- Вы не будете против, мама, - сказала мне в пятницу вечером моя американская сноха, - если в воскресенье мы всей семьей поедем на ярмарку?
- Нет, конечно, - обрадовалась я. - Мы раньше так часто ездили по разным местам, хотя дети наши были малышами. А сейчас путешествуем гораздо реже, к сожалению.
- Потому и ездили, - подал сын голос с дивана, - что они орали в три глотки как резаные и выносить это дома не было никаких сил! А сейчас они читают или у компьютера сидят, или "Лего" собирают. Дома тишина, хорошо, можно и отдохнуть.
И он с удовольствием потянулся.
- А что за ярмарка? - спросила я.
- Не знаю, будет ли вам интересно, но ярмарка называется "Gun - Show": выставка оружия, - сказала сноха.
- О, так для наших мальчишек самое то, - обрадовалась я. - У них сейчас период такой, что они без игрушечного ружья на улицу не выходят.
- Я была как-то раз с моим отцом, - сказала сноха. - Там не только оружие, но и старинные монеты, и вообще военный антиквариат. Довольно интересно. Эти ярмарки бывают часто, раз в несколько месяцев.
- И где? - спросила я.
- В штате Вирджиния в этот раз, - сказала сноха. - А вообще это общефедеральное мероприятие. Продавцы и покупатели съедутся со всех концов страны.
- Так это выставка-продажа частными лицами? - все уточняла я новое для себя явление.
- Ага, - ответила сноха.
В воскресенье мы погрузились в мини-вэн и поехали.
Сын уступил мне свое место рядом со снохой, чтобы я немного пофотографировала.
Всего несколько дней не выезжала я из дома, а оказывается, уже на местные просторы лето пришло. Вдоль шоссе зеленел нежной листвой лес, в котором вспыхивали вдруг белые и пурпурные костры цветущих фруктовых деревьев. Над деревьями показывались и отбегали назад большие красивые здания разных компаний и фирм, выполненные из стекла, металла и, совсем немножко, бетона. Огромные звёздно-полосатые флаги трепетали на ветру здесь и там.
Внезапно над зелёными шапками деревьев в голубое небо вонзилось шесть или семь белоснежных острых шпилей мормонского храма. На самом высоком золотилась фигурка ангела.
- Этого ангела - сказала сноха, - зовут Морони.
Дорога была забита машинами. Как в анекдоте, я подумала: "Я-то ладно, но куда едут люди в воскресенье?"
Промелькнула на обочине эмблема штата Вирджиния, и мы въехали в зелёную и чистую Вирджинию.
Я щёлкала фотоаппаратом, снимала ухоженную землю, на которой вдоль дорог, перемежаясь с травяным молодым газоном, цвели тюльпаны и нарциссы.
- А вдруг освещение в здании ярмарки будет недостаточно хорошим для съёмки на камеру? - заранее волновалась я за судьбу будущего репортажа.
- Ну хоть что-то поснимаешь, - успокаивали дети. - Мы были сейчас в церкви, так там только и разговоров, что некоторым продавцам на этой ярмарке места внутри не хватает и они разворачивают торговлю прямо на улице.
- Страсти какие! - сказала я. - Так это не первый день ярмарки? И мы, правда, можем, если захотим, купить пистолет или ружьё?
- Теоретически могли бы, - сказал сын. - Но ведь нужна лицензия на покупку оружия.
- Ты, как всегда, прав, - сказала сыну жена. - Но именно в Вирджинии и можно купить оружие без лицензии. Законы штата позволяют.
- Я как раз взяла с собой большую сумку, - сказала я, и все засмеялись.
Ярмарка расположилась в обширном здании, вроде супермаркета или крытого стадиона. В километровом радиусе от него все парковки были заняты, и нам пришлось ставить мини-вэн вдалеке и тащиться обратно по жаре. Для конца апреля температура 90 градусов по Фаренгейту ( а по-нашему, под сорок ) - многовато даже для здешних мест.
