Марина Королева - российский журналист, радиоведущая, телеведущая, филолог, писатель, драматург. С 1994 на радиостанции «Эхо Москвы», с 2003 по 2015 - заместитель главного редактора. Автор еженедельной рубрики «Говорим по-русски» в «Российской газете», вела телепрограммы и рубрики о русском языке на телеканалах НТВ («Это правильно!»), «Бибигон», «Карусель» («Говорим без ошибок»), «Культура» (эксперт программы «Правила жизни»). В настоящее время преподаватель Высшей школы Экономики.
Ирина Чайковская: Марина, вот уже два года как вы ушли с радио «Эхо Москвы». Не жалеете?
Марина Королева: Да, в конце декабря ровно два года. Если вы о решении уйти - не жалею ни секунды. И чем дальше ухожу от этого дня, тем больше убеждаюсь в том, что всё было правильно. Скучаю иногда по редакционной обстановке, она мне очень по характеру. Работу, которая была любимой (новости, эфир) – всё это вспоминаю с теплым чувством. Но повторения всего этого в прежнем виде – нет-нет, не хочу!
ИЧ: Вы организовали Бюро Марины Королевой. Как я понимаю, даете устные и письменные консультации по вопросам языка. Какие организации нуждаются в таких консультациях? Есть ли спрос на вашу работу?
МК: Идея «Бюро Марины Королёвой» - это же не умозрительная идея, которая придумывалась на пустом месте, я много лет, по сути, и была таким вот «бюро»: вечно отвечала на вопросы «как правильно» коллегам, друзьям, знакомым, незнакомым. И когда я вышла за порог «Эха» с подписанным заявлением – а вышла, давайте скажу теперь как есть, абсолютно в никуда – это первое, что пришло мне в голову, когда я смогла спокойно думать о будущем.
Я уволилась в декабре, а уже в конце января появился первый крупный заказ: корпоративный диктант в большой компании, серия вебинаров* и видеороликов о «правильном русском». Потом еще один, еще – и всякий раз это была новая задача, новая тема мастер-класса или семинара. Но суть одна, в общем: взрослые люди, которые после школы старались забыть уроки русского языка как страшный сон, понимают, что не справляются, у них много вопросов, они не всегда знают, где искать ответы, ищут «в интернете», запутываются окончательно, начинают стесняться своей «безграмотности»…
Умные компании приходят к тому, что проблему надо как-то решать. А я вопросов не боюсь, любых вопросов, и страхи развеивать люблю. Так мы и находим друг друга. Какие компании? Неожиданно разные. Могу назвать несколько: МТС, большое кадровое агентство АНКОР, Росатом, Московская биржа. Кто-то приходит ко мне напрямую как к Бюро Марины Королёвой, кто-то через тренинговую компанию Business Speech Никиты Непряхина, мы с ними сотрудничаем.
Спрос приходится, в общем, даже регулировать: сначала я думала, что буду браться за небольшие заказы (назовем это так) – отредактировать документ, проконсультировать индивидуально, ответить на небольшой вопрос – но почти сразу стало понятно, что я в этом «утону». Всё-таки я не служба русского языка при институте или учреждении, где есть сотрудники, я работаю одна. Другое дело – выйти с лекцией на аудиторию в тридцать, пятьдесят, восемьдесят, сто двадцать человек.
А если добавить еще региональные отделения компаний в онлайн-трансляции, с вопросами через чат – это вообще уже аналог эфира. Так что постепенно я пришла к такой форме работы как основной: с аудиторией. А там и работа в ВШЭ началась. И опять аудитория, только студенческая. Но тут уже не русский язык, тут другое любимое: журналистика. И работа рядом с Сергеем Корзуном, моим первым главным редактором, основателем «Эха Москвы» (С. Л. Корзун – академический руководитель программы «Журналистика» НИУ ВШЭ).
ИЧ: Как профессор Высшей школы Экономики, работающий в департаменте МЕДИА, что скажете о своих студентах? Дмитрий Быков в восторге от нынешнего поколения молодых. У вас такие же впечатления?
МК: Нет, восторгов у меня нет – может, потому, что на «Эхе Москвы» я последние лет десять, а то и больше, принимала на лето практикантов. Была у них куратором практики. От 20 до 40 человек за лето. Так что видела студентов, что называется, с другого берега, редакционного. И представляла себе, в общем, какие они. Восторгов нет, но они мне нравятся, это правда. Живые, открытые, со знанием иностранных языков. Кстати, по географии там вся Россия, далеко не только Москва.
ИЧ: Чему вы их учите? Правильно говорить и писать? А содержание их материалов на ваших занятиях обсуждается? Обсуждаете ли вы с ними ситуацию в современных Медиа? Пропагандистский уклон? Ущемление свободы слова? Понимают они, какое будущее их ожидает, если они выберут работу в печати, на радио или ТВ?
МК: Правильно говорить и писать – это попутно. Хотя сразу говорю им: так, вам со мной крупно не повезло, у вас профессор – автор книг и программ о русском языке, так что грамотность будет иметь значение. Учу основе основ и тому, что сама очень люблю: как писать медиатексты, от текста короткой новости до колонки и лонгрида**. Работе с источниками. Работе с информацией. Работе с текстом. Основам рерайта, редактуры. Но обсуждаем всё, как без этого.
