На меня положил глаз гей.
Меня познакомили с Джимом на одном концерте. Он работает на заметной должности в солидной страховой компании и попутно ведет в одном из журналов неожиданную для его положения рубрику цветоводства. Получается, мы почти коллеги. За минусом цветов, в них я ничего не понимаю. А Джим на них помешан. Точнее, на кактусах. Его немаленький дом напоминает мне пустыню Сонора на Диком Западе: повсюду горшки с этими колючими монстрами. Вдобавок картины, плакаты, сувениры — все на ту же тему. Джим — автор двух книжек о кактусах.
Кроме кактусов Джим интересуется политикой, искусством, классической музыкой. Объездил всю Европу, в одной Франции был около десятка раз, свободно говорит по-французски, большой знаток французской кухни и вин. Играет в гольф, теннис, со своими друзьями ежегодно совершает круизы на яхте по Карибам, два раза в год летает в Колорадо. Зимой катается там на лыжах, летом на музыкальные фестивали. В Америке два мужских эталона. Первый — Marlboro man, высокий, широкоплечий, подтянутый, спортивный мужчина с квадратным подбородком, второй — Renaissance man, высокообразованный человек с широчайшим кругом интересов. Джим соответствует этим двум эталоном. Правда, для Marlboro man он слегка постарел, все-таки под шестьдесят, но, для своего возраста, выглядит отлично.
У Джима светский образ жизни и после знакомства он рьяно взялся приобщать меня к бомонду города и штата. Все эти парти обычно происходят на уикенды. Большинство гостей люди как люди, с женами или подругами, только мы с Джимом напару. У моей жены вечерняя работа, в основном, выпадает на выходные. Я как-то пару раз пытался узнать у Джима, почему он живет один, но он уходил от объяснений. Я отстал, мало ли что может быть. Несчастная любовь, семейная трагедия, проблемы со здоровьем.
Чтобы отличить нормального мужика от гея, не надо быть Шерлоком Холмсом. Нестандартная ориентация оставляет следы на внешности, проявляется в жестах, походке, манере общения. В Джиме нет ничего голубого. Сомнения начались с семейного альбома. Редко на каких фотографиях Джим был с женщинами, в основном, в мужских компаниях, большинство явно голубого оттенка. Потом, однажды Джим “раскололся”. Мне стало интересно, а на хрена я ему сдался с моей “неподходящей” ориентацией? Статус “друга гея” меня не прельщал, но и резко хлопнуть дверью не решался. Человек ко мне с открытой душой, притом никаких поползновений, обычные отношения двух нормальных мужчин, и вдруг демонстрировать свое “фе”. Сказывались и корыстные интересы: у Джима тьма влиятельных и просто интересных друзей из политики, крупного бизнеса, науки и культуры. Каждый второй потенциально мог быть моей очередной журналистской “жертвой”. Хотя позабавил и одновременно насторожил один эпизод.
На какой-то вечеринке обычное американское брожение. Пять минут с одним человеком, пять с другим и т.д. Как обычно, дуреешь от лошадиной дозы знакомств и про себя звереешь от набора стандартных фраз и вопросов. Порадовал один, явный гей. Обычное бла-бла-бла, потом неожиданный вопрос о моей... усопшей жене. Я опешил: “Как, сегодня утром она еще была жива?!” Гей отлетел от меня, как ошпаренный. Похоже, Джим решил похвастаться перед другом своим “приобретением”. С одной стороны, конечно, лестно. С другой, меня никак не прельщали голубые эполеты, и остаток вечера я усиленно педалировал свою традиционность рассказами о двух моих женах, двух законных детях и нескольких сиротках на стороне. Малость перегнул, но лучше слыть Казановой, чем...
Мой ультиматум — дальше ни шага без моей жены — был принят Джимом спокойно. Как и реакция на мое шальное предложение дать интервью о гейской жизни для русской прессы. Больше того, Джим проявил к нему неожиданный интерес. Наверное, сказался характер человека, открытого для всего нового и необычного.
Итак, интервью с американским геем.
— Джим, откуда взялась твоя нетрадиционная ориентация, и когда ты впервые ее почувствовал?
