В моей коллекции под условным названием «Великие литературные сюжеты», как мне казалось, все же чего-то не хватает. Гамлет, Фауст, Дон Жуан... Ну, конечно же - Дон Кихот!
«Делай, что должно, и пусть будет, что будет!» Вот эта фраза, пожалуй, является главной в нашем восприятии Дон Кихота. Ну, а теперь о книге...
Половина из советских статей о Дон Кихоте начинается с цитаты из Маяковского: «В руки попал Дон Кихот - вот это книга! Выстругал деревянный меч и рубил крапиву!» Вот первая реакция балбеса. Здесь слово «балбес» не ругательное - оно относится не к человеку, а к возрасту, к поверхностному восприятию внешней атрибутики. (Хотя есть фраза, мол, «самое трудное время для мужчины - это первые сорок лет детства», но это так, к слову.)
«Пора в постель, но спать нам неохота.
Как хорошо читать по вечерам!
Мы в первый раз раскрыли Дон-Кихота,
Блуждаем по долинам и горам.
Нас ветер обдает испанской пылью,
Мы слышим, как со скрипом в вышине
Ворочаются мельничные крылья
Над рыцарем, сидящим на коне.
Что будет дальше, знаем по картинке:
Крылом дырявым мельница махнет,
И будет сбит в неравном поединке
В него копье вонзивший Дои-Кихот.
Но вот опять он скачет по дороге...
Кого он встретит? С кем затеет бой?
Последний рыцарь, тощий, длинноногий,
В наш первый путь ведет нас за собой.
И с этого торжественного мига
Навек мы покидаем отчий дом.
Ведут беседу двое: я и книга.
И целый мир неведомый кругом.»
Это Самуил Яковлевич Маршак. А его адресат - тот самый десяти - двенадцатилетний «балбес» с его незамутненно-восторженным умом и нулевым жизненным опытом. Но не может же быть вечной книга, рассчитанная на балбеса-подростка. А ведь по общему тиражу изданий на первом месте, конечно, Библия, на втором (это достижение последних лет) Гарри Поттер, а вот почетное третье место занимает «Дон Кихот» Сервантеса.
Вот об этом давайте и поговорим, а в судьи и свидетели призовем русскую поэзию. Она, конечно, как и Сервантес (но об этом позже) ничего не скажет впрямую, иначе это не поэзия. К тому же, все эти стихи похожи друг на друга, поскольку набор атрибутов ограничен: Росинант, Дульсинея, осел, мельницы и тазик на голове. Но все же...
Итак:
Мигель де Сервантес Сааведра (1547 — 1616) из обедневших испанских дворян (четвертый ребенок в семье простого хирурга, цирюльника и костоправа), скорее всего, если попытаться охарактеризовать его одной фразой, был авантюристом-неудачником. В 1570 году, т.е. в 23 года, спасаясь от тюрьмы после какой-то уличной стычки, бежит из Испании в Италию и поступает солдатом в Испанский полк морской пехоты. Испания в это время переживала период своего расцвета, а вот Италии в современном смысле этого слова еще не существовало, хотя война с турками была вполне реальной. Для ориентировки вам скажу: Сервантес - примерно ровесник Борису Годунову. Уже в следующем году Сервантес был тяжело ранен в левую руку. Рука после этого перестала двигаться. Одноруким продолжает службу, побывав в нескольких походах. Видимо, воевал вполне неплохо, поскольку, решив возвратиться в Испанию, заручился рекомендательными письмами от командующего к королю и министрам. Итак, в 1575 году Мигель де Сервантес решает вернуться в Испанию, но по дороге оказывается захвачен алжирскими пиратами, которые требуют выкуп. Но выкуп заплатить некому, поэтому плен продолжается 5 лет (четыре неудачные попытки побега).
По возвращении работает на мелких должностях, то интендантом, то сборщиком налогов, неоднократно при этом оказываясь в тюрьме. В 38 лет начинает писать, написал очень много, но все без особого успеха.
И вот в 1605 году это кривое ружье все же выстрелило - в печати появилась первая часть «Дон Кихота», имевшая оглушительный успех, что, впрочем, мало отразилось на благосостоянии автора.
