никогда не приходилось скрывать свой возраст, потому что время над ней не было властно. Грациозная, смелая, непокорная, она очаровывала даже тех, кто вовсе не разбирался в балете, и таким в то время был я, таким же я и остался на всю жизнь, а мои друзья тем более.
Москва, январь 1977
Я учился на 1 курсе МВТУ им.Баумана и у меня был мой первый выход в московский театр. И сразу, вы не поверите, в «Большой», я в «Малом»-то еще ни разу не был, а тут сразу в Большой и на балет. Ни на балете, ни в опере я в жизни никогда еще не был. У нас в Ижевске их просто не «ставили», негде было. У нас был русский драматический театр им. Короленко и удмуртский комический без имени.
Два билета на балет «Анна Каренина» в Большой театр мне «подогнал» Пашка мой одногруппник за три рубля каждый. Он их приобрел на так называемой «театральной ломке», отстояв за ними целую ночь. Как он мне сказал: «Спали в подъезде дома рядом с кассами. Дежурные охраняли двери кассы, а основная группа бойцов отдыхала. В 6 утра, когда мы занимали позиции, к кассам Большого явился отряд курсантов Дзержинского училища, они поперли нас, как ветер пушинку, но билеты на балет нам все же достались».
Павел Береговенко, выпускник МВТУ:
В 60-х "театральных ломок", похоже, ещё не было. Можно было купить билеты заранее во все театры, кроме Таганки. Приезжали к 6 часам утра к Большому, покупали билеты с рук без переплаты. Если не удавалось купить билеты в Большой, шли во МХАТ. В 1966-м (1-й курс) выбрали культоргом иногороднюю девочку, она на свою стипендию накупила абонементов со скидкой для студентов в консерваторию. Потом плакала, мало кто хотел идти. Сходили с Русланом, там оказалось хорошее пиво и бутерброды. После этого все абонементы быстро разошлись. На Таганку ездили 2-3 человека из моей группы с ночёвкой или на такси, брали по 2 билета без "ломок". У одного нашего студента отцу на работе давали 2-3 раза в год билеты на Таганку, а он их дарил ребятам - бесплатные они были.
На подступах к «Большому
Я надел свой лучший костюм. Да какой лучший, у меня всего был один костюм, который я носил уже третий год, нацепил галстук на резинке и взял с собой Шуру - это мой одноклассник из Ижевска, приехал на каникулы, и ему, надо же, сказочно повезло. На подступах к Большому театру было много людей, и они все спрашивали лишний билетик, но это было пустое занятие. Народ стоял и шептался:
«Наверное, это последний сезон, когда танцует Майя Плисецкая, ей ведь уже 51 год».
«А вы не знаете, кто поставил этот балет Анна Каренина?»-«Говорят, что она сама и поставила, а музыку написал ее муж - Родион Щедрин, да какая талантливая семья!»
Я шел не спеша, прислушивался к разговорам и понимал, какой я пещерный динозавр в балете, и туда ли я иду, может, лучше сразу в пивнушку «Капкан», что у метро Бауманская.
На подступах к театру нас встретили две музы. Нет, это были не наши барышни из МВТУ, это были две каменные скульптуры. Одна из муз стояла на фасаде Большого театра - муза лирической поэзии Эрато. Вторая муза на фасаде Большого театра - муза танца Терпсихора. Они свысока в прямом и переносном смысле смотрели на нас и хотели сказать, мол, вы-то куда претесь, ведь все равно ни черта не поймете в этом высоком искусстве. Идите, мальчики, лучше в «Капкан», билеты загоните втридорога, вон видите, сколько безбилетных желающих стоит, чтобы увидеть Майю Плисецкую, про которую вы и слыхом не слыхивали, два удмуртских валенка.