— Я рос в нормальной любящей семье. Отец, мать, младшие сестренка и брат. Ориентация возникла от самой природы. В период полового созревания в 11-13 лет я, как и все мои сверстники, дружил и с девчонками, и с мальчишками, но с девчонками мне было неинтересно. Меня тянуло к мальчикам, точнее, даже к юношам, гораздо старше, чем я. В тот период, наверное, стали работать, предопределенные мне природой процессы. Это еще не было сексуальным влечением в прямом смысле, закладывался только фундамент моей будущей физиологии. Обычно у геев большая тяга к матери, чем к отцу. У меня наоборот. Правда, у меня были очень теплые отношения с бабушкой, от которой я приобрел любовь к кулинарии.
— А ты не допускаешь внешнего влияния? Какая-то книжка, фильм, нестандартный друг?..
— Нет, ничего этого не было. Все происходило само собой, без каких-то осознанных действий.
— Твоя первая любовь?
— Я учился в колледже в Алабаме и вместе со студенческой футбольной командой поехал на турнир в Нью-Орлеан. Там я познакомился с мужчиной сорока лет. Мне было 18. Всю жизнь мне потом нравились мужчины старше меня. Конечно, не без исключений. Мы сходили с ним в бар, потом ночь провели у него дома. Это был мой первый сексуальный опыт, счастливый опыт. Секс и любовь совпали. Больше никого и никогда я так не любил. Наши отношения продолжались многие годы, но встречались мы лишь время от времени. По ряду причин он не мог уехать из своего города, я из своего.
— Судя по фильмам, в гейской среде есть “половое разделение”. У одних мужские роли, у других — женские. Кем ты себя считаешь?
— Реальность сложнее фильмов. Возможны всякие варианты в зависимости от химии отношений. С одним мужчиной у тебя ведомая роль, с другим ведущая. Что касается секса, как такового, четких границ нет. Все определяется ситуацией и темпераментом партнеров. Мне нравятся обе роли. И вообще, отношения между геями мало отличаются от традиционных между мужчиной и женщиной. Ведь там мужчины тоже не всегда выступают в амлуа “охотника”, часто бывает наоборот. Как и иерархия в семьях. В одних ведущий — мужчина, в других — женщина.
— В России всегда смотрели на геев, как на людей второго и даже третьего сорта. Сейчас времена поменялись, но, по инерции, в обществе к ним сохраняется предубеждение. Твое отрочество и юность пришлись на 50-60-е годы прошлого века. Как в то время в Америке относились к геям?
— Однозначно, негативно. Мои родители родом из небольших фермерских городков с очень консервативной моралью. По-моему, они даже и не думали, что такое может вообще быть. Вообще на теме гейства в то время было полное табу, и я, подросток, которого раздирали сомнения, не мог ни с кем ими поделиться. Я учился в католической школе с очень строгими нравами, сказать священнику я не решался, товарищи бы засмеяли. Сегодняшним подросткам с нетрадиционной ориентацией намного легче, чем было в мое время.
— Но, наверное, в какой-то момент твоя семья стала догадываться?
— Пожалуй, но ни родители, ни брат и сестра никогда не спрашивали меня об этом и вежливо избегали скользкой темы. Как в современной американской армии: “Не спрашивают, не отвечай”. Мой брат очень религиозный католик, сестра меньше. Кстати, один из ее сыновей тоже стал геем.
— Создается впечатление, что в жизни геев секс в числе главных приоритетов. Это так?
— Точно так же, как традиционных семьях. Для кого-то секс на первом плане, для кого-то — другие ценности. Абсолютно то же самое.
— В гетеросексуальных семьях возможности партнеров “сходить на сторону” весьма ограничены хотя бы потому, что муж и жена почти все время вместе. У геев жизнь более вольная. Сегодня с одним, завтра с другим. Никаких обязательств. Результат половой неразборчивости — СПИД, столь распространенный в гейской среде. По мнению консервативно мыслящих людей, СПИД это расплата за беспорядочный и аморальный образ жизни.
