Узники памяти

Опубликовано: 1 сентября 2001 г.
Рубрики:

Дженни Мортон, небольшого роста, немолодая голубоглазая женщина, передергивает плечами и дрожащим от волнения и обиды голосом говорит:

- Имелось в виду, что все члены семьи просто встретятся в офисе одного из филадельфийских психотерапевтов. Кто же мог знать, что это больше будет походить на линчевание? В ту минуту, когда мы переступили порог, я уже чувствовала, что здесь что-то не так.

Пришедшие в офис расселись друг против друга на небольших диванах, разделенные столом. По одну сторону оказалась Дженни со своим мужем Норманом, по другую - их дети: 40-летняя Лайза, 34-летняя Кэролайн и 32-летний Гэри. Кэролайн и Гэри были со своим супругами, муж Лайзы как раз в это время летел в Филадельфию со Среднего Запада, где они оба жили и работали.

Лайза разложила на столе какие-то бумаги, прижала к груди детскую куклу и начала громко читать с листа о том, как отец сексуально растлевал ее, когда она была ребенком, как он заставлял ее, пятилетнюю девочку, исполнять его самые грязные и разнузданные прихоти, и как он неоднократно насиловал ее вплоть до десятилетнего возраста. Она выкладывала омерзительные детали, от которых тошнота подступала к горлу. Окончив, она потрясла в воздухе кулаками и выкрикнула:

- Всё это было на мне! Но теперь оно на тебе, будь ты проклят!

А психотерапевт в это время сидела спокойно, удовлетворенная, как в партере театра, не говоря ни слова.

Потом Лайза прочла отцу список имен. Это были имена его детей, племянников и внуков.

- Кого из них ты растлил? - спросила Лайза, яростно тыча список отцу в лицо.

Норман, от всего происходящего лишившийся дара речи, лишь беспомощно покачал головой.

- У меня есть доказательства, что ты растлил еще одного ребенка! - прогремела Кэролайн, размахивая фотографией своей хорошенькой светловолосой пятилетней дочери. - Твою внучку Бренду!

Дженни, услышав это обвинение, вскочила с места и разрыдалась. Норман смог лишь чуть приподняться, с трудом разлепить дрожащие губы и прошептать:

- Бренду? Кэрри, как ты можешь говорить такое?

И тогда поднялся сын Гэри и заявил:

- Ты думаешь, мы не знаем, для чего тебе пять лет назад сделали операцию? Знаем! Чтобы ты имел возможность растлить собственную внучку!

Все смотрели на Лайзу - она была душой этого судилища.

- Слушай ты, старая свинья, - Лайза словно выдавливала из себя слова, тяжело дыша и сжимая в руке фотографии, - мы выскажем тебе всё, и если тебя хватит удар, я сяду с тобой в машину скорой помощи и буду продолжать говорить. Я молю Бога только об одном - чтобы ты не подох, пока мы всё тебе не выскажем. Может быть, ты что-нибудь хочешь сказать?

- Я могу только пожелать вам счастья, - прошептал старый Норман.

И тогда Лайза, с ненавистью глядя на отца, перегнулась через стол и плюнула ему в лицо...

* * *

Все описанное, как любят теперь писать в титрах перед началом кинокартин, "основано на реальных фактах" и представляет собой отрывок из очерка журналистки Глории Гохман "Узники памяти". Реальные же факты взяты из обильного архива известного филадельфийского психиатра Памелы Фрейд, основавшей "Общество по борьбе с Синдромом ложной памяти (СЛП)". Мы еще вернемся к этому очерку и его героям, и к обществу СЛП, но сейчас я хотел бы обратить внимание читателей на очередное, одно из многих, малоприятное знамение нашего времени.

Америку буквально захлестнула волна бурной деятельности психотерапевтов. (Европейские страны тоже, но не о них сейчас речь). И из уютных кабинетов этих новейшего вида целителей выходят толпы взрослых людей - большей частью женщин, обвиняющих и обличающих своих престарелых родителей (большей частью отцов) в том, что десятилетия назад эти родители гнусно растлевали своих детей, когда те были малолетками. Это, объясняют психотерапевты, не является частью обычной памяти детей и ни на что не влияет в период их роста; но эти воспоминания попадают в подсознание и лежат там, подавленные, действуя самым разрушительным образом на организм уже взрослого человека; и чтоб избавить этого человека от страданий, чтобы исцелить его от целого ряда болезненных явлений, необходимо эти подавленные, скрытые воспоминания вскрыть, отделить их от остальной памяти и ознакомить с ними их владельца. Этим и занимаются психотерапевты, это и приводит к исцелению, и это дает неизбежный побочный эффект: отвращение и ненависть к своим родителям.

