Лео сообщили о случившемся через полчаса. Он помчался на место происшествия и то, что увидел, было красноречивее любых слов. Сразу стало ясно - отца больше нет. Покореженные останки машины, нелепо прижатые к стенке, детали и осколки, разбросанные на значительном расстоянии, навсегда запечатлелись в мозгу. Видимо, после первого удара машину отбросило в сторону и развернуло. Окружная трасса здесь делала плавный изгиб, что привело к повторному столкновению.
Полицейские заканчивали свою роботу. Эвакуатор ждал сигнала на отвоз металлолома. Лео пропустили к машине. Он заглянул внутрь, вернее туда, где ещё недавно была панель управления и два удобных кресла. Правое сидение было выбито и завалено назад. Весь правый бок был скомкан до невероятных размеров. Сидение водителя было на месте. По нему расплылось тёмно-багровое пятно. А справа на днище… что это? Он узнал музыкальный диск. Это был тот самый…
Возвращался домой, не соображая, что сидит за рулём. Какой-то другой Лео управлял автомобилем, а сам он анализировал и силился вспомнить в деталях день накануне. Подойдя к дому, приостановился. Стоял тёплый вечер начала июня, солнце повернуло на закат, но было ещё достаточно светло. Внимание привлекло знакомое дерево магнолии поодаль на возвышении. Он не раз видел его с балкона. Почему-то на нем сидела стая больших белых птиц. Она разместилась с восточной стороны. «Как странно», подумалось. Но тут же сообразил, что никакие это не птицы, а цветы. Магнолия зацвела со стороны восхода солнца.
«Значит, отца не стало, когда зацвела магнолия. А в этом году уже цветёт или ещё нет? Что за мысли лезут в голову»…
Машина скорой помощи, стоявшая перед главным крыльцом, не давала возможности подъехать ближе. Кого-то доставили в отделение острой патологии. Лео выскочил под ливень и прожогом преодолел ступеньки, ведущие к крыльцу, при этом чуть не упав. Резиновая обувь, созданная специально для безопасности, в мокром состоянии скользила по каменному полу как коньки по льду.
Коридор третьего отделения был освещён приглушенным светом и пуст. Над одной из палат мигала лампочка вызова, сопровождаемая интенсивным звуковым сигналом.
Лео вошёл и, оценив ситуацию, для этого ему понадобилось несколько секунд, отключил сигнал вызова. Даже при слабом освещении было понятно, что никакой катастрофы не случилось. Три пациентки продолжали спать. Даже периодически врывающиеся сигналы вызовов не нарушали их сон. «Человек ко всему привыкает. А я вот никак не привыкну к такому режиму работы. Насколько меня хватит?» - мелькнуло в голове.
- Доктор, дайте что-нибудь? Я никак не могу уснуть.
Это явно был не тот случай, из-за которого его срочно вызванивали.
- Я распоряжусь, и вам принесут капли. А пока просто закройте глаза и слушайте шум дождя. Помогает.
Ливень вовсю хлестал по оконным жалюзям. Дробью отзывались тяжёлые капли при ударе о металл. Неуютный длинный коридор по-прежнему был пуст. Как и положено, двери всех палат были открыты, кроме одной, откуда пробивалась узкая полоска яркого света. Элена с санитаркой были там. Больной, которого несколько часов назад дефибриллировали, был в сознании, в глазах его стоял хорошо знакомый Лео испуг. Он появлялся, когда человек подсознательно чувствовал угрозу жизни. Дыхание пациента было частым, но без сбоев и шума. Это подавало надежду. Элена устанавливала электроды, чтобы записать электрокардиограмму.
- Давление?
- 9 на 5.
Лео приставил фонендоскоп к грудной клетке. Удары сердца были глухими и очень частыми. Человеческий мотор как будто захлёбывался и качал кровь из последних сил. Признаков начинающегося отёка лёгких не было. И это тоже давало надежду. Лео почувствовал на себе цепкий взгляд.
- Нет ничего угрожающего вашей жизни, - он обратился к больному, рассматривая при этом длинную полоску электрокардиографической кривой. А сам подумал: «Держать его до утра – значит потерять. Надо срочно перевозить». После короткой паузы добавил спокойным голосом:
- Немного участился пульс, но с этим мы справимся. Сейчас примите успокоительные капли и начнём внутривенное лечение. Но, учитывая, что у вас сегодня было критическое состояние, я считаю, что вам лучше находиться в специализированном отделении, где есть возможность мониторинга. Я займусь сейчас организацией вашей перевозки.
В кармане задребезжал мобильник. На том конце послышался голос Ванессы.
