Олег Всеволодович Грабко - российский музыкальный продюсер, основатель музыкальной компании «БАЛТ-МЬЮЗИК» (Bomba-Piter inc.) и издательства «Manchester Files».
Человек хороший во всех отношениях. Иногда мне кажется, что такие, как он, и есть настоящие подвижники. Такие, как Олег, а вовсе не те, что сидят на столбах и живут в дуплах на потребу толпе и собственной гордыне. И уж совсем не те, что благословляют на войну.
Узнав о начале так называемой специальной военной операции, Олег был потрясён. Он забил во все колокола: «Так нельзя!» Но те, кто его окружал, изменились – из простых людей они превратились в бескомпромиссных z-патриотов с лозунгом «Мочи укропов» на устах. Тщетно пытался Олег достучаться до тех, которым посвятил всю жизнь, кому привил музыкальный вкус и подарил много новой музыки. И продюсер уединился в деревне, ушёл из соцсетей и перестал отвечать на звонки. Мне удалось взять у него интервью.
Олег, с начала СВО я тоже прекратил деятельность в РФ – отказался от мероприятий, публикаций, выступлений. Но даже я - неизвестный автор - объявил об этом завуалированно: «пока не закончится безумие». Ты же, известный продюсер, заявил о своём отношении к СВО совершенно открыто и прекратил общение с огромным числом людей. Неужели не страшно?
Страх есть, но не за себя, а за семью, за близких. Но этот страх появился немного раньше, когда Путин признал независимость так называемых Донецкой и Луганской «республик».
Я всегда был против войны, хотя пацифистом себя не считаю. Если бы кто-то напал на мою семью, я смог бы за них постоять. Но прервать жизнь другого человека в 21 веке – это, на мой взгляд, дикость и безумие. Каждый человек - это вселенная, и, убивая кого-то, волей или неволей, убиваешь целую вселенную. В каждом человеке есть Бог. Так что есть опасение только за близких, родных и за всё человечество, в конце концов.
Ты отказался работать с z-артистами и сотрудничаешь в основном с оппозиционерами. А что с теми, кто сохраняет нейтралитет и не лезет в политику? Ты их продвигаешь?
У меня нет подобной дифференциации. Спустя полгода после того, как это случилось, я уехал в деревню и перестал общаться со своими друзьями – довольно известными артистами. Просто следил за тем, что происходит, – кто уехал, кто остался.
Мои основные друзья, слава Богу, светлого разума. А прочим сочувствую. Сочувствую, что они вынуждены поддерживать этот кошмар. Почему они это делают, я даже не хочу вникать. Может, кто-то верит в политику государства, но мне это странно. Большинство из них имеет под рукой гаджет, может выйти в интернет и узнать правду. Впрочем, они не умеют аргументировать и не воспринимают аргументы. Когда слышишь такие клише, как «англосаксы» или «не всё так однозначно», понимаешь, что говоришь с зомби.
А вообще, это страшно, когда твоя страна творит чудовищные вещи и ты видишь, что она совсем не белая и пушистая. Когда понимаешь это, начинается когнитивный диссонанс. То же самое было с моим отцом, когда рушился советский режим. Он отказывался верить в те ужасы, что творил СССР все 70 лет.
Я прощаю всех, но не уверен, что хочу с ними общаться. К примеру, не отвечаю знакомым музыкантам, пусть даже они очень известны.
Насчёт нейтральных исполнителей. Я постепенно отхожу от продюсерства. Слава Богу, сейчас появилась плеяда вполне креативных и профессиональных саунд-продюсеров, работе которых я доверяю. В настоящее время я, как добрый Гудвин, просто слушаю и издаю то, что, на мой взгляд, может быть интересно. Сейчас лично мне ближе академическая музыка, джаз, блюз. Что касается русского рока, где много зачастую бессмысленных слов, то я это всё это отдал на управление коллективу нашей компании и не вмешиваюсь. У нас лозунг: о вкусах не спорят. Сотрудники музыкальной компании «БАЛТ МЬЮЗИК» самостоятельно решают, с кем работать.
У всех разные вкусы, и каждый имеет право на своё мнение.
Иногда ты продвигаешь явно некоммерческие проекты, на которых не заработаешь. Почему? Ведь благородство даже в искусстве в нашем народе не в чести.