Есть и другой вариант. Отцеубийца, насильник, кровосмеситель, преступник, которого в минувшие века и тысячелетия предавали особо мучительной казни, - теперь становится на судебном процессе не обвиняемым, а жертвой: адвокат, с хорошо разыгранным волнением, зачитывает присяжным заключение психотерапевта, из коего следует, что упомянутый насильник и убийца в двухлетнем возрасте подвергся сексуальным домогательствам ныне покойной матери. Это наложило неизгладимый отпечаток на его подсознание, а всё остальное - лишь следствие этого. И все кончается относительно благополучно - подсознание такая штука, что с нею особенно не повоюешь.

В абсолютном большинстве случаев не существует никаких реальных доказательств, подтверждающих обвинения в сексуальных домогательствах родителей многолетней давности, - ни свидетелей, ни дневников, ни каких-либо физиологических отклонений. На чашах весов - только слова: слова обвиняющих взрослых детей с одной стороны, и слова оправдывающихся престарелых родителей - с другой. Эти несчастные старики просят, чтобы им дали возможность пройти проверку на детекторе лжи, и успешно проходят такую проверку. Но в глазах обвиняющих это не имеет никакой цены, в этих глазах - все та же ненависть и все то же отвращение. "Какого рода защиту можно использовать в этом случае? - спрашивает Дженни Мортон. - Привести с собою толпу свидетелей, которые подтвердят, что он не злодей и не растлитель, а славный, симпатичный человек? Допустим даже, что нашлись бы такие свидетели, ну и что? Разве это что-нибудь докажет?"

А специалисты по душевным заболеваниям утверждают в один голос: обвинение родителей в якобы имевшей место в прошлом сексуальной агрессивности, как ничто другое, ранит душу, сводит с ума от стыда и бессилия и разрушает некогда прочные семьи. Особенно - если все это выдумано от начала до конца.

Интересно отметить, что подобные обвинения начали бурно расти параллельно росту количества случаев жестокого обращения с детьми: по данным, опубликованным в печати, в 1990 г. этих случаев было зафиксировано 2 086 000, а десятью годами позже, к началу 2000-го, эта цифра достигла 3 094 000 - увеличившись более чем на миллион. И по данным Национального исследовательского центра, около 15 процентов этого огромного числа случаев - издевательства сексуального характера. Эти цифры сами по себе способны привести в ужас общественное мнение, но два сопутствующих им обстоятельства особенно ужасны: во первых, всё учащающиеся случаи кровосмешения; во-вторых - в числе этих преступников оказываются, казалось бы, вполне респектабельные люди - врачи, учителя, священнослужители, администраторы солидных компаний.

Если сам по себе стремительный рост случаев издевательства над детьми - в любой форме - неопровержимо свидетельствует о плачевном социальном состоянии, в котором пребывает сегодня наше общество, то для параллельного роста числа обвинений взрослыми детьми своих престарелых родителей в сексуальных домогательствах в далеком детстве существуют совершенно иные причины. Пожалуй, точнее всего определил это явление профессор детской психиатирии Колумбийского университета Ричард Гарднер, назвав его "отвратительной эпидемией, истерией, напоминающей ложные обвинения в знаменитой "охоте на ведьм" в Салеме в 16-17 веках.

И действительно, очень похоже. Тогда жертвами были главным образом женщины. Подстрекаемые вздорными девчонками, вздумавшими играть роль "праведниц", мужчины и дети видели в каждой женщине потенциальную ведьму, "вспоминали" их "колдовские штучки и общение с диаволом" и доносили на них инквизиторскому судилищу. Для оживления этих "воспоминаний" существовали специальные справочники, и если доносчику показалось, что его жертва не так чихнула, не так икнула, не так разделась, - этого было вполне достаточно, чтобы отправить ее на пытки и костер.