— Аморальность геев в точно тех же пропорциях, что и у остальных людей. Ты наверняка знаешь гетеросексуалов, у которых на “боевом счету” не одна сотня женщин. А я знаю геев, всю жизнь имевших только одного партнера. Проблема в другом, общество не поощряет гомосексуальные семьи.
— С точки зрения воспроизводства населения, гомосексуализм — дорога в никуда, а его еще и поощрять нужно?
— Поощрять не гомосексуализм, а гомосексуальные семьи. По сравнению с днями моей молодости, общественная мораль стала гораздо терпимей к гомосексуалистам. Тогда смешно было бы даже заикаться о каких-то правах геев, сегодня нас не имеют права дискриминировать при найме и увольнении, продвижению по службе, мы можем вместе снимать и покупать недвижимость, но еще остаются нерешенными много проблем, разрешить которые мог бы юридически признанный брак. Вопросы наследства, совместного страхования, государственной помощи в случае потери кормильца и т.д. Гейские браки — это вовсе не эпатаж публики. Поверь мне, большинство геев с радостью бы предпочли иметь семью, чем менять партнеров. Вот тебе и решение проблемы СПИДа.
— М-да, звучит убедительно, но лично я еще не созрел до такой “продвинутости”. Да, а сколько у тебя, Джим, было партнеров? Только честно.
— По-моему, у нас вполне откровенный диалог. Мне трудно ответить на этот вопрос. Если бы я вел какой-то учет. Но, наверное, где-то за сотню.
— Ого! Хотя с твоей-то внешностью...
— Как-то само по себе вышло. Я никогда не гнался за количеством. Да не забудь, у меня за плечами сорок лет половой жизни. То есть, я не меняю партнеров каждый день.
— А СПИДа не боишься?
— Конечно опасаюсь, но для этого и существуют контрацептивы. Плюс, раз в год я прохожу медосмотр и сдаю анализы крови. Пока бог миловал. Кстати, почему Сан-Франциско — Мекка СПИДа в США? Только по одной причине — там в моде секс без предохранения, своего рода игра в “русскую рулетку”.
— По пути, почему Сан-Франциско — гейская столица США?
— Так сложилось, что там наиболее терпимое отношение к геям. Хотя в США две гомосексуальные “столицы”. Вторая в Форт-Лодердейл, Флорида.
— У тебя были женщины?
— Да, несколько раз я имел секс с девушками. Я был молод, секс был мне приятен как процесс, но за ним, увы, не было эмоций. Поэтому у меня больше не было женщин.
— Джим, ты абсолютно не похож на гея, и, наверное, не ты один такой. Как геи находят друг друга?
— Во-первых, есть гейские клубы, иные формы общения. Во-вторых, гей гея узнает за милю, есть какие-то особые флюиды.
— Твое мнение, гомосексуальная ориентация — это шутка природы или продукт социальных отношений?
— Я склоняюсь к тому, что это природная запрограммированность. Примерно каждый десятый человек рождается гомосексуалистом. Значит, природе это зачем-то надо. Очевидный пример. В гитлеровской Германии фактически уничтожили всех геев, сейчас их там пропорционально столько же, сколько было в тридцатые годы. Да и у вас в России, геев сажали в тюрьмы, а их меньше не становилось.
— Там была иная история, Джим. Геев штамповала не природа, а сталинские лагеря. И я с тобой согласен только частично. На мой взгляд, у гомосексуализма не только биологические корни, но и социальные. Не будучи гомосексуалистом от природы, им можно стать в тюрьме, в среде при длительной оторванности от женщин. Моряки, геологи, полярники... Либо в таких “гейских заповедниках”, как балет, мода, артистическая богема.
— От себя добавлю. Театр, фигурное катание, поп-музыка, варьете, шоу...
— Кстати, а в чем феномен особой талантливости геев? Среди них столько выдающихся людей и знаменитостей! И вообще, большинство геев — социально успешные люди.
— Я не думаю, что можно ставить знак равенства между сексуальной ориентацией человека и степенью его талантливости. Просто в отличие от традиционалистов, у которых семья отнимает много времени и сил, у геев остается больше времени на учебу и карьеру. Правда, есть очевидный “перекос” в пользу геев в творческих областях. Я думаю, общая нестандартность геев находит отражение в творчестве. Хотя я знаю много геев в “традиционных” областях: врачи, дантисты, адвокаты. Правда, меньше в технических.