Я достаточно эгоистичен и часто выпускаю то, что нравится мне лично. Мне просто хочется, чтобы тот или иной альбом стоял у меня на полке. Это своего рода творческий эгоизм. К тому же очень сложно решить, на чём компания заработает, а на чём – нет. Надо выпускать то, что ты считаешь интересным. В истории любой компании единицы приносят коммерческий успех. Я очень люблю старые сборники Motown Records и прочих независимых лэйблов прошлого века, где наряду со звёздами неожиданно обнаруживаются неизвестные, но классные группы.
В каталоге «БАЛТ МЬЮЗИК» есть много таких «забытых» артистов, к примеру «Партизаны против пиара», «Марья», «Dead Billy B.”, etc.
Они неожиданно появлялись, записывали классные альбомы, а потом исчезали, оставляя весьма любопытные альбомы и песни.
Я считаю, что вся музыка достойна внимания, если создана с любовью, необходимо только уметь её слышать. И здесь не имеет особенного значения качество записи, важна искренность.
Есть мнение, что певец Максим Покровский использует трагедию в Украине для пиара. Что для него слава важнее искреннего сочувствия. Может, в знак протеста правильнее было просто покинуть сцену, а не раскручиваться на войне? Твоё мнение?
Я не могу залезть в мозг Максима Покровского. С симпатией относился и отношусь к его творчеству. Он по-своему переживает трагедию. Последние его песни - это плакатные произведения. Кого-то они раздражают, кого-то, возможно, просто отторгнут, а кому-то дадут силы пережить этот кошмар, услышать, что они не одни. Но это в любом случае лучше, чем z-исполнители. В музыке есть крайние течения. Сейчас, когда мир резко разделился на «наших» и «не наших», крайние точки зрения в искусстве тоже востребованы, так что дай Бог ему здоровья. Не всем быть котами Леопольдами, кто-то должен раскачивать лодку. Но я категорически против репликации ненависти и нетерпимости, особенно, если это провоцирует агрессию.
В песнях z-певца Шамана что-то стоящее есть, может, стихи, мелодия? Твоё мнение?
Он талантлив, у него хороший вокал, достаточно сильный голос. Стихи плакатные, это трудно назвать стихами. По крайней мере то, что я слышал. При любом тоталитарном режиме есть артисты, которые его обслуживают и пропагандируют. И Шаман, и Газманов, когда вернутся мир и свобода, будут забыты, я уверен, по крайней мере среди нормальных людей. Их показной патриотизм не много стоит, как, впрочем, и всё, что во все времена ангажировалось тоталитарными режимами. В их творчестве столько же любви к Родине, сколько эмпатии в глазах нынешнего российского диктатора.
Украинцы утверждают, что вина лежит на всех гражданах Российской федерации. Ты согласен, что даже такие, как мы, несмотря на антивоенную позицию, тоже виновны? И если да, то в чём?
Не согласен. На мне нет никакой вины, кроме той, что я был аполитичен, по крайней мере, до убийства Немцова. Дело в том, что я не смотрю телевизор с 2004 года, - после мегатонны лжи с экранов государственных телеканалов о трагедии в Беслане, когда ни один функционер, чьи действия (или бездействия) привели к таким огромным страданиям детей и взрослых заложников, к гибели трёх сотен с лишним человек, среди которых в основном были дети, и почти тысячи раненых, многие из которых стали калеками, если не физически, то морально. Это огромная вина нынешней власти, что ни один из руководителей безумного захвата школы не был осуждён. Впрочем, в новейшей истории нашей страны таких трагедий и замалчиваний было достаточно, чтобы понять всю лживость и цинизм нынешних власть предержащих, а также их пропагандистов. Единственный канал, который я включаю, это Культура.
Поэтому я слабо ориентировался в том, что происходило в политике последние двадцать с лишним лет. С Путиным я встречался один раз в 1993-м году, когда регистрировал свою компанию в Смольном. Это был маленький тщедушный чиновник с бегающими глазками, который принял конверт с пятьюстами долларами и подписал наш устав (он заведовал тогда в правительстве Санкт-Петербурга совместными предприятиями), вёл всех, кто имел внешнюю экономическую деятельность. Он не произвёл на меня совершенно никакого впечатления. Я не сомневаюсь, что именно в 90-е годы сформировалась криминальная группа, захватившая в новом столетии всю власть в России.
После твоего антивоенного заявления к тебе плохо отнеслись твои друзья, твои сограждане. Ты разочаровался в русских?