Уже на подходе стало ясно, что публика собралась не простая. Народ прибыл сюда серьёзный. Очень рослые, гораздо выше среднего роста, плечистые и основательные мужчины от двадцати до шестидесяти лет. Материальный уровень - тоже выше среднего, машины на парковке подобрались под стать им: дорогие, тяжёлые и огромные, как танки. Настоящие крепости на колёсах.
Несколько раз меня охватывало тревожное чувство: эти люди прибыли сюда не просто поглазеть на забавное шоу, как мы, а целенаправленно и по делу.
Навстречу попался здоровый мужик, тащивший на плече огромную, защитного цвета, ребристую трубу. В фильмах я видела, как из такой трубы отрицательные герои сбивают вертолёты и самолёты.
- Это гранатомёт, да? - спросила я. - Зачем он ему? На врагов нападать?
- Или дом защищать, - ответил сын. - Вообще-то в Германии его называли фауст-патрон, а здесь он именовался базукой. Да ты спроси у нашего старшего, внука своего: он больше моего знает, днюет и ночует с энциклопедией "Вооружение".
Подошли к зданию и обо всём забыли: красавец-мотоцикл был выставлен в качестве лотерейного приза.
Ребятня и я стали уговаривать сноху купить лотерейные билеты по 10 долларов. Вдруг повезёт?
- А кто будет ездить на этом великолепии? - скептически спросил сын.
- Ты и будешь, - сказала я и тем решила вопрос.
Накупили лотерейных билетов и сфотографировались на фоне мотоцикла.
- И вы тоже, - предложила мне девушка-лотерейщица cфотографироваться.
- Нет, спасибо, - отвертелась я. - Мы с ним несочетаемы.
И спросила:
- А как мы узнаем, что выиграли?
- Нам позвонят, - сказала сноха.
Вошли в вестибюль, купили входные билеты по 12 долларов, дети - бесплатно. Каждому на тыльную сторону ладони поставили чёрный штампик в виде мишени в тире. С этим штампом в течение дня можно свободно входить-выходить.
После уличной душной жары приятная прохлада кондиционеров привела нас в состояние благодушия. Которое было тут же аннулировано администраторами: фотографирование и киносъёмка в здании запрещены.
Я сразу вся обрушилась: настроение упало, пришлось перестраиваться на ходу - фоторепортаж накрылся медным тазом.
- Простите, мама, - чувствовала себя виноватой сноха. - Я даже не подозревала, что так будет.
- Ты же не могла знать, - утешала теперь уже я её. – Но, посмотри вокруг, и ты поймёшь, почему. Это зрелище не для рекламы и не для открытого показа.
- Да, - сказал сын. - Серьёзные ребята и серьёзное дело - не для фоторепортажа в Интернете.
Внутри помещение было огромно, ярко освещено, походило на крытый стадион и уходило далеко вглубь. Это была форменная постсоветская барахолка: за бескрайними рядами прилавков с товаром сидели продавцы и у прилавков толпились покупатели. Только вместо турецко-китайского тряпья на столах лежало оружие.
Ближние к дверям, самые выгодные места заняли белоголовые стариканы лет по семьдесят с лишком.
- Коллекционеры, наверное, - шепнул мне сын.
Ассортимент у них был безграничен, современность круто перемешана с историей: старинное ружьё фирмы "Кольт" , 1888 года - 5750 долларов, целая полка маузеров времён Первой мировой, штабель германских парабеллумов с длинным дулом. Парабеллум дали подержать мальчишкам.
- Тяжёлый, - с удовольствием констатировал сын.
Автомат Калашникова (венгерская и болгарская модели). Тут же рядом навалом магазины к АК - 13 долларов за штуку.
Целое поле патронов - красиво выложенные, матово блестящие, всех оттенков меди, старинные и современные, красивые сами по себе, как зубы Дракона, - не дай Господь, собрать урожай!