Есть, впрочем, и существенная разница. Святоши, осуществлявшие салемскую истерию, сами по себе были бескорыстны: только отвращение к воображаемым "осквернителям истинной веры" руководило их поступками. Рассматриваемый же нами случай - чисто коммерческое предприятие, основанное на рыночном спросе: если на реальных детях, подвергающихся в огромных количествах реальным издевательствам, заработать нельзя, то, умело используя вполне закономерный интерес и реакцию публики на это явление, можно очень прилично заработать на бывших детях, над которыми их родители, якобы, издевались много-много лет назад. Обыкновенный бизнес! Мало того - совершенно безопасный бизнес, поскольку он не связан ни с логикой, ни со здравым смыслом, ни даже с какими-либо общеизвестными законами природы.

То, как люди попадают в сети этих новоявленных "ловцов человеческих душ", отлично иллюстрируется судьбой одной из главных героинь настоящего очерка. "Когда Лайза подросла, ее лучше всего было сравнить с бриллиантом - она в равной степени сверкала красотой и умом" - рассказывает ее мать. Ее сестра вспоминает ее как "очень умную девушку, но любящую противоречить, яростно отстаивать свое мнение и не боящуюся никого, особенно - членов своей семьи".

Воспоминания самой Лайзы не совпадают с приведенными высказываниями. Да, она помнит, что семья была большая и дружная. Но сама она, по ее словам, никогда не была счастлива и чувствовала себя "отличной" от родителей и прочих родичей. "У меня были иные увлечения, взгляды, поведение - всё. Я любила мою семью, и мне хотелось быть такой же, как и все они, вписаться в их круг, но для меня это было невозможно. Мой брат и сестра всегда были вне дома, играя с оравой других ребятишек, а я была внутри - читая. И подруга у меня была, кажется, всего одна".

Когда Лайза достигла 17-18 лет, все обратили внимание на то, как она менялась на глазах. Она стала вспыльчивой и нетерпимой и шокировала родителей разговорами о "своем праве на наркотики и свободный секс". В колледже Лайза пользовалась большим успехом у мужчин и проявляла при этом известную неразборчивость: "Я не требовала и не давала никаких обещаний - просто получала удовольствие от секса. И это начало меня беспокоить: я так мало придавала значения чувствам, что каждые вновь начатые отношения очень скоро рушились. У меня появились периоды депрессии. Потом я забеременела и хотела выйти замуж. Но виновник этого, некий студент юридического факультета, категорически отказался. Я вынуждена была сделать аборт, и это в дальнейшем еще больше травмировало меня психологически: я чувствовала, что предала своего ребенка, которого в душе желала сохранить".

Лайза продолжала заниматься в колледже, но это становилось все труднее из-за возраставших эмоциональных проблем, включающих периодическую госпитализацию и попытку самоубийства. Позднее она вышла замуж за Марвина, адвоката, который очень нравился ее родителям. На некоторое время все как будто успокоилось, но вскоре после рождения их первого сына Сета ее прежнее состояние начало проявляться все явственнее. Но на этот раз, в отличие от прежнего, на первое место выступили именно проблемы сексуального характера.

К тому времени, когда Сет перешел в четвертый класс, его родители были весьма озабочены тем, что представлял собой мальчик. В интеллектуальном смысле ребенок был совершенно очевидным вундеркиндом: к двум годам он уже умел читать, а в пятилетнем возрасте он легко решал арифметические задачки для начальных классов школы. Но в эмоциональном плане с ним что-то было неладно: он не умел заводить приятелей, был замкнутым, подверженным беспричинным приступам раздражительности и вступал в бесконечные пререкания с матерью.

"У нас всё было плохо, - вспоминает Лайза, - и мы обратились к психотерапии. Мы не могли понять, что происходит, дела шли все хуже, а причина была неизвестна. Это была не депрессия, что-то другое, непонятное и отвратительное. Однажды, зайдя в книжный магазин и просматривая книги, я наткнулась на книгу со странным названием: "Творческий дневник". Я просмотрела ее - она объясняла людям, как определять переломные этапы в своей жизни, как размышлять о них и обнаруживать в них нечто важное, причинившее зло и повлиявшее на всю дальнейшую жизнь. Я купила ее, изучала в течение недели, и почувствовала, что мне становится все тяжелее и тяжелее. И все это сводилось к одному - к сексуальным издевательствам".