Если честно, да. Я с детства воспитывался и жил в благотворной среде. У меня было правило: не общаться с неприятными людьми. Потом, когда вся эта трагедия случилась, подписчики в соцсетях стали писать какие-то чудовищные комментарии, восхищаться Сталиным, благословлять Путина на захват соседней страны. Сейчас я вижу, как стали возводить памятники тирану Сталину, это настолько неожиданно и бесчеловечно по отношению к миллионам жертв правления «кремлёвского горца», что мне иногда кажется, что мы вернулись в 37 год прошлого века. И это видно по количеству доносов сейчас. Для меня стало очевидно, что я не могу общаться с этими людьми, потому что Сталин – однозначно зло.
Большая проблема нашей страны, что мы не предали люстрации всех чекистов, НКВД-шников, которые убивали, расстреливали, ломали деятелей культуры, науки, искусства и по сути вернули рабовладельческий строй, создав систему репрессивной экономики, ГУЛАГ и шарашки. Теперь, если мы не осудим преступления сегодняшнего режима, ещё лет двадцать в России будет бессмысленно жить. Да, я разочаровался в своих современниках, молчаливо принимающих весь этот явный кошмар наших дней, когда тысячи политзаключённых вновь страдают за право говорить и думать так, как им хочется.
Что ты думаешь о рок-музыкантах, которые работают на систему, на войну? Они могут называться рокерами, ведь рок был изначально музыкой протеста?
Во-первых, я не считаю их музыкантами. Для меня это не музыка. Галанин, который раньше собирал в лучшем случае зал не более 200 человек и имел гонорар не больше 200 тысяч рублей сейчас зарабатывает миллионы. Серёжа поднял своё благосостояние, но сильно опустил свою карму. Деньги - это не главное, если ты не на дне жизни. К сожалению, сейчас всё больше людей за чертой бедности, криминогенная обстановка ухудшается. Поэтому мы с женой сажаем картошку.
Рок-музыка в какой-то период может быть музыкой протеста, но изначально это музыка любви. Сам протест не может быть катализатором творчества, если он рождён ненавистью, а не любовью, стремлением открыть людям глаза на несправедливость. Протестующие говорят: «Не смейте делать какие-то плохие вещи, не смейте кого-то обижать!», и это продиктовано только любовью к людям. Иного не дано.
Мы знаем, что украинцы любят Цоя и Шевчука. Мы любим «Воплi Вiдоплясова» и «Океан Ельзи». Ты считаешь, музыка поможет нам помириться? Вспомним хотя бы Вудсток.
Мне очень нравятся песни Святослава Вакарчука. Когда «Океан Ельзи» запретили в России, я даже в интервью сказал, что, если Слава приедет в Россию, мы подпольно сделаем концерт. И песни Олега Скрипки тоже нравятся. Мы знакомы с ними. Это прекрасные музыканты и люди. Музыка интернациональна. То, что говорят пропагандисты о запрете Чайковского в Европе, - полная ерунда. Мои друзья в Германии играют целые концерты Рахманинова и Скрябина, огромный интерес к ним в юбилейный год.
Это у нас на афишах убирают имя Бориса Акунина, запрещают Кирилла Серебренникова, изгоняют из театра и из страны Лию Ахеджакову, Дмитрия Назарова, Бориса Гребенщикова и прочих, кто не согласен с «линией партии».
Такое уже было в СССР в прошлом веке, у меня дежавю.
Музыка не имеет границ. Я вспоминаю историю времён обучения в Ленинградском электротехническом институте имени Бонч-Бруевича в начале 80-х прошлого века, когда я сказал майору с военной кафедры, который внушал нам, что Америка скоро на нас нападёт: «Я никогда не подниму оружие на американцев и англичан, потому что очень люблю «Битлз», «Дорз» и «Роллинг Стоунз». Они мне были и остаются гораздо ближе, чем Брежнев, Суслов и Громыко. И сейчас для меня Эд Ширан и Тейлор Свифт ближе и понятней, чем нынешние узурпаторы власти и их последователи.
Грустно, что всё повторяется уже в виде фарса, но это не менее трагично для моих современников, вынужденных покинуть Родину. Я верю, что оккупанты во главе с Путиным рано или поздно покинут нас. Но я буду из тех, кто будет делать всё, чтобы не позволить повториться этому кошмару, кто будет требовать самого тщательного расследования и освещения всех деяний преступной власти в России за последние сто лет.
Добавить комментарий