— Джим, извини, мой взгляд на гомосексуализм в обществе наверняка отличается от твоего. Мое мнение простое. Не надо запрещать и преследовать геев, но и не надо поощрять гомосексуализм. Пусть геи встречаются, любят друг друга, но в своей среде, не вербуя новых сторонников. Ты за гомосексуальные семьи, но это же шарж на семью в нормальном смысле! Мы недавно были с тобой на парти в доме Джорджа и Эдди, одних из самых успешных бизнесменов в Кентукки. Естественно, у их приемного 10-летнего сына обеспеченное материальное будущее, но весьма проблемное социальное. По-моему, нормальный мальчишка на 99% обречен стать геем?
— Поверь мне, у него будет выбор. Повзрослеет, сам решит.
— Какой выбор! Его выбор почти предопределен двумя папами в семье.
— И что ты предлагаешь? Пусть мальчишка лучше живет в нищете, но зато с нормальной ориентацией?
— Да. По-моему это лучше, чем искалеченная в будущем личная жизнь. На мой взгляд, пусть, уж если так хочется, будут гомосексуальные семьи, но только без права на приемных детей. Кстати, у тебя самого никогда не возникало желания иметь потомство?
— Было, но не очень сильное. Перевешивал здравый смысл — иметь детей — это большая ответственность.
— И еще об одном. За последние 20-30 лет геи от “глухой обороны” перешли к активному наступлению, даже чересчур агрессивному. Гомосексуальный образ жизни пропагандируется широким фронтом. Кино, телевидение, шоу, печать, книги, парады гордости... В отличие от тебя я любитель кино. Смотрю, конечно, не все подряд, но что на слуху. За последние пару месяцев я посмотрел 6-7 новых фильмов. В четырех из них в той или иной степени присутствует гомосексуальная тема. Rent, The Producers, Capote и нашумевший Brokeback Mountain.
— Ты предлагаешь запретить фильмы на эту тему? Тогда попутно запрещай и фильмы насилия.
— Come on Jim… Если я посмотрю очередной боевик с морем крови, я не стану бандитом. Если я прочитаю “Майн кампф”, не стану фашистом. Если я посмотрю десяток гейских фильмов, не стану геем. Так как я уже давным-давно сложившаяся личность. Но если долбить подростку в одну точку, да еще в привлекательной упаковке, добиться желаемого гораздо проще. На мой взгляд, идет гейская промывка мозгов Голливудом...
— Уверяю, на самом деле, геев в Голливуде не так уж много. Особенно среди тех, кто делает его политику.
— Значит, ответ надо искать в другом — прибыль?
— С этим я могу согласиться. Товар пользуется спросом.
— Джим, давай вернемся от общего к частному. У тебя сейчас есть постоянный партнер?
— И да, и нет. Есть человек, который мне очень нравится, но, к сожалению, он женат.
— Что!?
— Он бисексуал. Мы иногда встречаемся, но эти отношения без перспективы на будущее. Мой партнер не бросит свою жену, а я не хочу разрушать его семью.
— Джим, ты в прекрасной форме, но не за горами старость. Не боишься оказаться на склоне лет без близкого человека рядом?
— Я стараюсь не задумываться об этом. Как будет, так будет. Такой гарантии нет и в гетеросексуальных семьях. Я всегда мечтал иметь постоянного партнера, как говорится, в горе и в радости, но, увы, не сложилось. Но у меня есть много родных, друзей, приятелей, которые надеюсь скрасят мои нелучшие дни. Если бы я мог начать жизнь с чистого листа, я хотел бы ее прожить традиционным мужчиной. Но я нисколько не жалею о том, что случилось. У меня была и есть яркая, интересная жизнь, грех жаловаться. И потом, Виктор, ты мог заметить, среди моих друзей геев не так уж много. Абсолютное большинство — семейные, вдовые, разведенные. Я выбираю друзей не по сексуальной ориентации, а по личным качествам, духовной и интеллектуальной близости. Надеюсь, меня выбирают по тем же принципам.
Добавить комментарий