- Лео, мне нужна твоя помощь. Здесь…
Он перебил её на полуслове.
- Я завяз.
Выйдя из палаты и поманив жестом за собой медсестру, продолжил разговор:
- Критическому больному хуже. Буду перевозить его. А что у тебя?
Ванесса, как всегда, отчеканила уверенным голосом, хотя возникшая проблема была далека от медицинской.
- Лео, заскочи на пару минут. Мне просто нужна мужская сила. В крайней палате с потолка течёт вода. Я решила выкатить кровать с больной в коридор. Но оказалось, что дверной проём узкий. Наверное, кровати заносили в разобранном виде и складывали уже в палате. У меня на смене одни женщины.
- Хорошо, смогу прийти минут через двадцать.
Он взглянул на запястье – часы показывали почти полночь. И снова рука автоматически извлекла из кармана сложенный вчетверо лист. Хронологический список пополнился короткой записью.
Всё это время медсестра с готовностью выжидающе смотрела на него. Наконец, Лео впервые посмотрел на неё в упор.
- Будем знакомиться. Ты и есть синьорина Элена?
- Да, это я.
- А я тот доктор, к которому можно обращаться в любую минуту и по любому поводу, но только до 8 утра. После восьми – только по личным делам.
Он дал ей указания и попросил передать санитарке, чтобы та осталась при больном до приезда машины скорой помощи. Пока шли по коридору, Лео подбодрил медсестру, сказав, что та делает свою работу со знанием дела.
- Молодец, перед больным не сказала его настоящее артериальное давление. Он и без того в панике.
В медицинских кругах часто пользовались такой уловкой, чтобы не оказывать негативного влияния на пациентов. Достаточно не учитывать последний «ноль», и давление 200 на 120, превращается в 20 на 12.
- Ещё одна просьба – пациентка 209Д пожаловалась, что не может уснуть. Посмотри, если уснула, оставь как есть. Если, бодрствует, дай десять капель лоразепама.
Внезапно Элена, ухватив его за локоть, издала крик, напоминающий по тональности визг. По слабоосвещённому коридору металась летучая мышь. Она то взлетала под самый потолок, то черпала крыльями пол. Такую сцену Лео наблюдал не раз. Летучих мышей в окрестностях было много. Днём они отсыпались в пещерах, в укромных местах под крышами. Как только спускались сумерки, их тени начинали мелькать, вырисовывая характерную, ломаную линию полёта. По ней легко было догадаться, что это не птица.
Оставленная кем-то приоткрытая дверь пожарного выхода заманила искательницу ночных приключений в ловушку.
- Детка, таким криком перебудишь больных. Нам не хватит лоразепама на всех. Я уже не говорю о летучей мыши. Кажется, ты её насмерть перепугала. Не обращай внимания, она сама вылетит. И учись держать себя в руках. Иначе не оберёшься неприятностей.
Лео дружески похлопал Элену по плечу и направился в ординаторскую оформлять документацию по перевозке. Но прежде нужно было сделать несколько звонков.
Попытка вызвать скорую помощь с врачом на борту - осталась попыткой. Ответ оператора был негативный, манера вести разговор беспрекословная. И здесь поработал вездесущий кризис. На машинах скорой помощи предусматривалась команда из трёх человек: средний медицинский работник, санитар и водитель. Требование, чтобы прислали врача, привело к короткой телефонной перебранке. Углубляться в конфликт, означало терять драгоценное время. Лео послал оператора ко всем чертям, про себя, конечно.
Вахтёр ответил не сразу.
- Роби, ты что уснул? Соедини меня с родственниками. – И он назвал имя больного.
- Что тоже уведомление о смерти?
- К счастью, пока нет. Или, может, я не владею информацией?
- Ванесса только что звонила. Один из больных, который поступил несколько часов назад, внезапно умер. Она сейчас на другой линии беседует с родственниками.
- У меня другое. Надо перевести пациента, пока не отправился в лучший мир. Скорую я уже вызвал. Как только приедет, дай знать.
Он вернулся в ординаторскую, шагнул к столу, где находился компьютер, и остановился как вкопанный. Ножки стола стояли в воде, лужа доходила до середины комнаты.
Снаружи продолжал хлестать дождь. Вода проникала в помещение через перекошенное окно. Оно не закрывалось, как следует, и уже давно. Несколько раз заявки на ремонт отправлялись в администрацию, но воз и ныне был там. Лео знал, как сиюминутно спасти положение. Он извлёк из подсобки для белья несколько простыней, и бросил их на пол, проложив тем самым дорогу к компьютеру. Пока набирал текст сопроводительного письма, его дважды отрывали, сообщая по телефону о состоянии больных, находящихся под наблюдением. Затем он сам позвонил в четвёртое отделение.
