О том, что в Италии существует остров Сицилия, я знал еще в детстве. У нас был старый журнал НИВА, где я видел фотографии сицилианских разбойников, бородатых мужчин с громадными ружьями. Почему они стали разбойниками, меня не интересовало. Много десятков лет спустя, живя уже в Нью-Йорке, я встречал американцев с итальянскими фамилиями. На мой вопрос. Из какой части Италии, они родом, многие с гордостью отвечали: «Мы сицилианцы». А многие с усмешкой добавляли: «Мы кушаем в Сицилии, а по другим нуждам ходим в Италию».
Поразительно, что у всех народов существует антагонизм не только между востоком и западом, но в еще большей степени между югом и севером, южане сицильянцы ненавидят северных итальянцев, а Германии баварцы - пруссаков, во Франции марсельцы – парижан и так далее...
Думаю, что просто из любопытства мы с женой решили повидать Сицилию.
Признаюсь тут в одной своей слабости: будучи художником, я люблю первые зрительные впечатления от мест, мною посещаемых, и только потом читаю о том, что там происходило в древности. Сначала тайна, потом ее разгадка. Узнав, что мы собираемся в Сицилию, наши друзья сразу же предупредили нас, что лететь в Палермо, столицу Сицилии, не рекомендуется, потому что посадочные дорожки на местном аэродроме очень короткие и пилоты не любят туда летать.
Лучше через провинцию Калабрия приплыть туда на пароме.
Следуя этому совету, мы так и поступили. Путешествие не оставило каких-либо ярких впечатлений, кроме одного общего - об итальянских железных дорогах. В те далекие семидесятые годы поезда в Италии делились на три категории – местные, скорые и прямые, но скорость у всех трех была одинаковая. Кроме того, на всех станциях поезд встречала большая галдящая группа пассажиров с чемоданами. Чемоданы эти, по-итальянски «валиджи», мне хорошо запомнились. Потертые, разных цветов и размеров, иногда перевязанные веревкой, они служили свидетелями сурового трудового быта местного населения. Будь я итальянским художником-реалистом, я написал бы картину под названием «Посадка на поезд», в духе наших передвижников.
В Палермо мы прибыли под вечер, и на следующий день пошли осматривать город. Опять ограничусь одним общим впечатлением – в городе оказалось множество фонтанов со скульптурными группами. Мои познания в греческой и римской мифологии не были достаточны для того, чтобы определить содержание этих скульптур. Полуобнаженные фигуры мускулистых мужчин кого-то сжимали, давили и тянули, сплошное насилие! Понятно стало, почему в Сицилии появилось так много разбойников.
Туристическая брошюра рекомендовала посетить городок Монтереале, где а местном соборе находится занменитая мозаика Творца-Пантократора.
И действительно, лик Творца производил большое впечатление совей суровостью, граничащей с угрозой. Мне кажется, что религиозняе образы первых веков христианства должны были внушать страх Божий, а не любовь к людям.
Добрый Боженька, который всех любит и всех прощает после их раскаяния, - явление позднего, буржуазного христианства. Нам предстояли еще три туристические экскурсии и следующая по программе – поездка в городок Чефалу. Название это заставило вспомниь рыбу кефаль, «шаланды, полные кефали» из песни о Косте-моряке. Мы знаем, что в доисторические времена Черное и Средиземное моря были единым водным пространством и там водилась рыба кефаль. Однако достопримечательностью города был не порт, а старинный особняк, принадлежащий сицильянскому аристократу, карлику ростом. Вся его прислуга были тоже карлики, как и мраморные скульптуры в саду. Царство карликов, отделенное от остального мира.
Детей у этого аристократа не было, род его прекратился, а особняк явно нуждался в ремонте, на который денег не было. Путешествие оставило грустное впечатление, то был уходяший в прошлое мир.
Вторая экскурсия в городок Таормина оказалась более удачной. Городок этот расположен на плоскогорье, откуда на лифте можно спуститься на небольшой пляж. Там буквально как сардинки в консервной банке рядами загорали на солнце шведские девушки. Мы остановились на частной вилле Сан-Панкратио, принадлежавшей супружеской паре англичан. Мужа уже не стало, но вдова, милая старушка, продолжала сдавать комнаты. По вечерам она играла на рояле Шуберта, создавая этим какое-то романтическое и даже ностальгическое настроение. Чем-то похожим на старую русскую помещичью усадьбу чеховских времен веяло от виллы Сан-Панкратио, с ее запущенным садом. Но главное – вдали виднелся вулкан Этна, слегка дымящийся и напоминающий людям о своей скрытой силе.
Наша третья и самая короткая экскурсия была в город Сиракузы. Приехав туда на поезде в послеобеденные часы, мы с удивлением увидели набитые людьми грузовики, разъезжающие по городу. У многих людей в руках были красные флаги и люди что-то громко выкрикивали. Я понял только одно слово «лавораи», то есть рабочие. То была явно коммунистическая демонстрация по случаю предстоящих выборов. Чем-то знакомым повеяло. Красные флаги, грузовики, крики «Вся власть Советам!»
Другой неожиданностью оказались двухэтажные английские автобусы с управлением с правой стороны, в то время как правила движения в Сицилии были европейские, не английские.
Осмотрев достопримечательности города, включая грот со сталактитами, мы вернулись в Палермо, откуда уже на самолете прилетели в Рим и через неделю обратно в Нью-Йорк.
Меня могут все же спросить, почему я ни словом не упомянул о богатом историческом прошлом Сицилии. Отвечу так: пишу о том, что видел, а не о том, что написано в книгах и что можно прочесть. Это право художника, любящего все, что носит на себе следы прожитого времени. Так и наши русские живописцы изображали заросшие пруды, омуты, погосты с покосившимися крестами, старые избушки.
Что осталось у меня в памяти от Сицилии? Мраморные карлики, дымящаяся Этна, музыка Шуберта и коммунистическая демонстрация. Все это - под ярким солнцем Средиземноморья и суровым взором Творца-Пантократора.
Добавить комментарий