Пропаганда – это же, прежде всего, непрофессионально. Это то, что вне журналистики. Понимают ли они… Думаю, да. На вопрос, чем именно они хотели бы заниматься в журналистике, почти никто не отвечает – «общественно-политической журналистикой», все говорят: хочу писать о спорте, культуре, кино, театр… Ни к чему не призываю, ни к чему не подталкиваю. Говорю: учитесь писать тексты. Тот, кто сможет написать текст новости, сможет потом всё.
ИЧ: Недавно вы начали проект с режиссером и руководителем Московского ТЮЗА Генриеттой Яновской. В чем он состоит? Какие у вас первые впечатления от встречи с актерами и с Генриеттой Наумовной? Кто, кстати, первый предложил сотрудничество?
МК: Да, это волшебная история. Осенний вечер, я в гостях у друзей, звонок на мой мобильный. Низкий хрипловатый голос (мне сначала показалось, что мужской): «Марина? Здравствуйте, это Генриетта Яновская. У меня давно есть одна мысль, которая с вами связана, не знаю только, как она вам…». Как будто мы только вчера расстались – а мы незнакомы при этом. То есть, конечно же, я знала, кто такая Яновская, а она знала меня по радиоэфиру, но личного знакомства не было.
Если коротко – в МТЮЗе есть камерное пространство, уютный флигель с залом на шестьдесят мест, и вот, говорит Генриетта Наумовна, почему бы вам не прийти к нам… С чем, спрашиваю? – Да с чем хотите, отвечает она. Что хотите, то и делайте. Но послушайте, где я – и где театр? Лекция, мастер-класс – это мне понятно, но театральное пространство?.. Честно – помогла только моя давняя привычка сразу не отказываться от предложений, какими бы они ни были.
Я пошла знакомиться и обсуждать. Итог – 19 декабря мы провели во флигеле МТЮЗа первый вечер из серии «Чисто по-русски с Мариной Королёвой» на тему «Новая русская вежливость» - о том, что у нас сейчас происходит с обращениями, с приветствиями, как мы используем «ты» и «вы», как извиняемся и т.п. Это не лекция, но и не спектакль. Это живой разговор с людьми – опять-таки то, что я так люблю. Я отвечала на их вопросы, они на мои. Играли, голосовали… В зале сидели и Яновская, и Кама Гинкас, и актер Валерий Баринов, еще несколько мтюзовских актеров. Вот, оказывается, и в театре такой формат возможен, хотя у меня, например, были огромные сомнения. А у Яновской – нет, не было.
ИЧ: Марина, хочу спросить, зная вас как человека свободолюбивого и демократичного: как вам живется в сегодняшней России? На «Эхе Москвы» ваши бывшие коллеги - одна едва не была убита на рабочем месте, другая в целях безопасности была вынуждена уехать из страны... Множить примеры не буду, все и так понятно. Какие у вас в запасе рецепты спасения? Не думаете об отъезде?
МК: Ох, как много тут всего… Ужасная история с Таней Фельгенгауэр. Несколько дней я, как и многие, была сама не своя. Как тут могло быть иначе. Тане написала эсэмэску сразу, как узнала, потом уже подумала: что я делаю, она на операционном столе наверняка, какой там телефон…
Написала и позже, когда стало понятно, что опасность миновала, Таня ответила. Конечно, когда представляешь себе поминутно весь путь человека с ножом до редакции – ты там знаешь каждый сантиметр…
Многое необъяснимо. Как быстро поднялся на лифте, там можно подолгу ждать, пока лифт придет. Как он нашел Таню в этой гостевой, она могла быть в тот момент в любой другой комнате… Но это уже всё к следователям. Надеюсь, моим бывшим коллегам после того, что случилось, обеспечат нормальную охрану в редакции. К нам мог зайти любой, вообще любой человек с улицы, это абсурд, конечно.
Я как вспомню, что писали в эфир и мне в том числе, когда я там работала – если просто распечатать пару страниц, вполне можно было нести в полицию как угрозы жизни и здоровью. Меня муж не случайно часто встречал внизу, особенно по вечерам. Радио и ТВ «цепляет» на себя сумасшедших всех мастей, я это знаю еще со времен работы на Гостелерадио – но там и охрана была соответствующая. Мы же на «Эхе» были беззащитны. Надеюсь, сейчас не так.
О глобальном – свобода, демократия, - я рассуждать как-то не готова. Критичным для меня стали бы закрытые границы, как во времена Советского Союза. Пока открыты границы и есть любимая работа – а ее странным образом становится только больше – я свободна.
ИЧ: Как насчет писания? Будете продолжать?
МК: Вы насчет прозы и пьес?.. Тут я суеверна. Напишу – узнаете одной из первых.
26 декабря 2017
Вашингтон - Москва
-------------
* вебинар - онлайн-семинар (прим. редактора)
** лонгрид - формат подачи материалов в интернете, включающий большое количество текста, разбитого на части с помощью фотографий, видео и пр. (прим. редактора)
Добавить комментарий