Палиндромы занимают особую нишу в языке и поэзии. Они затрагивают какие-то глубинные свойства человеческого восприятия. Обратное зеркальное прочтение и осмысление фразы нарушает правила грамматики, снимает препоны и приятно поражает неожиданным вторым смыслом. Палиндромы были известны уже в античной Греции. Известный культуролог Ю.М. Лотман указал на «использование палиндромов в заклинаниях, магических формулах, надписях на воротах и могилах, т.е. в пограничных и магически активных местах культурного пространства ». Простой пример такого заклинания- присказка «Уведи у вора корову и деву».Зеркальный механизм, полагал Лотман, охватывает и молекулярный уровень, и общие структуры вселенной.
В русской поэзии появление палиндрома связывают с лукавой загадкой Державина (1805 г.).: «Я разуму уму заря / Я иду с мечом судия. /С начала та ж я и с конца / И всеми чтуся за Отца». Две первые строчки образуют палиндромы. А в ответе , видимо, зашифрован Бог, как альфа и омега всего, в начале и конце. Палиндромы и звуковые повторы искусно включаются в ткань поэтических текстов. У раннего Пушкина встречаем муза /разум . Для чуткого к поэзии слуха особые фонетические и ритмические созвучия самоценны и могут привлекать более, чем содержание текста. Нина Берберова вспоминает забавный случай из своей юности. («Курсив мой») . Она вдруг разочаровалась в старомодном поведении онегинской Татьяны и поделилась этой тайной с гимназической подругой поэтессой Наташей Шкловской. И услышала удивленный ответ. «Разве это важно? Не все ли равно? Важно что «морозной пылью серебрился / его бобровый воротник»... А язык. А ирония!». Юная Берберова впервые ощутила красоту обратных повторов ров-вори бегущих повтороворо-оро-оро, бри-бро. С тех пор поэзия и литература повернулись для нее новым смыслом и значением. Не благодаря ли палиндромам запоминается с первой строчки стих Некрасова «Мороз-воевода дозором /обходит владения свои»: мороз – (до)-зором на концах, а также в середине подряд два коротких повтора во-во, да-до.
Лингвисты заметили удивительную связь между звучанием букв и слогов и их смысловой окраской . Так, в анлийском слова с начальным sl нередко связаны с неприятными ощущениями:slime- слизкий, slither - скользкий, slug– слизняк, slush -слякотный, sloppy –неряшливый. В словах с началом на f гроздь слов означает ошибки, обман, жульничество: failure, fallacy, fake, false, felony, forgery. Даниил Гранин заметил сходное скопление в русском языке среди слов с началом на на «про»- пройдоха, проныра, прохиндей, прохвост, проходимец. Мне бросилась в глаза сходная плеяда с начальной фонемой «об»: обалдуй, обжора, обирала, обманщик, оболтус, оборванец, обормот, оборотень, образина. Мало кому будут приятны и слова с началом на «о» - оглоед, олух, осел, орясина, отребье, охальник, охламон и популярное ныне «отморозок».
Велимир Хлебникова придавал палиндромам - двойному зеркальному течению речи - мистический смысл. Это провидение оправдалось сходством обычного и генетического языков. Линейные нити ДНК, обрамленные повторами их элементов -азотистых оснований(«буквы»), образуют пространственные рисунки и узоры, которые опознаются особыми белками-ферментами и функционально важны. Палиндромные повторы – особая примета «прыгающих» генов и ряда инфекционных вирусов, способных встраиваться в геном человека подобно вирусу СПИД.
На это впервые в 1978 г. обратил внимание молекулярный биолог Борис Гольдштейн, один из виртуозов составления палиндромов. Он иллюстрировал свою статью палиндромом не гни папин (мамин, тетин, дядин) ген. Многие его красивые находки вошли в фольклор. Изредка так дерзи. Индивид, удиви дни. Отчаян я, а что? Рислинг сгнил, сир. Ум за рамки и к маразму. Уж редко рукою окурок держу. Ешь немытого ты меньше. И пикантен, и нет накипи. Лидер чушь учредил. Не до гения, я и не годен. Да, гений и не гад. Я свято верю Юре - вот я вся! Привлекают чудные двух-трехстрочные палиндромы Гольдштейна Лидер бодро, гордо бредил / А масса налево повела нас сама или в виде надписи-эпитафии : Тут тип спит / Посулил – усоп / А был - глыба.