"Я спросила психотерапевта, лечившего моего мальчика: "Возможно ли, что нечто страшное произошло с тобой когда-то, а ты не помнишь этого?". Она ответила, что да, такое вполне возможно, но что люди способны восстанавливать эту подавленную память о некогда причиненной травме. Я спросила ее: "А если я сама некогда подверглась сексуальным издевательствам, могло бы это объяснить поведение Сета?". Конечно, отвечала она. Тогда я попросила ее порекомендовать мне психотерапевта, специализирующегося на сексуальных проблемах".

В первый же свой визит к этому психотерапевту Лайза попросила, чтобы ее исследовали под гипнозом: она полагает, что это единственный способ воскресить подавленную память.

- В этом нет никакой необходимости, - ответила психотерапевт. - Если у вас действительно есть что вспомнить, и вы действительно хотите этого, - оно выплывет на поверхность само собой.

Лайза начала посещать сеансы психотерапии от двух до четырех раз в неделю. Была особая часть лечения, предписанного психотерапевтом. "Придя домой, я брала цветные карандаши и бумагу, закрывала глаза и обращалась к маленькой девочке, которая была мною самой: "Так что же ты хочешь сказать мне?". И я начинала рисовать. И все, что я рисовала, было мужскими половыми органами - огромными и черными".

* * *

Некогда дружная филадельфийская семья Памелы Фрейд стала жертвой психотерапевта, сделавшего, как и многие другие его собратья, источником своего заработка простое и легкое решение проблемы отцов и детей: если у детей что не так, - виной этому отцы, некогда сексуально посягнувшие на упомянутых детей. Это и послужило причиной создания Памелой "Общества по борьбе с Синдромом ложной памяти (СЛП)". Это началось с того, что небольшая группа жертв СЛП собиралась у кого-то дома, решая что и как предпринять. А теперь в списке Общества числятся многие тысячи человек из всех пятидесяти штатов. Общество выпускает свой ежемесячный бюллетень, располагает телефонной сетью, сайтом в Интернете и продолжает быстро расти - к сожалению, конечно. Характерная черта Общества: вся его администрация - жертвы СЛП, жертвы тех же чудовищных обвинений, что и прочие его члены. "Я опасался множества ужасных вещей, могущих обрушиться на мою семью, - говорит администратор Общества по общественным связям, - болезней, разводов, несчастных случаев, - всего, что угодно, только не этого". Его единственная дочь обвинила его в сексуальных издевательствах над нею, ребенком, и обоих родителей вместе - в ритуальных человеческих жертвоприношениях, связанных с сатанистским культом.

Фрейд исходит из того, что члены Общества с готовностью признают факт существования сексуального издевательства над детьми, находят это возмутительным и недопустимым, и готовы всеми силами помогать в искоренении этого зла. Но абсолютное большинство их, полагает она, совершенно невиновны, пали жертвой недобросовестности и без устали ищут информацию, понимание, помощь, которые помогли бы им вновь воссоединиться с утраченными ими детьми, которые для них - всё. Один из членов Общества, техасец, объяснил это очень образно: "Если бы ваше дитя вдруг оказалось посреди проезжей части улицы, подвергаясь смертельной опасности, вы, не задумываясь, бросились бы к нему и остановили бы движение. Вот это мы и пытаемся сделать".

Вот некоторые статистические данные об Обществе. Там есть и родители "средних", и родители людей известных. 75 процентов членов - супружеские пары, и 87 процентов их состоят в браке свыше 31 года. Годовой доход большинства семей - от 80 до 90 тысяч долларов. И большинство их пребывает в почтенном возрасте - на седьмом, восьмом и девятом десятке. И почти все они боятся, что смерть застигнет их прежде, чем они смогут снять с себя это омерзительное обвинение и вернуть себе доверие детей.

Если стремительный рост числа "заклейменных позором" родителей приводит их в состояние отчаяния и безысходности, то для специалистов социологов эта ситуация не содержит в себе ничего таинственного. Вот мнение Ричарда Офше, социопсихолога, профессора Калифорнийского университета: "Я назвал бы это явление "вредным побочным эффектом" важного и нужного движения последнего десятилетия - движения, защищающего детей от сексуальных издевательств и женщин - от все учащающегося сексуального насилия. В этом, как и в любом другом движении, появляется особая порода недобросовестных приспособленцев, доводящих цели и идеи движения до абсурда. В данном случае это "идея", что все неприятности, испытываемые женщиной, коренятся в ее сексуальных проблемах, уходящих в далекое прошлое. К сожалению, механизмов, способных остановить или нейтрализовать действия психотерапевтов, эксплуатирующих эти "идеи", не существует, даже если они имеют лицензии. Это уникальная ситуация, совершенно немыслимая среди других профессионалов. Вообразите себе, что некий хирург решает, что при производстве операции он не нуждается ни в стерильной одежде, ни в перчатках, - да его тут же вышвырнули бы из больницы!"