Сервантес умер в бедности, и даже его могила на некоторое время была потеряна. Но произошла удивительная вещь - со временем его слава (и слава романа) только крепла. И вот, наконец, в 1835 году в Мадриде был поставлен памятник с надписью: «Мигелю Сервантесу - Цезарю испанских поэтов».
Неизвестно, когда книга впервые попала в Россию (первое издание на русском языке относится как будто к 1769 г.), но «старик Державин», воспевая императрицу, уже писал:
«Не слишком любишь маскарады,
А в клоб не ступишь и ногой;
Храня обычаи, обряды,
Не донкишотствуешь собой.»
Сперва переводили с французского, что очень жаль. В этих переводах, наверное, многое потеряно. Кто из сегоднящих читателей знает, что «росин» - это кляча, «анте» - впереди, т.е. Росинант это «кляча оказавшаяся впереди всех», «панса» - пузо, а «Дульсинея» означает сладкая? «Кихано» - добрый! А может, это и к лучшему? Думаю, если бы хозяина осла звали Александр Иванович Пуздро, а рыцарскую лошадь - Быстрокляч, Маяковский вряд ли бросился бы рубить крапиву. А так: «Нас ветер обдает испанской пылью...»
В 1815 году некоторые части романа перевел В.А. Жуковский. Современный русский перевод принадлежит Николаю Любимову.
А всего за четыреста лет по мотивам романа создано пять опер, двенадцать балетов, более сотни кинофильмов. Только в прошедшем веке по-русски на эту тему писали пьесы Луначарский, Булгаков и Шварц.
Книга, действительно, оказалась гениальной, она для всех - потому, что каждый в ней может отыскать свое. Подросток - рыцарский антураж, более взрослый балбес - веселую ржачку над дуралеем, циник - чувство собственного превосходства, а другие....
Вот если исключить всех вышеперечисленных, то в остатке окажутся те «другие», «мы», о чьем восприятии Дон Кихота я и собираюсь написать.
Гениальность романа состоит в его недосказанности, в отсутствии категорических оценок.
Кстати, об этом предупреждал сам Сервантес. Те, кто прочел книгу в ее детгизовском варианте, те и не могли заметить этого предупреждения. И даже те, кто держал в руках классическое издание “Дон Кихота”, думаю, многие из них нетерпеливо перевернули первые страницы, стремясь поскорее добраться до содержания.
А там... А там десяток стихотворений, в которых знаменитые и не знаменитые герои высказывают свое отношение к Дон Кихоту. И вот там главный ключ. Но к нему, этому ключу, необходима еще маленькая отмычка. Дело в том, что испанский язык, как и русский, он слоговой. И вот одно из стихотворений написано так, что последний слог в каждой строке потерян. Эту особенность очень, очень тонко и точно передал
Н. Любимов. А теперь читайте:
«Расскажи о приключень-
Дворянина из Ламан-,
У кого от книг неле-
Ум совсем зашел за ра-.
Дамы, рыцари, турни-
Голову ему вскружи-,
И с Неистовым Ролан-
Стал тягаться он: влюбил-
И решил мечом добить-
Дульсинеи из Тобо-...».
Теперь о том, как следует писать эту книгу:
«Бойся длинных описа-
И не лезь героям в ду-,
Ибо там всегда потем-,
А в потемках нету све-...
...Не забудь, что, квартиру-
В доме со стеклянной кры-,
Неразумно брать булыж-
И швыряться им в сосе-;
Что достойный литера-,
Осмотрителен и сдер-,
И что только тот, кто пор-
Безответную бума-,
Чтобы потешать куха-,
Пишет через пень-коло-...»
А теперь о читателях:
«...Если к тем, кто мыслит здра-,
Адресуешься ты, кни-,
Не грозят тебе упре-
В том, что чепуху ты ме-;
Если же неосторож-
Дашься в руки дурале-,
То от них немало вздо-
О самой себе услы-...»