- Фабиана, как у тебя ситуация?
- Синьора, которая вас ждёт, всё ещё в холле.
- Созревает, значит. Напомни как фамилия больного с низким гемоглобином.
- Вы-таки намереваетесь делать переливание?
- Если получу согласие родственников. Кстати, как отец ожидающей дамы?
- Спит. Капельница ещё не закончилась.
- Добро.
Когда его соединили с сыном пациента, тот быстро понял, в чём дело, несмотря на поздний час и прерванный сон.
- Конечно, доктор, можете переливать, если это необходимо. Завтра я приду и дам письменное согласие.
- Само переливание начнём под утро. Я закажу кровь в центре переливания. Понадобиться время, пока её доставят. Извините за ночное беспокойство.
- Спасибо, доктор. Всего доброго.
«На доброе здесь рассчитывать не приходится», - подумал Лео и пожелал в ответ спокойной ночи.
При следующем звонке песня “Let it be” лилась, как в замедленной съёмке, и не было ей конца. «Пусть будет так, пусть будет так…». Пускай уж, только соединяйте поскорее.
- Фабиана, сделай ему забор крови, как всегда две пробирки для контроля группы.
«0.30 – согласие на переливание крови», - Лео пополнил хронологический список уже на ходу. Он поднимался на последний этаж как всегда пешком и в мыслях привычно перебирал то, что нужно ещё сделать.
Войдя в отделение острой патологии, он застал Ванессу за оформлением документации по смерти.
- Лео, у меня нет слов. Поступило трое, я оформила двоих, а третьего не успела. То, что этот умер, заметили случайно. И как ты думаешь, кто?
- Надеюсь, не родственник.
- Санитарка. Она пошла в палату по вызову. Возвращается и говорит: «Я не уверена, но пациент, который возле окна, очень смахивает на покойника». «Смахивает» не то слово. Смерть наступила по всем признакам около часа назад.
- А с чем он поступил?
- Поступил около четырёх, его оформил Росси. Было подозрение на инфаркт. Коллеги из отделения скорой помощи явно поторопились перевозить его к нам. Я понимаю, возраст преклонный и масса сопутствующей патологии, но для судьи это не аргумент.
- Родственники как восприняли?
- Пришлось выкручиваться.
- В какой палате течёт на голову?
- Последняя по коридору слева. Захвати медсестру в помощь.
Медсестра на тот момент подготавливала всё необходимое для утреннего забора крови, и Лео не стал её беспокоить. Дойдя до места «аварии», он увидел, что злополучная кровать головной частью уже выдвинулась из палаты. Попытка выкатить её полностью не увенчалась успехом. Её невозможно было втолкнуть и обратно. О том, чтобы переложить пациентку на другую кровать, речи быть не могло. А сама она была не в состоянии даже принять сидячее положение. Технический персонал ночью отсутствовал, просить помощи было не у кого. Ситуация казалась бы комичной, если бы не была столь драматичной. Телефонный звонок оторвал Лео от размышлений.
- Док, машина скорой помощи въезжает во двор.
- Спасибо, бегу.
Лео оградил голову пациентки от возможного толчка подушкой и резко потянул кровать на себя. Раздался скрежет, и кровать подалась. При этом дверной косяк прогнулся, выпуская добычу.
- Ванесса, мне удалось выкатить её в коридор. Дальше сами. Бегу в моё отделение, надо больного переправить в специализированную структуру.
- Спасибо. Ты настоящий друг.
Проходя через холл, он заметил ожидающую его синьору. Она стояла лицом к окну и смотрела вниз на мигающую огнями скорую. Машина осуществляла разворот. Дождь несколько стих, шум снова стал походить на барабанную дробь.
- Синьора, я виноват перед вами. Заставил столько ждать. Эта скорая приехала за больным. Чем быстрее перевезём его, тем больше шансов у него на благополучный исход. Мне придётся сопровождать его. Хотите, я попрошу, чтобы вам приготовили кофе?
- Нет, спасибо. Пожалуй, поеду домой… Я видела, как вы чуть было не упали там на ступеньках.
- «Чуть» не считается. Ваш папа сейчас спит. Не стоит его будоражить. Завтра утром, то есть сегодня, приходите к 10 часам и решите с заведующим ваш вопрос.
- Вы правы.
В голосе посетительницы не было ни гнева, ни раздражения. Время ожидания и, возможно, то, что ей довелось увидеть, заставили рассуждать здраво. Она попрощалась и направилась к лифту. Лео бросился к лестничному пролёту, преодолевая ступеньки через одну. Стрелки часов перевалили за час ночи.