Вот тут мы и подошли к одной отличительной черте, характерной для особой категории "целителей", именуемой психотерапевтами. Любая профессия, так или иначе связанная с каким-либо видом терапии, немыслима без специальной лицензии, удостоверяющей право заниматься этой терапией, - будь-то врач любого профиля, хиропрактор или даже массажист. С психотерапевтами всё обстоит иначе. Среди них считанные единицы могут похвастаться дипломом врача или чем-либо, удостоверяющим его профессиональную добросовестность. Абсолютное же большинство их не имеет ни специальной подготовки, ни опыта, ни права заниматься этим делом: заказывается рекламная табличка и визитные карточки с надписью "Такой-то (или такая-то), психотерапевт", и все дела. До этого вы могли быть бухгалтером, физиком или ассенизатором - это никого не касается. Отныне вы психотерапевт и можете применять любой придуманный вами или кем-то вид "терапии".

Видов этой "терапии" бесчисленное множество. Одни "терапевты", подражая психологам и психиатрам, укладывают своих пациентов на удобный диван и ведут с ними долгие беседы за столько-то долларов в час, другие рассказывают им о их "прошлых превращениях", третьи заставляют их орать благим матом, таким путем "излечивая" их, и даже бегать по их кабинету в чем мать родила. Но это всё - обыкновенные аферисты, зарабатывающие хорошие деньги на людях доверчивых и наивных. В худшем случае они просто ничем не помогают своим пациентам, а в лучшем - пациенту, уверовавшему в них, действительно становится лучше. Но с теми, кто источником своего заработка сделал обвинение стариков-родителей в сексуальных издевательствах над своими детьми много лет назад, - с ними дело обстоит несколько иначе.

Когда Общество СЛП впервые проводило обследование своих членов, предполагалось, что женщины, выдвигающие против своих отцов столь чудовищные обвинения, - это психопатки, или умственно неполноценные, или нервнобольные. Но оказалось, что под указанные категории подходят считанные единицы. У абсолютного же большинства их (свыше 95 процентов) не наблюдалось никаких особенных отклонений от нормы. И они занимали вполне почетные места на служебной и социальной лестнице.

Мало того, из показаний родителей следовало, что вплоть до самого разрыва отношения между родителями и семьями детей были на диво тесными и сердечными: совместные обеды, совместные вылазки за город, общие друзья. Это прокомментировал, как фактор, совершенно несовместимый с последующим обвинением, Джордж Ганауэй, профессор психиатрии университета Эмори:

"Обычно отход женщины от своих родителей диктуется существовавшей в детстве зависимостью от них, хотя такое поведение - абсолютно бессознательно. Характерный признак этого: такая женщина может добиться самых выдающихся успехов, но быть в глубине души неуверенной в себе, все время ища одобрения своим действиям. Эта подсознательная зависимость от чьего-то суждения очень легко может перейти на психотерапевта, идеально подменяющего собой личность матери - всему верящей и со всем соглашающейся. И именно такой психотерапевт предлагает ей механизм, с помощью которого эта женщина выполняет свое подсознательное желание - отгораживается от своих родителей. Он дает ей теперь уже вполне осознанную, хоть и целиком выдуманную причину - преступление, якобы совершенное некогда против нее родителями. То, что раньше лишь смутно мелькало в ее подсознании, теперь может вполне оправдать ее поступок, и она, одержимая "справедливым гневом", рвет все нити".

* * *

Вернемся снова к героям очерка и убедимся, насколько справедливо все сказанное выше.

- Ты уверена, что хочешь вмешаться в это дело? - спросила Лайза свою сестру Кэролайн. - Ведь то, что я собираюсь сказать тебе, когда мы окажемся на месте, изменит всю твою жизнь.

- Ее слова не остановили меня, - рассказывала потом Кэролайн. - Муж Лайзы говорил нам, что у нее нравственный кризис, и что она делала попытку самоубийства. Если бы с нею что-нибудь случилось, я никогда не простила бы себе этого. Я приготовилась к самому худшему, но никогда не думала, что всё будет именно так, и что это взорвет нашу семью.