А вот, пожалуй, отношение самого автора к своему герою, хотя этот сонет приписывается некоему Солидану. Я не знаю, кто такой Солидан. Думаю, что это кто-то солидный, твердый, прочный.
«Хоть с головой, сеньор мой Дон Кихот,
У вас от чтенья вздорных книг неладно,
Никто на свете дерзко и злорадно
В поступке низком вас не упрекнет.
Деяньям славным вы забыли счет,
С неправдою сражаясь беспощадно,
За что порой вас колотил изрядно
Различный подлый и трусливый сброд.
И если Дульсинея, ваша дама,
За верность вас не наградила все ж
И прогнала с поспешностью обидной,
Утешьтесь мыслью, что она упряма,
Что Санчо Панса в сводники негож.
А сами вы - любовник незавидный/»
Восприятие героев романа зависит от культуры народа, его истории и текущих обстоятельств.
И.С.Тургенев, например, считал, что «этот сумасшедший, странствующий рыцарь – самое нравственное существо в мире».
Вот испанцы в компании с итальянцами к своему герою отнеслись отнюдь не уважительно. По созвучию они как-то переделали имя в «Donkey Xote" ( «Ослиная хота», хота - испанский танец, «Горячий осел» или «Ослиная горячка», как вам больше понравится) и сделали из этого «веселый» мультик, где главные герои - это Росинант и Серый (осел Санчо Пансо), которые гораздо умнее своих хозяев, хотя на них и похожи. В СССР или России на это бы не решились. Вы помните, кто играл Дон Кихота в советском фильме? Черкасов, а это наш национальный Александр Невский. Мы такие! Не трожь нашего Дон Кихота!
Итак, пройдемся по векам русской поэзии рука об руку с нашим героем. Вот пример: Дмитрий Мережковский, 1887 год. Кто сейчас помнит Мережковского? Я помню! Сорок строк. Это предмет моей гордости. (Обратите внимание на время: убит Александр второй, Александр третий закручивает гайки, «Победоносцев над Россией простер совиные крыла».)
«Шлем - надтреснутое блюдо,
Щит картонный, панцирь жалкий...
В стременах висят, качаясь,
Ноги тощие, как палки...
...«Люди добрые, ликуйте,
Наступает праздник вечный:
Мир не солнцем озарится.
А любовью бесконечной...
Будут все равны , друг друга
перестанут ненавидеть,
Ни алькады, ни бароны
Не посмеют вас обидеть.
Пойте, братья, гимн победный!
Этот меч несет свободу,
Справедливость и возмездье
Угнетенному народу!»
Из приходской школы дети
Выбегают, бросив книжки,
И хохочут и кидают
Грязью в рыцаря мальчишки.
Аплодируя, как зритель,
Жирный лавочник смеется.
На крыльце своем трактирщик
Весь от хохота трясется.
И почтенный патер смотрит,
Изумлением объятый,
И громит безумье века
Он латинскою цитатой.
Из окна глядит цирюльник,
Он прервал свою работу
И с восторгом машет бритвой,
И кричит он Дон Кихоту:
—Благороднейший из смертных,
Я желаю вам успеха,
И не в силах кончить фразу,
Задыхается от смеха....
…..И любовь и вера святы.
Этой верою согреты
Все великие безумцы,
Все пророки и поэты.»
Вот прошло 130 лет, история России сделала полный виток по спирали исторического развития, и стихи Мережковского вновь зазвучали. Оппозиционеры, эти Дон Кихоты сегодняшнего дня, вновь подвергаются осмеянию. Смейтесь, смейтесь, но сто лет назад все-таки случилась революция...
После революции, в 1922 году, Луначарский написал свою пьесу «Освобожденный Дон Кихот». А после - двадцать лет тишины! Только иногда вдруг просверкнет какой-нибудь Маяковский:
«...Любовь!
Только в моем воспаленном мозгу была ты!
Глупой комедии остановите ход!
Смотрите - срываю игрушки-латы
Я,
величайший Дон-Кихот! ...»
В школе нам подспудно внушали, что глупо «сражаться с ветряными мельницами». Эти ветряные мельницы, пожалуй, самый яркий эпизод романа, настолько втемяшились в наши мозги, что...