Мы с Шуриком, уже не слушая муз, упорно шли к входу в Большой театр, шли, как на кинофестивале, но не по красной ковровой, а по заснеженной дорожке, которая скрипела и искрилась под нашими башмаками. Из толпы кричали: «Смотри, смотри вон идут…» Нет, это не про нас с Шуриком кричали, видимо, кто-то за нами шел из знаменитых артистов кино или театра. «Вон, вон смотри - идут Ширвиндт с Державиным»
В те двери, что были в центре здания театра, как оказалось, не все люди входить могут. Театр не случайно назван Большим, в нем, как в многоподъездном доме, входов и выходов немало. И заходить можно только через те двери, которые соответствуют указанному на билете подъезду. Наш был шестой, поэтому нам пришлось завернуть налево и искать вход там. Зашли, разделись в гардеробе, и там же взяв напрокат один маленький бинокль, мы отправились занимать свои места, которые на билетах значились в первом ряду левой стороны бельэтажа. Вот как сложно. Но найти их оказалось очень просто, в театре много указателей, поэтому ориентироваться несложно. И кроме этого, есть еще сотрудники, которые, видя затруднения зрителей, охотно подсказывают, куда именно и как надо идти. И вот мы уже на этой левой стороне ложи бельэтажа третьего яруса:
Зал Большого театра непередаваемо великолепен; если сидеть в партере, все видно, все слышно. Но мы сидели у «черта на куличках», в ложе бельэтажа левой стороны. И у меня было такое ощущение, что это всё проделки "большевиков". Наверняка изначально ложи вообще были не предназначены для каких-то там вторых, третьих и прочих рядов кресел! Представьте, как в те времена туда могли зайти разные дамы в кринолинах и с огромными шляпами, при такой-то тесноте как сейчас. В ложах наверняка стояло несколько кресел в один ряд и максимум столик для шампанского/закуски. И все! Разве вы не замечали, как тесно в наши времена там расставлены кресла? Как они сделаны целыми блоками, заужены, и такой же узенький подлокотник, один на двоих! Сидишь, мордой и коленями упираясь в спины предыдущего ряда, а локтями в темноте пихаясь с незнакомым соседом. Вы можете себе представить, как там должны были сидеть всякие «господа и дамы» - в котелках, во фраках, или в пышных юбках и громадных шляпах? Смешно даже подумать, что в те времена кресла так расставляли! Это всё более позднее изобретение. Сам Ленин, по словам Анатолия Луначарского, относился к Большому театру «очень нервно». Он называл его «куском чисто помещичьей культуры» и говорил, что не позволительно содержать на государственные средства такую роскошь, когда в стране не хватает простых школ. Нет, дорогой Владимир Ильич, насчет «Большого» ты был не прав.
«Лебединое озеро»
Из книги «Я, Майя Плисецкая»
-27 апреля 1947 года я танцевала свою премьеру "Лебединого". Спектакль был дневной. Я не верила сама себе, что танцую, что исполнилась мечта. Все участвовавшие в спектакле аплодировали мне после каждого акта на сцене... Я считала и считаю поныне, что «Лебединое» — пробный камень для всякой балерины. В этом балете ни за что не спрячешься, ничего не утаишь. Все на ладони: два образа — кстати, когда-то «черный» и «белый» акты танцевали две разные балерины, — вся палитра красок и технических испытаний, искусство перевоплощения, драматизм финала. Балет требует выкладки всех душевных и физических сил. В полноги «Лебединое» не станцуешь. Каждый раз после этого балета я чувствовала себя опустошенной, вывернутой наизнанку. Силы возвращались лишь на второй, третий день.
Тетя Майи Плисецкой - Суламифь Мессерер - была солисткой Большого театра и сыграла значительную роль в становлении ее как артистки балета. Именно она отвела Майю в хореографическое училище, где ее зачислили на курс. Тетя растила Майю как родную дочь. Именно Суламифь подготовила для Плисецкой знаменитого «Умирающего лебедя» и придумала выход спиной к публике, который помог продемонстрировать красоту и изящество рук начинающей балерины. Исполняя «Умирающего лебедя», Майя сбилась со счета, поскольку в любом уголке мира ее просили исполнить эту миниатюру и счет шел на десятки тысяч.
«Лебединое озеро» Плисецкая будет танцевать 30 лет, более 800 раз. Балет в СССР был таким же символом страны, как матрешка, балалайка или черная икра. Всех высоких гостей СССР обязательно водили на «Лебединое озеро». Были в «Большом» и курьезные случаи с этим «Озером» Какие? Ну например, Хрущев жаловался: «Как вспомню, что вечером опять «Лебединое озеро» смотреть, аж ком к горлу подступает» Хрущева можно понять: «лебеди» входили в обязательную культурную программу для зарубежных гостей. Так, 30 апреля 1958 года в ходе государственного визита в СССР президент Египта Гамаль Абдель Насер в сопровождении Н.С. Хрущева и К.Е.Ворошилова присутствует в Большом театре на балете «Лебединое озеро». Существует история, что когда на сцене появился «нехороший» Ротбард в черном трико с перьями, Хрущев сказал Насеру: «Это Даллес! Ну, ничего, товарищ Насер, ничего! В конце действия мы-таки обломаем ему крылья!»