Подарочный набор за десять тысяч: портрет германского офицера в форме времён Второй мировой, его Железный крест на муаровой ленте и его же наручные часы с чёрным циферблатом. Набор заключён в рамку, красиво оформлен.
Мушкеты с американской Гражданской войны, американский флаг 1800 года, оригинальный, совсем не такой, как современный, но звёзды и полосы присутствуют, да. Недорого - 50 долларов.
Продавались ружья, пистолеты, автоматы, шпаги в ножнах и без, мечи, сабли, кинжалы, ножи, кортики... Да легче сказать, что не продавалось! Военное соседствовало с охотничьим, вплоть до чучел уток для приманки.
- Обрати внимание, в каком идеальном состоянии находится старое оружие. Не только ни пылинки, ни ржавчинки, но чищено-перечищено, выглядит, как новенькое, в хорошем рабочем состоянии и с избыточным количеством патронов, - сказал сын.
За коллекционерами на обширной территории расположилась зона современного оружия. Маленький дамский пистолетик можно было купить за 200-250 долларов, пистолет "Кольт" 38-го калибра, "Бульдог" с коротким дулом, - от 350-ти, Смит и Вессон - 560 долларов и выше. Автомат или винтовка стоили 2-3 тысячи.
Многие покупали только кобуру. Мужик рядом со мной примерял новую кобуру к своему пистолету. Кобура, оказывается, тоже бывает разная, например, на ноге.
- Да, - восхитился сын, глядя на муляж ноги с кобурой. - Нагнулся якобы шнурок завязать, раз-раз, и всё.
В воздухе витало ощущение единства людей, связанных общностью интересов, некий дух братства. И эти люди мне очень нравились. Их невозможно было представить за конторским столом или несущих ахинею по телевизору. Это были люди действия. Каждый из них, по-видимому, имел семейный бизнес, своё конкретное дело, и, судя по их автомобилям, успешное. Именно такими я представляла прямых потомков тех первых европейских переселенцев, которые ради личной свободы могли пересечь океан и отыскать почти не обитаемый континент.
Оружие не только смотрели, некоторые покупали. У банкомата выстроилась немаленькая очередь. Время от времени сквозь толпу протискивались мужчины, нагруженные длинными ящиками, кейсами, пластиковыми пакетами. Сыновья-подростки несли вслед за отцами коробки с патронами.
Пробираясь между рядами, мы наткнулись на прилавке на толстенную жёлтую потрёпанную книгу - биографию Мартина Бормана.
- Ну что же, - сказала сноха, - каждый имеет право думать, что хочет, и читать, что пожелает.
Откровенно сказать, мне эти оружейные дела скоро наскучили: ну, не женский это интерес! Мы со снохой и внучкой откололись от наших мальчишек и пошли смотреть одежду, а потом в кафе здесь же - пиццу есть. Медленно продвигаясь к дальнему углу, набрели на отдел военизированной одежды и легких хлопчатобумажных футболок.
- Давай купим мне на лето новую футболочку, - предложила я снохе. - Вот такую беленькую.
- Не знаю, будете ли вы её носить, - засмеялась сноха. - Почитайте надписи на груди и спине.
Я прочитала и ужаснулась.
Под портретом нашего действующего президента в костюме и обличии Че Гевары, с красной пятиконечной звездой на чёрном берете, красовалась надпись крупными буквами: NOBAMA, причём буква "О" была изображена как красный запрещающий знак дорожного движения. В дополнение на спине было выведено готическим шрифтом: «Обамономика сделает нас банкротами".
Мои русско-советские мозги отказывались понимать, как такое возможно, но это было так весело!
- Есть люди, которые так думают, - спокойно сказала сноха. - Там дальше висят майки с надписями на арабском языке, и их содержание очень не понравилось бы мусульманам. Я вам их даже переводить не буду. Но вы же знаете, что в Америке - свобода слова. Вот она и есть в действии.