Носилки уже стояли у палаты. Бригада скорой помощи шла ему навстречу. Лица были знакомые, не раз приходилось сталкиваться и прежде.
- Добрый вечер, доктор. Всё те же на манеже. Надеюсь, вы едете с нами?
- Привет. Я бы мог сказать, что не имею право покидать рабочее место. Рискую быть уволенным. В моё отсутствие остаётся один доктор на всю больницу. – Лео улыбнулся. Он всегда так делал при необходимости снять напряжение. - Вы когда закончите привычку выезжать без врачей?
- Вопрос не к нам – к начальству. – Бесполезный ответ соответствовал бесполезному вопросу. Разрастающийся кризис похозяйничал и на станциях скорой помощи.
- Еду, конечно, еду.
Затем он обратился к Элене: - Приготовь мне с собой два шприца: один с адреналином, другой с атропином, – и вновь к бригаде: - Спускайте больного в машину. Я вас догоню. Кислород подключите – 4 литра в минуту.
Он почувствовал биение своего сердца в груди – признак стрессовой перегрузки, но сбавить темп было не позволительно.
- Роби, соедини с Ванессой.
Ванесса ответила не сразу. Он попросил отправить по факсу запрос на транспорт для своего возвращения. Машина скорой помощи должна была отвезти больного и только. В обязанности службы не входила доставка доктора обратно на рабочее место.
После короткого разговора с Ванессой, он в очередной раз набрал номер вахтёра:
- Роби, это снова я. Соедини с родственниками больного. – Он назвал фамилию. - Я еду вместе со скорой. Ванесса уже в курсе.
Затем, повысив голос так, чтобы его услышали в медсестринской, спросил:
- Элена, шприцы готовы?
- Я не могу найти препараты, – взбудораженным голосом отозвалась медсестра.
- Открой тележку неотложной помощи. Должны быть в верхнем ящике.
Лео был полностью готов к отправке, а телефон всё молчал. Не раздумывая, он набрал цифру 9. Вахтёр был спокоен:
- Док, пытаюсь дозвониться, но родственники не отвечают. Буду названивать.
- Я поехал. Если свяжешься с ними, соедини с Ванессой. Пусть скажет, что пациента перевезли, - он назвал куда именно. – За подробной информацией, пусть звонят позже.
- О’кей, удачи.
Когда Лео залезал в машину, дождь стих, воздух наполнился запахом влажной сосновой коры. Земля ещё не отдала летнее тепло и из пор просачивались остатки зноя. Тучи отступили. С площадки главного двора хорошо виднелся горизонт. Сейчас не возможно было разглядеть полосу моря, но хорошо виднелись дрожащие, исчезающие и вновь появляющиеся огни прибрежных посёлков. Он устроился на сидении рядом с носилками. Заднюю дверь закрыли, и пространство вокруг сжалось, не смея пересечь границу матовых стёкол.
«01.30- перевозка пациента 212А». Писать при езде было неудобно. Буквы получались кривыми, как у плохого ученика.
Вспомнилось, как он впервые писал на большом листе русскими буквами имя Ирины. Фактически он копировал слова, написанные для него её сестрой. Когда писал, начал раскаиваться в том, что ввязался, как тогда ему казалось, не в своё дело. Произошло всё просто. Ольга работала медсестрой. Лео с ней ладил, она была безотказна. В день, когда прилетала Ирина, ей нужно было выходить во вторую смену и она не успевала в аэропорт. Найти замену не удалось. Лео вызвался встретить её младшую сестру.
Он стоял с нелепой табличкой и вглядывался в прибывающий неиссякаемый поток людей. К нему подошла стройная девушка и спросила по-английски:
- Вы Леонардо?
Он подтвердил и добавил:
- Но не Да Винчи.
- Я тоже не Мона Лиза…, - она протянула руку, - Ирина.
Дорогой попытался завязать разговор. Не вышло. Он, которого жизнь научила самоконтролю, внутренне злился на себя и непривычно сжимал руль. Слабое знание английского было тому причиной. Ещё больше злило смутное желание произвести впечатление на эту девчушку. Она впервые в этой стране. Он для неё – первый местный представитель. Захотелось подобающим образом сыграть роль загадочно-снисходительного, в меру гостеприимного и уверенного в себе мужчины.
Споткнувшись на первых фразах, он не нашёл ничего лучшего, как замолчать. Так и довёз её, не проронив ни слова, всё больше злясь на себя. Под конец вообще повёл себя как дурак, когда на её “thank you” выпалил – «prego”. Хорошо, что хватило мужества подкрепить нелепый ответ дежурной улыбкой.