В ложе бельэтажа
Итак повторяю, мы с Шуриком сидели в ложе бельэтажа левой стороны. Это, чтобы было понятней, второй этаж из лож, а всего их шесть. Шесть рядов из лож с позолоченной лепниной опоясывают зал. Напротив сцены, кстати, тоже в ложе бельэтажа, на том же «этаже», где сидели мы, была царская ложа. Или ныне – ложа для почётных гостей. Я стал смотреть на эту ложу, она была красивой, в позолоте, укутанная в красный бархат, но не мог разглядеть, кто там сейчас сидит. В этот вечер она пустовала.
Люстра
Под потолком висела огромная трехъярусная люстра, которая поражала своими размерами: ее диметр достигал 6,5 метра, высота – 8,5 метра.
-Любезный,- обратился я к соседу по балету. - А сколько весит эта люстра, она надежно там закреплена? Дед сидел со своей женой и они внимательно читали программку, видимо, заядлые театралы. Любезный как-то странно посмотрел на меня, на мой парадный костюм, и говорит:
-Вес стального каркаса люстры превышает 1860 кг, еще на 260 кг тянут хрустальные элементы. Люстру Большого театра москвичи прозвали «хрустальным облаком». В императорском театре зал освещали масляные лампы, которые надевались на крючки люстры. В 1863 году масляное освещение было заменено газовым, для него в Париже приобрели новую люстру, дошедшую до наших дней. В 1893 году газ заменили на электролампы накаливания, а хрустальная люстра, состоящая из 26 тысяч хрусталиков, осталась прежней. Куплены были за границей электроаппараты, дающие эффект дождя, падающего снега, водной ряби, грозы, летящих по небу облаков. Реставрация люстры проводилась недавно, в 1975 году к двухсотлетию Большого театра, - на этом дед-театрал закончил свой рассказ.
Ну, ничего себе, он мне прочитал целую лекцию. Я его поблагодарил.
Балет
Начался балет, и на сцене открылся Главный золотой занавес, сотканный в Италии из гобелена, имитирующего шелк, с использованием золотых нитей. Общая площадь занавеса составляла почти 500 квадратных метров, а весил он более одной тонны.
Соседи все шептались:
-Перед каждым выступлением Майя Михайловна заливает в пятки балетных туфель теплую воду, чтобы ступни крепче сидели. А. выходя на сцену, больше всего боится забыть оглядеть себя в зеркале, ведь если глаза и губы плохо накрашены, то зрители увидят «бесцветную моль», а не балерину.
- Ну, откуда они это все знают,- думал я.
Подняли тяжелый занавес, и началось действо на сцене.
-Сань, ты читал роман «Анна Каренина»? - шепотом спросил я его, видя, что он тоже не понимает, что происходит на сцене. Видимо, нам удмуртским лаптям, не дано смотреть балет, только цирк. Шурик больше пялился на ложи, где сидели иностранцы.
-Не, Жень, в школе я этот роман читал в сокращенке и сейчас ничего не помню.
-У-уу, как все у нас запущено и с искусством, и с литературой,- подумал я - и стал смотреть на сцену.
А там вокзал Петербургской железной дороги. На перроне — Вронский, встречающий свою мать. Из поезда выходит Анна. Когда он оглянулся, она тоже повернула голову. Блестящие... серые глаза остановились на его лице. Вдруг несколько человек с испуганными лицами пробежали мимо — станционный мужик нес тело раздавленного поездом человека.
Метель. Анна погружена в свои мысли. За снежной пеленой появляется чья - то фигура. Она оглянулась и в ту же минуту узнала Вронского. К ней подходит Каренин. Вронский и Каренин учтиво и холодно раскланиваются. Каренин предлагает руку Анне и уводит ее.
Сон Вронского. Вронским владеет только одна мысль — об Анне. В его воображении мелькают картины всех их встреч. Как страшное наваждение возникает фигура станционного мужика, испугавшего Анну во время их первой встречи. Очнувшись, Вронский видит пришедшую к нему Анну. Страстное чувство Анны отравлено отчаянием, смятением и стыдом.
Опустили занавес, закончился 1 – й акт, начался антракт, все потянулись в буфет, мы с Шуриком тоже.