Здесь привлекают ирония и юмор, каламбурность и озорство, афористичность и просто неожиданная игра обратного чтения, способная стать азартным увлечением. В фольклор вошла увлеченность палиндромами известного пианиста Владимира Софроницкого (1901-1961), его игровые находки на музыкальную тему: А Лист-сила; Не пошл Шопен; Велик Оборин, он и робок и Лев; Он пел о Киле великолепно. Софрониций с гордостью вспоминал: «Прокофьев придумал Раб, веди дев в бар! Но когда услышал мой самый знаменитый: Но невидим архангел, мороз узором лег на храм, и дивен он!- схватился за голову: «Да ведь это целая художественная поэма!»
Поразительным мастером жанра палиндромов был поэт и диссидент Владимир Львович Гершуни (1920-1994). Настоящий мученик советского режима, он провёл в тюрьмах, лагерях и «психушках» 18 лет (1947-1954 гг., 1969-1974 гг., 1982-1987 гг.) при всех советских правителях после Ленина. Последний раз Гершуни арестовали 17 июня 1982 года по статье 190, ч.1, и выпустили лишь в начале 1988 года после предъявленного Горбачеву ультиматума академика А. Сахарова. Обладая феноменальной памятью, Гершуни консультировал Солженицына в период написания «Архипелага ГУЛАГа». Он был соредактором философского и политического самиздатного журнала «Поиски» (хорошо помню интересные выпуски этого журнала 1970-х годов, напечатанные на тонкой папиросной бумаге).
Гершуни обладал даром исследователя, лингвиста и был захвачен творческим недугом «палиндромомании». Об этом можно судить по его словам, предваряющим публикацию в конце жизни созданных им палиндромные поэм ( «Новый мир» 1994/9): «Сочинитель перевертней, независимо от собственного желания, не ведет за собой слово, а сам идет за словом, как за сказочным клубком...В период триумфального шествия нашей политпсихиатрии (1969-1974 годы) автор убедился, что для здорового человека, надолго помещенного в желтый дом, составление перевертней – лучший способ спастись от сумасшествия. Эти упражнения, интеллектуальные, почти как шахматы, и азартные, почти как карты… стерилизуют сознание от всего, что могло бы ему повредить...». Здесь удивительное совпадение с «Шахматной новеллой» Стефана Цвейга: герой в одиночке спасает свой разум, играя сам с собой в шахматы.
Трагичные палиндромы Гершуни на лагерную тему возвышаются до уровня подлинной поэзии. Вот палиндромные строки из поэмы : Ропот древ. Тверд топор / – И летят ели. /Умыло Колыму / Алым. Омыла / Воркуту кровь. / Мы доломались. Сила молодым. / Они – вино, /Мы –дым. Или лагерный перевертень о Сталине, названный «Джо-Вождь»: Вот идол гор, тренер троглодитов / Сосо – вор, кровосос, / Туподум и мудопут. Поэма Гершуни «Тать» близка и тематически, и по стилю хлебниковской палиндром-поэме «Разин». Пессимизмом проникнута афористичная концовка поэмы о судьбе народа: «Неодолим он, но мило доен, / Нечесан, а сечен, / Надзору роздан, /Надолго оглодан, / Натупо опутан, / Утоп в поту...» .
В 2002 году в Москве вышла замечательная книга «Новый палиндромический словарь» поэтессы Елены Коцюбы. Запустив в литературный обиход около 8000 слов и их палиндромных аналогов, Коцюба девальвировала простые находки многих любителей, заставив искать новые возможности. Найти новые интересные по смыслу и звучанию (а не застревающие комом в горле) отдельные палиндромные фразы уже довольно трудно.
Коцюбе удалось в несколько строк создать «палинДРАМЫ», как она иронично их назвала. Вот два изящных образца. В первом, с юмором озаглавленном «Основной вопрос философии», даже знаки препинания вовлечены в такой диалог: – Мир – зрим? – Мир – грим / – Мир зрим! – Мир – dream…. Вторая прелестная вещица названа «А-ля Золя»:
ОН: – Усладил и дал су.
ОНА: – Услада… А дал – су!
Палиндромы, подобно другим мини-жанрам (лимерики, частушки, «гарики», анекдоты) включают и вечные эротические мотивы, отношения полов. Вот пример авторской удачи этого рода – длинный монопалиндром, где осмысленное обратное прочтение идет с последней строки до первой: О, вижу деву! Но коли не жена? Шорох… Она не жена ведь! Тяну за руку к себе. Скуку раз унять: Дева не жена, но хороша! Нежен и локон… Уведу живо! (В. Скворцов). Озорные закоулки палиндромного ландшафта вдохновили и подлинного мэтра этого жанра поэта и художника Дм. Авалиани (1938-2003) : Анна лежала, желанна, / Соловела в овале волос / Увило оливу / Золото лоз. Здесь пикантный 4-х строчный палиндром дополнен ритмикой и рифмой.