Но вот режим на какое-то время стал чуть помягче и... понеслось....( А потом опять двадцать лет молчания - Дон Кихот приходит к нам в минуты надежды или в годы разочарований.) Тон задали старшие:
«Добрый Санчо, нет тебя на свете,
Да и я давно уж только тень,
Только книга с полки в кабинете,
Вымысел ламанчских деревень...
...Нас уж нет. Но есть еще на свете
Мельницы, разбойники и львы,
Деспоты, расставившие сети,
Бредни сарацинской головы.
Есть леса насилья и обмана,
Чащи ядовитого репья...
Жаль, что я сражен был слишком рано
И в бою не доломал копья!
Все ж мы, Санчо, жили не напрасно,
Совершали подвиги не зря.
Над землей, сто тысяч лет несчастной,
Свежая прорежется заря.
Пусть гиены воют, злятся кобры,-
Сгинет нечисть, новый день придет!
Это говорит Алонзо Добрый,
Спутник твой, безумец Дон-Кихот».
Это Всеволод Рождественский, 1965 год.
А вот Павел Антокольский (1969г):
«Не падай, надменное горе!
Вставай, молодая тоска!
Да здравствует вне категорий
Высокая роль чудака!
Он будет - зараннее ясно-
Смешон и ничтожен на вид,
Кольцом неудач опоясан,
Дымком неустройства повит...
...Дерись, розъярясь и осмелясь,
И с красным вином в бурдюках,
И с крыльями ветряных мельниц,
Ты этим прославлен в веках...»
Вот стихи Юлии Друниной, фронтовички, прошедшей через все:
«Кто говорит, что умер Дон Кихот?
Вы этому, пожалуйста, не верьте;
Он не подвластен времени и смерти,
Он в новый собирается поход.
А ветряные мельницы скрипят,
У Санчо Пансы равнодушный взгляд, -
Ему-то совершенно не с руки
Большие, как медали, синяки,
И знает он, что испокон веков
На благородстве ловят чудаков,
Что прежде, чем кого-нибудь спасешь,
Разбойничий получишь в спину нож...
К тому ж спокойней дома, чем в седле.
Но рыцари остались на земле!
Кто говорит, что умер Дон Кихот?
Он в новый собирается поход»!
Для части людей этого поколения безумец, идеалист Дон Кихот воспеваем, а мещанин Санчо заслуживает презрения.
А вот поэт помоложе, Роберт Рождественский:
«Знаю, что пример - ветх
с головы и до пят.
Знаю, что не тот век,
- рыцари в земле спят.
Спят, не увидев благ,
спят, не усмирив боль.
А у мельниц - гос- план.
(Некогда вступать в бой.)
Сдан в утиль ржавье-мечь,
треснуло копье вдоль.
Росинант узнал смерть...
Дон-Кихот! Дон-дон!..
Шелест заводских шин
мифы заглушил вмиг.
Надобно менять жизнь!
Надобно понять мир!
Солнце нас не зря жгло,
но опять рассвет сер.
Если на земле зло,
рыцари нужны всем!...»
Поколения разные, но как схожи их идеалы: «Но рыцари остались на земле!», «Рыцари нужны всем!», «Надобно менять жизнь!».
А вот Борис Чичибабин:
«Давайте делать что-то
и - черт нас побери-
поставим Дон-Кихота
уму в поводыри!»
Глупо воевать с мельницами, но если очень хочется... Шансов на победу нет, но если нельзя иначе... Ну, так хоть попробовать! Среди диссидентов более позднего времени был популярен тост: «Так давайте выпьем за успех нашего безнадежного дела!»
Я только что написал: «а потом опять двадцать лет тишины». Это не совсем так. Из обращения выходит «славный рыцарь», и возникает грустное понимание того, что каждый, кто просто хочет жить «по совести», это тоже «Дон Кихот», что наша повседневная жизнь - это тоже подвиг.
И смое главное - нас, современных донкихотов, очень много.