Буфет
«Театр начинается с вешалки» Нет, театр начинается с буфета! История театрального буфета началась много тысячелетий назад. Люди на праздниках не только веселились и наблюдали представления, но и ели. Считается, что в древнегреческом и древнеримском театрах ни одно представление не обходилось без еды - люди ели принесённое с собой или покупали у разносчиков. Но специального места для питания не было еще очень долгое время. По сохранившимся мемуарам, в знаменитом венецианском, первом в мире публичном оперном театре, зрители партера вынуждены были зорко следить за тем, чтобы на их шляпы и прически не попали куски пирожных, скорлупа орехов, огрызки фруктов, которые поглощали сидящие на балконах и галерке и выбрасывавшие весь мусор попросту вниз.
В Большом театре и буфет большой. Буфеты почти на каждом этаже. И на седьмом этаже Большого театра целая вереница буфетов с комфортными диванами или столиками для тех, кто не хочет садиться. И то верно - на балете насидишься. Бокал шампанского, «Абрау Дюрсо» - 2 рубля, чашка кофе – 70 копеек. Ну, дорого, конечно, а куда деваться? купили мы с Шуриком по чашке кофе, на бутер с черной икрой уже денег не хватило. Я свой кофе неторопливо выцедил аккурат к третьему звонку. Да и не мудрено, в театрах кофе много не наливают – этикет-с
Шурик выпил почти залпом, как деревенский лохоман.
Зачем нужен буфет в театре? Перекусить? Вряд ли. Театральный буфет - это то священное место, которое может сделать праздник от посещения театра еще ярче и теплее. Или наоборот? У нас, наверное, вышло наоборот.
На втором этаже – залы для прогулок и музей балетных костюмов. Залы в позолоте, зеркалах и бархате. Тут очень много фотографирующих это великолепие иностранцев. В одном из боковых залов для променада замечательная акустика. Проходя середину зала и что-то рассказывая Шурику, я заметил, что мой голос звучит так, как будто я говорю в качественный микрофон. Я сначала испугался и на всякий случай произнёс тихонько: «А»! «А-а-а-а», - ответило мне затихающее красивое эхо. На меня стали оборачиваться некоторые театралы, но, поняв, в чём дело, подождали пока я наакаюсь, отойду, и сами встали на моё место, начав акать, ведь дурной пример - заразителен.
2 – й акт
Скачки. В беседках и ложах толпы народа. Среди офицеров — участников скачек — Вронский.
-Да, Шурик, не зря мы взяли бинокль напрокат. Я вон, Вадика Поколодина увидел.
-Где, Жень, покажи мне его, он какого героя на сцене играет?- спрашивает меня Шурик и вырывает бинокль из моих рук.
-Да, угомонись ты уже. Никого он не играет, он сидит чуть ниже нас, справа, на хорошем месте. Это мой одногруппник Вадик, заядлый театрал. Посмотри, как он внимательно смотрит балет, все понимает, что там внизу на сцене происходит, в отличие от нас с тобой. Сразу видно: культурный человек из Воронежа,- начал я ему объяснять, а на меня опять начали шикать соседи, и я замолк.
Вадик вылетит из МВТУ после второго курса за неуспеваемость. Нет, не потому, что он такой тупой, просто он театр любил больше, чем учебу и МВТУ. Больше таких заядлых театралов у нас в группе не было. Так кое-кто баловался театрами, но не в ущерб учебе и здоровью.
Комната Анны. Вронский приходит в дом Каренина. Вронским и Анной овладевает одна мысль о том, что необходимо прекратить эту ложь, и чем скорее, тем лучше. Бросить все и скрыться куда-нибудь одним со своею любовью. Каренин остался один с сыном, а Анна с Вронским уехали за границу, не получив развода.
3-й акт
Италия. Вронский с Анною приехали в небольшой итальянский город, где хотели поселиться на некоторое время. Анна чувствовала себя счастливой. Воспоминание обо всем, что случилось с нею, казалось ей сном, от которого она проснулась одна с Вронским за границей. Но постепенно она начинает тосковать по сыну.
Театр. В ложах весь «цвет» петербургского общества. Появляется Анна. Все бинокли и лорнеты направлены на нее. Она испытывала чувства человека, выставляемого у позорного столба. И вдруг, вспомнив о раздавленном человеке в день ее первой встречи с Вронским, она поняла, что ей надо делать. И ровно в ту минуту, когда колеса поравнялась с нею, она упала под вагон. И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, навсегда потухла. Занавес.