Мои палиндромы
Мое увлечение палиндромами возникло после прочтения упомянутой выше статьи Б. Гольдштейна в 1978 г. Может быть, оно возникло потому, что я тоже генетик. Кажется, первым палиндромом была фраза скелет дал в лад телекс. Оказалось, эту фразу в разных вариациях сочинили и другие любители. Затем возникла невольная манера бросать взгляд на слова в их обратном прочтении. Подобно тому, как надпись в трамваях «Места для детей и инвалидов» рождает палиндром И инвалидов водила в НИИ. Когда однажды цены в метро подскочили с 5-копеек до 15, сам собой возник палиндром: Катя, плакал пятак.
Для меня палиндромы прежде всего интеллектуальная игра, возможность представить какую-либо тему в забавной или парадоксальной форме. Я снабжаю палиндромы тематическим эпиграфом – своего рода постаментом. Вот некоторые мои однострочия:
Естествоиспытатель – философу : Нет, не нам мир имманентен.
Свойства гена: Неглиже жил ген
Охрана природы: Я солидарен! и не ради лося.
Грезы эмигрантов: А с утра кумиров творим у карт USA.
Грезы оттепели 1950-х: И лепет той оттепели.
Дебаты в Госдуме : А мудаку мука дума, мал-де, бедлам?
Товарообмен в России : Три пса за спирт!
Границы подхалимажа : Мил, ах, до паха подхалим.
Гладиатор и рыцари: О, гладиатор, как рота идальго.
Рецензия на женские мемуары: У фрау – мемуар. Фу!
Дорога в рай: И катафалк-лафа-таки
Диалог в однополом браке: Я на вид не денди, Ваня?
Мужчины о разнице полов : О, леди – маникюр, брюки нам и дело
Дама и мадонна : Не мадонне сапог опасен, но даме N.
Мера супружеской неверности: Адюльтер – треть люда
Тщета тещ : А тещ тщета: Зять и витязь
Фэнтези: А на пухе туч она зачала палача за ночь утех у пана.
Из жизни животных
Укусили суку
Тонет енот
Ежу хуже
Коза рада разок
Мал указ акулам!
Коту-уток, киске-сексик
Меня более привлекают палиндромные трехстрочия, а-ля хокку. Здесь больше простора для игры, нетривиальной комбинации сходных по теме фраз-палиндромов в единое целое.
Социальная психология
Шику – кукиш.
У!.. жри биржу
И маклера тарелками!
Политэкономика
Голо едим, идеолог.
Мал-де бедлам?
Харя гола, налог яр, ах!
Дружба народов.
Укажу чужаку:
У! нам Русь, а басурману
— Шиш!
Мотивы генетики Тема гамет:
Неглиже жил ген.
Вижу, жив Моне геном.
Античные забавы
Сел лихач Ахиллес
А Бахус летел с ухаба.
Венер хотят, охренев. (по Дм. Авалиани)
Кинотрюки
На доме чемодан
Лапсердак в кадре спал,
Морда казака за кадром.
Музыкальное
Урони миски – и к си минору.
Рожа мерина – ни ре мажор.
Не порти пюпитр, о пень!
Разговор трех мушкетеров
Миледи делим?
Как?
Мало пополам!
Девы и матросы
Ведь у дев
Буча за чуб.
А сорт амулета – баба телу матроса!
В польской сауне
На полке пекло, пан!
Кинь, Ева, веник.
Ура пару!
На семейные темы
Не жене нежен!
Кара тещи — нищета, рак.
Но не реви, верен он!
Женские судьбы
Наде ген в неге дан.
Увяла Хана на халяву.
Маша – клад алкашам
На пафосные строчки Маяковского «Я планов наших люблю громадье /размахов шаги-саженья» Дмитрий Авалиани создал виртуозную палиндромную пересмешку: Коли мили в шагу, жди Джугашвили, милок. Я решил обыграть слово «громадье» в первой строчке:
Я и громадье дам – оргия.
Ишь, оргия и гроши.
Ишь, оргазм за гроши
Закончу вариантами одного минишедевра, независимо друг от друга созданного двумя виртуозами палиндромного жанра.
Б. Гольдштейн: Ах, у печали жила чепуха.
Дм. Авалиани: Ах, у печали мерило / Но лире мила чепуха.
Конечно, палиндромной лире мила чепуха. Но это отнюдь не значит, что она всегда легкомысленна и пренебрегает разумом:
Муза! Ранясь шилом опыта, / Ты помолишься на разум. (Дм.Авалиани).
Добавить комментарий