Булат Окуджава:
«У Москвы у реки, в переулке Глубоком,
дульцинеи взирают из окон, -
ждут, когда возвратятся с работы
донкихоты,
и на синем огне из веселой крупы
сочиняют супы.
Их немного состарило время - века и заботы,
но...
идут донкихоты.
Вот они поднимаются постепенно
на свои этажи, на свои чердаки,
и гремят каблуки по ступеням,
и поют соловьями звонки.
Дульцинея, встречай!
Вот он входит усталым шагом
с краснопресненскими ландышами в руке,
не в доспехах и не со шпагой,
а в рабочем своем пиджаке....»
Меня долго мучило, что где-то очень похожие и по содержанию, и по интонации стихи я уже видел. И вдруг вспомнил:
«Лат старинных не имея,
Похудевший от забот,
Ходит в платье Москвошвея
Современный Дон Кихот.
Он вас любит, дорогая,
Но октябрьскою порой
И мечта у вас другая,
И приснится вам другой...
Он уходит, грустный рыцарь,
За веков глухой порог.
На другом конце столицы
Мне не спится той порой.
Я открою дверь. Густея,
Догудят гудки, и вот
Рыцарь в платье Москвошвея
Отправляется в поход.»
(П.Коган)
Даже как-то не верится! Такая мягкость в стихах Павла Когана 1940 года. А почти рядом строчки:
«Мы, лобастые мальчики невиданной революции.
В десять лет - мечтатели,
В четырнадцать- поэты и урки,
В двадцать пять- внесенные в смертные реляции.»
(П.Коган)
А наши Дульсинеи?
Вот еще Б.Окуджава:
«Среди житейского тумана кого-то ищем непрестанно,
Но два знакомых силуэта мы различаем тем верней.
О Донна Анна, Донна Анна, мы всё не встретимся, как странно!
О Дульсинея, Дульсинея, кто Дон Кихот - тебе видней.»
Дело не в Альдонсе, скотнице из Тобоссо, а в нашем ощущении ее. Любовь возводит любую Альдонсу в Дульсинею!
Время и тональность поэзии, окраска нашего восприятия меняется со временем. Главная война нового Дон Кихота - это война с самим собой.
«Задумал силой меряться
не с кем-нибудь - с судьбой.
Как Дон Кихот и мельница,
воюю сам с собой.
То вскачь гремлю доспехами,
то, спешившись, бегу.
Особыми успехами
похвастать не могу.
С насмешливыми лицами,
все злей день ото дня,
мои соседи рыцари
взирают на меня...
...Неспешно время мелется,
идет неравный бой.
Как Дон Кихот и мельница,
воюю сам с собой.
Зияют раны рваные
там, слева, под плечом,
и крылья деревянные
изрублены мечом».
(Ю. Левитанский)
Да, чуть не забыл. Роясь в сегодняшних интернетовских залежах, я случайно наткнулся на хор юных пионеров. Такие - в красных галстучках. Оказывается они в России еще есть! И что вы думаете они пели? «Взвейтесь кострами, синие ночи»? —Нет, как бы не так! Они пели:
«—Кто говорит, что умер Дон Кихот?
Он в новый собирается поход!»
Собирается, ну и пусть собирается... Главное, каким он будет?
Да, кстати, а разве Че Гевара не был Дон Кихотом? А Дзержинский ? Хотя, если Дон Кихоты приходят во власть, тут уж мало не покажется! Уж лучше Санчо Панса. Помните, как он здраво управлял «островом»?
Мы любим Дон Кихота, пока он слабый!
А вот уже 21 век. Роман по-прежнему в чести, но уже иначе. Нам снова смешно, грустно и странно. Круг замкнулся!
Это стихи сегодняшнего поэта-барда Игоря Пикулина:
«Кто ты, кто шествуешь куда-то,
Забыв покой и благодать,
В последней стадии заката,
Когда уж солнца не видать?
В потемках, к горестям незрячим,
По дебрям нравственных проблем
Несет тебя худая кляча.
Куда? И главное, зачем?
Поправь-ка таз на голове
И возвращайся поскорее
К прекрасной женщине твоей,
Пропахшей луком Дульсинее.