В комнату через форточку
Из Большого театра вернулись поздно. Под впечатлением, которое на меня произвела Майя Плисецкая и сам балет, а на Шурика позолоченные ложи и дорогой буфет «Большого», в электричке мы потеряли ключи от домика, где я с Пашкой снимал комнату у деда – профессора. Как попасть в него теперь - проблема, дед, наверняка, уже спит, подумал я. В дом, когда не было ключа, я раньше попадал через форточку, но это было летом. Сейчас зима и морозно и в зимнем одеянии я просто не пролезу или застряну, как Винни - Пух в норе Кролика. Делать нечего, надо пробовать. Я снял тулуп, пиджак и зачем-то галстук, видимо, чтобы ненароком не повеситься на нем. Удачно пролез в форточку, даже ничего не порвав на себе и не наделав шума, попал в свою комнату. Теперь надо было запустить Шурика, который с моими вещами поджидал меня на крыльце.
Скрипнула дверь чулана, оттуда вышел заспанный кот Фунтик и недовольно промяукал: «Ну, что театралы-полуночники, вернулись? Счас дед задаст вам перца в штаны». Скрипнула дверь кельи, и оттуда вышел, шаркая ногами, недовольный дед, он поправил свои профессорские очки на носу, уставился на меня, как будто видел впервые, а потом шепотом спросил: «Женя-я, вы как сюда попали? Все двери на замке». Я врать и изворачиваться не стал и просто ответил; «Через форточку в окне». Дед хотел, видимо, добавить: «Как домушник?», но махнул рукой, мол, чего с него взять, и ушел спать в келью. Шурик стоял на крыльце с моей одеждой, переминаясь с ноги на ногу на морозце, и смотрел на Луну. Я открыл дверь и на этом мои театральные приключения надолго закончились. (Занавес)
-Жень, ну а как сам балет «Анна Каренина»?
-Ребята, если выбирать между этим балетом и Плисецкой, то я бы выбрал Плисецкую, хотя они неразрывны между собой. Балет я смотрел, а Плисецкую понимал. Понимал, какая это великая балерина и человек.
-Да, счастливый вы человек, Евгений Феликсович, - закрыв рты после моего рассказа о Большом театре, сказали друзья.
Пройдет много лет после моего похода на этот балет, который я часто вспоминал идаже хотел повторить, но как говорится «Два раза в одну реку не входят».
В 1990 году Майю Плисецкую в возрасте 65 лет попросят уйти из Большого театра и отправят приму на пенсию. Но это событие не заставит балерину оставить сцену — с выступлениями она объездит почти весь мир, работает в Италии, Испании, Франции, Японии. А потом напишет в своей книге «Я, Майя Плисецкая»:
«Все мои балеты сняты с репертуара. Декорации их гниют под снегом. Костюмы распродаются. Мое желание поставить новый балет встречается гробовым молчанием. Дирекция Большого делает вид, что мою заявку и не получали.
Я направляю беспокойное письмо Горбачеву. Объясняю, что в родном театре меня лишили всяческой работы. Безмолвие. Ответа не приходит. В сорокаминутном разговоре с Раисой Максимовной Горбачевой Щедрин наталкивается на высокомерие и упрямство. <…> Выплата заработной платы мне прекращается. Никакой пенсии не положили.
Так, где же мой дом?.. Выходит, не тут. Так, где же?..»
Ижевск 2021 год
-Бабуха, мы, когда пойдем в кукольный театр?- спросила 3-х летняя внучка Дарина, держа в руках масленичный блин.
Хорошо, что она с детства стремиться в театр, подумал я.
-Дед, посмотри, что там идет в кукольном театре,- сказала Вера, переворачивая блин на сковородке.
-Завтра в кукольном будет сказка Родари «Чиполлино», но Даринка будет реветь на этом спектакле.
-Это почему еще?
-Чиполлино - это ведь мальчик-луковка, ты тоже, когда на него смотришь, ревешь,- сдерживая смех, ответил я.
-Че, дед, прикололся, да? Поешь блинов - и бегом за билетами.
-Вера, а мы когда с тобой на оперу пойдем?- спросил я, заглатывая, как удав, блин. У нас в Ижевске лет 15 назад построили театр оперы и балета, но мы в нем были всего пару раз.
-Жень, вот пенсию получим и сходим на какую-нибудь комедию в драмтеатр, а оперу я не люблю…
И только не надо мне сейчас рассказывать про то, как вы с Шуриком в студенчестве в Большой ходили, наслушалась уже твоих россказней. Ну вот - блин из-за тебя сгорел.
Добавить комментарий