Пусть все твои штучки-дрючки
Оболванят всех,
Правду заменит номер цирковой.
Если водить их за нос ловко,
Им не понять, что ты – дешевка!
Шико-блеска дай,
И удача с тобой.
(куплеты из мюзикла «Чикаго»)
Осень. Люди ходят в чем-то темном и теплом. На улице все серое. Самое время разукрасить этот мир. А где еще можно создать иную реальность, яркую, страстную, наполненную событиями и любовным жаром, как не в театре? Блеск огней, роскошь декораций и костюмов плюс приподнятая атмосфера в антракте заставляют забыть об оставшейся за стенами унылой осенней поре. Свет, музыка, искристое шампанское, зрительское оживление в предвкушении или в процессе обсуждения представленного на сцене, красивые наряды дам, обнаженные женские плечи, элегантные костюмы кавалеров… Плевать, что лето покинуло нас, мы и осенью «зажжем».
Очень кстати на унылую пору пришлась премьера в театре ЛДМ музыкального спектакля «Семь новелл», постановка Бориса Малевского и Ирины Афанасьевой. Оснований пропустить это событие у меня не было. Погода в день, когда я пошла на «Семь новелл», вела себя довольно прилично. Не плевалась дождем, не насвистывала ветрами, было спокойной, хмурилась, конечно, но пару раз соизволила улыбнуться осенним солнышком. Перед театром я немного прогулялась, постояла на мосту через речку Карповку, посмотрела на собирающихся в стаи перелетных птиц в сизом небе. Не такая уж, в самом деле, это большая цена – тысячи километров полета за возможность слинять в теплые края из этих гнилых мест, да и еще в большой шумной компании единомышленников. Полюбовалась на осенние листья. Можно просто набросать на бумагу или холст какие угодно краски в произвольном порядке – и вот уже осенний парк готов!
Собственно, и сама постановка, на которую я пришла, напомнила разноцветные осенние листья, желтые, красные, бурые или еще не утратившие краски лета. Разномастные листья. Как сказал бармен в театральном буфете перед началом спектакля: «Будет веселенько». Он не погрешил против истины. Было «веселенько». Веселенькая обстановка в зале. Зрители в приподнятом настроении от предвкушения увидеть нечто новое, отведать ранее неизвестное сценическое блюдо, ну и от некоторой толики откушенного в уже упомянутом театральном буфете алкоголя. На сцене тоже было «веселенько». Пляски. Песни. Пели то на русском языке, то на иностранных. С потолка периодически летели кругленькие кусочки бумаги то белого, то красного или иных цветов, изображающие когда снег, когда лепестки цветов. Дали, так сказать, «шико-блеска». Центральное место на сцене занимал «живой» оркестр. Актерам же приходилось довольствоваться «периферией» и местом непосредственно у рампы. Какова цель подобной сценографии, мне не ведомо. Может, театр решил обзавестись традиционным оркестром, ну и постановщики не преминули похвастаться этим знаменательным событием перед зрителем? Ответ на этот вопрос ищите сами. Кстати, «цифровая» «мультимедийная» музыка, используемая в более ранних постановках ЛДМ, воспринималась из зала несравненно лучше.
Спектакль представляет собой компиляцию отдельных эпизодов из популярных сюжетов – известных экранизаций известных литературных произведений. Взяли уже получившие массовую известность благодаря большому экрану отдельные наработки, правообладатели которых еще не отошли в мир иной или со дня смерти которых не минуло полстолетия, что-то переделали, что-то нет, снабдили песнями и плясками, и – вуаля – новый мюзикл готов. Собственно, и в рекламе предстоящей премьеры использовались куски таких фильмов, как «Дориан Грей», «Великий Гэтсби», «Колчак», «За двумя зайцами» и т.д. Насколько это законно и этично, нет ли нарушения тут авторских прав, – анализировать не буду. Не моя эта задача.