Окстись - лишь мельницы кругом!
Какие к черту великаны?!
Дурдом - налево за углом.
Смешон твой с подвигом облом...
Но что ж так грустно?
...Странно...странно».
А то, что дальше, это уже с позиции «хозяина жизни»:
«Благородный идальго из очень старинного рода
Повредился умом, защищая какую-то блажь.
Что же делать, в роду не бывает, видать, без урода...
— Мажь себе бутерброд, Дульцинея! Погуще намажь!
Жалко бедного Санчо, ушел от жены, огорода
За безумным сеньором, как за фрейлиной паж.
Вот уже и меж нас возникает такая порода.
— Мажь еще, Дульцинея. Ты не слушай, ты мажь!
Но ведь, черт побери, даже если теперь это мода,
Если каждой свинье вдруг приспичит оставить свой саж,
Кто же будет пахать и кормить эту прорву народа?
— Мажь еще, Дульцинея, что хочешь, вот то и намажь!
Он там машет копьем, ветрякам не давая прохода,
Но приходят юнцы от романтики этой в кураж...
Я и сам бы пошел, если б знал на хрена мне свобода!
— Мажь еще, Дульцинея, говорят тебе - мажь!
Я еще понимаю по праздникам, если погода,
Совершить небольшой, как врачи говорят, променаж.
Но писать на щите, что любовь, мол, превыше дохода...
— Что разинула рот, Дульцинея? Ты мажь себе, мажь!
А ведь он благородный, он отпрыск старинного рода.
Даже и сумасшедший он выше меня на этаж.
У него на щите - у меня же под крышкой комода
Все, чем держится жизнь, Дульцинея, вот тут не промажь!
Я ему докажу, я ведь знаю, что ценит природа,
Я продам бугая, но куплю себе рыцарский стаж.
На щите напишу, что, мол, баба - придаток дохода!
— Не реви, Дульцинея, ты мажь себе , мажь!
— Вытри сопли, Альдонса!
И мажь себе, мажь!»
Это стихи Игоря Жука - новое время, новые песни!
(Не могу пройти мимо одной очень интересной особенности этого стихотворения. Здесь всего две группы рифм: стаж, этаж, кураж, променаж.... или- дохода, природа, урода, и сквозная рифмовка. И это не режет слух! Классно!)
А закончу я стихами Феликса Кривина, которые посвящены нам с вами. Мы то с вами не Дон Кихоты! Мы скорее - Санчо Пансы. Правда, и Санчо Панса за четыреста лет изменился:
«Санчо Панса, трезвый человек,
человек не сердца, а расчета,
вот уже подряд который век
ходит на могилу Дон-Кихота.
И уже не бредом, не игрой
обернулись мельничные крылья...
Старый рыцарь - это был герой.
А сегодня он лежит в могиле.
Был старик до подвигов охоч,
не в пример иным из молодежи.
Он старался каждому помочь,
а сегодня - кто ему поможет?
Снесены доспехи на чердак,
замки перестроены в хоромы.
Старый рыцарь был большой чудак,
а сегодня - мыслят по-другому...
Видно, зря идальго прожил век,
не стяжал он славы и почета...
Санчо Панса, трезвый человек,
плачет на могиле Дон-Кихота.»
Да, Санчо Панса сильно изменился. Он, и мы с ним вместе, плачем о том, что нет старого рыцаря. А что, самим слабо? А Дон Кихот? Ведь, честно говоря, он нам не особенно и нужен. «Делай, что должно, и будь, что будет!» - вот основной принцип. А время ходит и ходит кругами вокруг этого безумного, как Дон Кихот, девиза.
«Но в том и штука, чтоб из ужаса,
Занудства, грязи и дерьма
Набраться доблести и мужества
И их растратить - задарма…»
(Л. Лиходеев)
Комментарии
Спасибо
С удовольствием почитала изложенную информацию и о Сервантесе, и о Дон Кихоте. Впечатляет множество стихов, которые украшают текст и заставляют о многом задуматься. Спасибо автору.
Добавить комментарий