Оставшись в машине один, Лео ощутил облегчение. «Никто меня не заставит учить этот примитивный язык. Даже гипотетическая идея общения с тобой, Ирина, или как там тебя. Так что вычеркнули, проехали, забыли». Он действительно забыл о ней…
Скорая помощь пришвартовалась с миллиметровой точностью, выключив душераздирающую сирену. И теперь он шёл рядом с санитарами. Больной на каталке дышал всё так же часто. Слава богу, довёз живого. Затем он ждал, когда приедут за ним. Ждать пришлось около получаса. «Как там Ванесса? Хоть бы не случилось ничего драматического». Ему не раз приходилось оказываться в такой же ситуации, когда не знаешь, кому дать преимущество, в какой очерёдности спасать. Вину в любом случае потом свалят на врача.
В больницу вернулся около трёх часов ночи. Ванесса занималась оформлением нового пациента.
- Ты вовремя вернулся.
- Это моя особенность.
В ответ послышались короткие гудки. Скупых фраз было достаточно. Они понимали друг друга с полуслова.
Внезапный голод напомнил о приготовленном и аккуратно упакованном Ириной ужине, нетронутом до сих пор. Впрочем, такое случалось нередко. Но она, каждый раз провожая его на дежурство, запихивала в сумку еду. А вдруг на этот раз выдастся свободная минутка и можно будет поесть.
Перекинувшись несколькими словами с вахтёром, он отправился в расположенный рядом первый блок.
- Док, жду не дождусь вас, - медсестра производила ложное впечатление малонадёжного работника. На подобное подозрение наводили волосы, выкрашенные в ярко блондинистый цвет с фиолетовым клоком, и неизменная ярко-розовая помада на губах. На самом деле, и Лео знал это точно, она была крайне исполнительна и внимательна в работе.
- Как состояние пациентки, упавшей с кровати?
- В ней-то и дело. Обычно, когда спит, она слегка похрапывает, а сейчас лежит тихо-тихо. Я замерила ей давление, оно в норме. Частота сердечных сокращений занижена, но пульс ритмичный. Странно, что она даже не проснулась, пока я с ней возилась.
Войдя в палату, Лео понадобилось несколько мгновений, чтобы определиться с ситуацией. Пациентка была в коме.
- Ей необходима срочная томография мозга.
Он сделал назначения, не забыв о своём конспекте. «02.50 – первый блок, кома, капельница, томография». Нужно было вновь оформлять документацию для перевозки, вызывать на себя машину скорой помощи, оповещать родственников. Лео столько раз приходилось проделывать это, что действовал как автомат.
Если бы построили диагностический корпус, тогда ещё, несколько лет назад, то в сегодняшней перевозке не было бы необходимости. Начало впечатляло. Часть скалы спилили, внедряясь в её подземные тайны, сформировав, таким образом, строительную площадку. Но на этом дело встало. Руководство клиники посчитало, что выгоды нет в дальнейшем строительстве. Так и зиял геологической раной изуродованный склон, на котором легко можно было изучать вулканическую историю местности. Поговаривали, что после такого взлома, подземный радиоактивный радон получил свободный выход на волю. Уровень радиации повысился. Но экспертиза не была проведена. Такой поворот событий мог привести к закрытию структуры. И здесь руководство не пустило дело на самотёк.
В кармане задребезжал мобильник. Сообщили о привезенной для переливания крови. Лео отложил на время написания сопроводительного письма и заспешил в кардиологию. Пакеты с кровью необходимо было соответствующим образом проверить, зарегистрировать и уложить в термостат.
- Фабиана, через полчаса можешь начинать переливание. Как больной, температуры нет?
- Всё в порядке.
- Тогда приступай. Я скоро заскочу.
Вновь задрожал мобильник. На этот раз звонил вахтёр.
- Док, прибыла скорая. Куда направить?
- В первый корпус. Я уже иду. – На самом деле Лео вернулся к компьютеру и, не соблюдая грамматических правил, без запятых и точек, как это принято в СМС, закончил сопроводительное письмо. Была дорога каждая минута. «03.20 – перевозка больной».
К счастью, прибывшие санитары согласились везти больную сами. Лео мог спокойно проконтролировать переливание крови. И потом, наконец, съесть свой бутерброд. Но голод сменился чувством жажды, во рту пересохло. Спасительная бутылка с водой находилась в его шкафчике. Он извлёк её, перевернул вверх дном. Пил жадно, будто хотел напиться на всю жизнь....
Добавить комментарий