На протяжении нескольких недель Лайза говорила родителям и родственникам, что ее одолевают воспоминания о том, как в раннем детстве она подвергалась сексуальным издевательствам. Но она не в силах была вспомнить, кто именно был виновником этого. Потом состоялось экстренное общесемейное собрание (иногородние принимали участие по телефону), на котором выяснялась личность преступника: Быть может, это был некий кузен, довольно часто приезжавший в гости? А может, тот дядя, знаете? Нет, дядя вряд ли - они едва знали его. Но никто из прямых членов семьи и помыслить не мог, естественно, что это кто-то из них.

- Когда я приехала к ней, - продолжала Кэролайн, - Лайза выглядела спокойной и собранной. Но она сказала мне, что у нее были озарения в памяти, напугавшие ее. Первый раз это было когда она пришла домой после сеанса у психотерапевта и стала рисовать мужские половые органы. Потом у нее вдруг начался приступ задышки, словно ей что-то всадили в рот. Потом она вспомнила, как кто-то грубо ощупывал ее самые интимные места. И наконец она увидела лицо отца - теперь она точно знала, кто издевался над нею.

После этого озарения приходили все чаще. Иногда они кончались безудержной рвотой. И она все чаще приходила в состояние регрессии - говорила голосом и словами маленькой девочки. Часто ее преследовали ночные кошмары, кончавшиеся истерикой и падением на пол без сознания. Я решила делать вид, что верю всему, что она говорит мне, - теперь я понимаю, что это была самая страшная ошибка в моей жизни. А потом моя сестра дала мне экземпляр "Мужества исцеления" и попросила внимательно прочесть.

Что же это такое, "Мужество исцеления?" Эту книгу часто называют "библией сексуально оскорбленных женщин" и утверждают, что она не просто помогла, но чуть ли не спасла жизнь многим тысячам прочитавших ее: она предлагает ряд приемов, с помощью которых можно определить, издевались ли сексуально над данным человеком в детстве или нет. Ее авторы, Эллен Басс и Лора Дэвис, не психологи и не психиатры: в демократическом обществе, чтобы писать книги и подавать советы, никаких лицензий не требуется, какие бы последствия это не имело, - бизнес есть бизнес.

"Очень часто знание того, что над вами некогда было осуществлено сексуальное насилие, - говориться в книге, - начинает проявляться с едва заметного ощущения, чисто интуитивного. Чрезвычайно важно довериться этому внутреннему голосу, заставить его звучать громче и яснее. Исходите из того, что ваши ощущения - абсолютно верны. Если вы чувствуете, что стали в детстве жертвой, и это сказалось на всей вашей последующей жизни, значит, именно так оно и было. Вам не требуются точные и связные воспоминания, как для дачи показаний в суде".

Профессиональные критики этой "библии" громят ее за то, что она заставляет читателей создавать "воспоминания", для которых нет ни малейших оснований, и предлагает в качестве такого "основания" любой замеченный негативный симптом: слабость характера, ощущение своей непохожести на других, отвращение к самому себе, отсутствие мотивировки поступков, неисполняющееся желание стать идеалом, неспособность к любви или дружбе, недоверчивость или болезненная подозрительность, сексуальные расстройства, - словом, всё, что придет в голову. И из любого из подобных симптомов следует железный вывод - это потому так, что в далеком детстве отец, которого я до сегодняшнего дня любила, меня сексуально истязал. Даже если я ничего похожего не могу ни вспомнить, ни вообразить.

Была ли эта критика бесцельной? Далеко нет. В одном из недавних интервью Басс признала, что, пиши она книгу сегодня, она бы ее "безусловно слегка изменила": "Я, конечно же, поставила бы слово "возможно" во всех тех местах, где мои утверждения носят категорический характер. И я бы непременно оговорила те положения книги, в которых, как мы теперь знаем, существует разрыв между предположением и реальностью. Но все же, я полагаю, книга получилась. То, что в ней упущено "возможно", не делает ее средством для промывания мозгов сотен тысяч людей. Я, например, не явилась жертвой сексуальной агрессивности в детстве, и эта книга ни в коем случае не убедит меня в этом".

Это, разумеется, звучит весьма убедительно: на автора книги не влияет тот вздор, который он в ней написал, разбив жизни многих тысяч людей и заработав на этом огромные деньги. Пусть же это остается на его авторской совести, а мы вернемся к истории Кэролайн и Лайзы.