Я продолжала присматриваться к публике. От этих мужчин веяло силой и самостоятельностью. Они были спокойны, уверены в себе и даже где-то деликатны. В густой американской толпе никто никого не касался и все терпеливо пережидали человеческие пробки у прилавков.
Один мужик, отступив назад, случайно задел меня локтём и рассыпался в извинениях.
- Простите меня, - по местному обычаю, в тон ему среагировала я.
Они не были агрессивны, и всё-таки покупали оружие, и именно им предназначались надписи на футболках.
Наши мальчишки присоединились к нам в кафе. У всех троих горели глаза, и когда я к ним обращалась, они смотрели отсутствующим взглядом сквозь меня.
- Оружие завораживает! - сказал сын. - Я никогда им не интересовался, но когда смотришь на него и держишь в руках эти тяжёлые игрушки, хочется купить и вообще иметь с ними дело!
Немного погодя он дёрнул меня за рукав:
- Пойдём, я тебе покажу кое-что. Я потрясён!
Пошли всей большой компанией. И потому, что уже отдохнули, и чтобы не потеряться перед концом осмотра. По дороге видели электрошокеры, баллончики с перечным газом, бронежилеты...
В дальнем конце помещения довольно обширное пространство заняли торговые ряды товаров с нацистской символикой.
На столах лежала нацистская литература, старая и прошлого года издания: портреты фюрера, газеты, журналы, книги, открытки, плакаты. Отдельно - диски с фашистскими песнями и маршами. Настоящие гитлеровские мундиры, кителя, фуражки, каски, нашивки на мундиры, шевроны, значки и знаки, ордена и медали, пуговицы со свастикой...
Петлицы обергруппенфюрера СС.
- Помнишь Кальтенбруннера из "Семнадцати мгновений..."? - спросил сын. - Так это его.
Наградной знак "Сталинград" в виде креста. Шевроны на рукав мундира с буквенным обозначением воинских подразделений и надписями "Kiew", "Brussel". Плакаты Гитлерюгенда. Роскошно изданная в 2008 году книга "Дойче зольдатен". Нашивка на мундир танковой дивизии имени Германа Геринга. Целая россыпь дешёвых складных перочинных ножичков китайского производства с проштампованными в металле свастикой и молниями СС.
- При чём тут китайцы? - подумала я.
В этих рядах не было ажиотажа, люди обыденно подходили, смотрели. При нас только один мужик купил какую-то штуку. Мимо нас маленьким отрядом прошла пятёрка парней в чёрных рубашках.
- Я потрясён! - повторил сын.
Что уж говорить обо мне! У меня всё-таки мама и отец на войне познакомились, вместе до Берлина дошли.
Очевидно, я выпала из контекста.
Всего неделю назад русский Интернет с размахом отпраздновал 120-летие Адольфа Гитлера. Я узнала, что русская девушка может написать песню " С днём рожденья, Гитлер" и переложить на музыку фашистского марша, а русский парень - спеть её под гитару.
И теперь - это.
Люди, которые здесь собрались, не были маргиналами и отморозками, как любят повторять записные пропагандисты. Каждый имеет свой бизнес, свой дом, машину, и не одну. Эти люди также не обозлённые неудачники - половина из них приехала сюда с семьёй и детьми. Так что с ними всё в порядке.
А что тогда не в порядке? Что происходит в современном мире?
Что заставляет некоторых людей приезжать с разных концов страны в далёкий штат, чтобы купить оружие без лицензии и по пути задержаться у портрета фюрера?
И почему именно Гитлер?
Не Ленин, не Сталин, не Муссолини, не Рузвельт, не Черчилль, не Кастро, наконец!
- В американской глубинке встречаются такие настроения? - спросила я у снохи.
- Ну почему же в глубинке? - моя терпеливая и толерантная сноха выглядела немного обескураженной. - Отсюда до Вашингтона - полтора часа езды.
Добавить комментарий