Как я уже сказала, в некоторых отрывках не стали отходить от оригинала. Например, эпизод из фильма «За двумя зайцами». На сцене роль Голохвастова исполнил Василий Туркин. Он не копировал работу Борисова. Предложил свою сценическую версию, весьма интересную. Ряд же эпизодов переделали весьма нелепо. Так, в отрывке из «Дориана Грея» Сибилла (Евдокия Малевская) встретилась с Дорианом (Георгий Новицкий) опосля сорока лет сделки оного с портретом; в характере их сценических отношений, как говорится, «без бутылки не разобраться». А вот определенная симпатия героини и, внимание, портрета (Антон Авдеев) - была очевидна. Действие сопровождалось проекцией на «заднике» сцен из одноименного фильма.
По ходу спектакля перед зрителями менялись эпохи, менялось место действия, менялись герои. Но, увы, какую-либо логическую связь между отдельными сюжетами уловить не удалось. Куски «притянули за уши» друг к другу. Объединяющим началом было присутствие одних и тех же актеров и некий ангел смерти в гриме Мефистофеля, который то забирал некоторых героев того или иного эпизода в мир иной, то не забирал. В конце действия этот «ангел смерти – Мефистофель» был переведен за какие-то там нарушения должностных обязанностей в Амстердам на должность настоятеля женского монастыря. И был этому наказанию несказанно рад. Общей была еще и любовная тематика - то в виде «высокого» чувства, то в «скабрезной» интерпретации. Но произведение, в котором бы отсутствовала хоть мало-мальская «люмурная» история, согласитесь, найти не так просто. Одно слово, точнее, фраза - «Основной инстинкт». Как-то постановщики забыли об этом фильме. Эпизод оттуда мог бы составить неплохую компанию остальным частям спектакля. Волей – неволей вспоминается расхожий театральный анекдот:
«В театре аншлаг. Что привлекает зрителей на этот спектакль? – Дело в том, что главная героиня часто меняет наряды. Это привлекает женщин. А меняет она их прямо на сцене. Это привлекает мужчин».
Сами творцы «мозаичность» сценического полотна обосновывают возникающим порой желанием пересмотреть некоторые фильмы и вспомнить некоторые мгновения жизни. Спектакль и музыка яркие, костюмы интересные. Было б, конечно, не лишним, если и костюмы, и оформление дискретных составляющих спектакля решались в одном ключе. Но, увы, этого не прослеживается. Приходится признать, что объединить не связанные между собой эпизоды в целостную картину постановщикам не удалось не только по смыслу, но и средствами оформления.
Однако зрителям, которые ходят «на актера», стоит иметь в виду эту постановку. Такой спектакль – подарок для исполнителя, возможность поиграть, попробовать себя сразу в разных образах. И продемонстрировать свой актерский диапазон зрителям, пусть и в небольших эпизодах. Что и сделали, например, Василий Туркин, ранее известный питерцам и гостям Северной столицы как «пушкинский» Онегин из «Демона Онегина» и как шикарный князь Юсупов из «Лолиты», Георгий Новицкий, которого знают как коварного Освальда Райнера в «Лолите» и по нестандартной трактовке роли Воланда в «Мастере и Маргарите», Евдокия Малевская – трогательная Лолита из «Лолиты», Антон Авдеев – общепризнанный бессменный Мастер из «Мастера и Маргариты» и другие.
Приобретет ли популярность новая работа театра ЛДМ у зрителей, прогнозировать не берусь. Сомневаюсь, что спектакль завоюет такую же любовь публики, как «Мастер и Маргарита» или «Демон Онегина». Во-первых, неудачное название. И не на слуху, и навевает осеннюю скуку как казенный урок по литературе. Во-вторых, постановка представляет собой дискретный набор эпизодов, отдельные из которых просто нелепы. А мышление человеческое последовательно. Такие сюжетные скачки утомляют, отсутствует та самая нить Ариадны - общая история. К слову, это одна из причин, почему так популярны сериалы, отчего зрители на них «подсаживаются» даже при недостаточном качестве. Да попросту привыкают, не надо напрягаться. Удачный «пилотник», а дальше зрители послушно пойдут по веревочке, которую разматывают для них постановщики и сценаристы.
Возможно, я ошибаюсь и спектакль понравится, во всяком случае, на него будут ходить. Как-никак «веселенько». Время покажет. Узнаем истину позже.
Добавить комментарий