В течение недели, проведенной у сестры, Кэролайн четыре часа провела у психотерапевта Лайзы - не какого-нибудь нахального самозванца, а дипломированного психолога, работающей в больнице и подвизающейся в области сексотерапии. Кэролайн впервые в жизни попала к специалисту этого профиля, не знала, чего ждать, и, по ее словам, "она волновалась, как девчонка".

"Первоначально я решила просто поприсутствовать там, чтобы понять, что происходит с Лайзой, - сама ли она стала чокнутой, или это ее довела до такого сотояния ее врачиха? Я старалась задавать терапевту самые каверзные вопросы, но на все получала четкий и логичный ответ. "Ну разве ваша сестра выглядит, как сумасшедшая? - спросила она меня. - Разве она не работает вполне нормально? Разве в ее поведении или разговоре чувствуется что-то ненормальное?". Потом она стала описывать мне ощущения человека, когда из его подсознания высвобождаются запрятанные там воспоминания. Это, говорила она, похоже на "раздевание" луковицы: нужные вам воспоминания запрятаны где-то в сердцевине, и до них можно добраться, лишь снимая слой за слоем, каждый раз что-нибудь вспоминая. Я возвращалась домой, шла по улице и думала: сколько из этих идущих мне навстречу женщин подверглись в детстве сексуальным издевательствам и ничего не помнят об этом? Я, например, совершенно ничего такого не помнила. По крайней мере пока. Когда я рассказала об этом психотерапевту, она улыбнулась: "Добро пожаловать в нашу компанию!"".

"Я полагала, что имею против всего этого отличный иммунитет, но выяснилось, что это гораздо сильнее меня. Ночью я никак не могла заснуть. Было три часа ночи, когда я прекратила все попытки уснуть и принялась думать. Могло ли нечто подобное действительно произойти со мной? Я напряженно думала, и думала, и думала, я вся покрылась потом и почувствовала боль в животе. И ужасное чувство страха. И так каждую ночь. Я мерила комнату шагами, стараясь собрать воедино разбегавшиеся мысли и сконцентрировать внимание на чем-то ускользавшем. В конце концов я сказала сестре, что ничего такого не могу вспомнить. Значит, ты еще не созрела для этого, ответила она мне".

"Когда я в следующий раз оказалась в офисе психотерапевта, я рассказала ей о боли в животе и безуспешных попытках уснуть. Ее лицо выразило большое участие, и она патетически воскликнула: "О, как мне жаль вас!". И у меня появилось ощущение, что она сейчас снимет завесу, и мне откроется правда. В этом есть мощная гипнотическая сила: вы сидите в мягко освещенной комнате, в удобном кресле; вокруг тихо, а рядом с вами - человек, сочувственно на вас глядящий, ласково с вами разговаривающий и озабоченный вашими заботами. Вам так хорошо от этого, вы чувствуете себя в самом центре внимания и - поддаетесь гипнозу".

"На втором сеансе она мне сказала: "Кэролайн, я право же не знаю, что именно вы сделали, но ваша сестра вот уже много месяцев не выглядела так хорошо. Видно, что вы ее очень любите. Вы чудесный человек, и я горжусь вами". И все это было сказано таким глубоким и прочувствованным голосом, как говорят с ребенком, когда его хотят похвалить. И должна признаться, что это приятно. В конце концов, от кого я слышала, что я хорошая? Мать была весьма скупа на похвалы. Муж ничего такого не говорил мне. А тут - ты прямо купаешься в похвалах, и чувствуешь себя так здорово, и хочешь еще и еще, и это становится похоже на пристрастие к наркотикам, и полностью подчиняет твою волю".

"В итоге я была твердо убеждена, что папа сексуально издевался над сестрой, когда та была ребенком. Мало того, я боялась за мою пятилетнюю дочь. Из всего, что я слышала и поняла, следовало, что человек сексуально агрессивный не меняется даже когда ему семьдесят. Если он мог делать это с Лайзой, то он вполне мог делать это и с моей Брендой. Перед тем, как уехать, я позвонила мужу и велела ему не оставлять детей с моими родителями, когда он поедет за мной в аэропорт".

Окончание в следующем номере

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
To prevent automated spam submissions leave this field empty.
CAPTCHA
Введите код указанный на картинке в поле расположенное ниже
Image CAPTCHA
Цифры и буквы с картинки